История Христианской Церкви. Том I. Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.)
Шрифт:
Начало гонениям положила секта скептиков–саддукеев, которых оскорбляло учение о воскресении Христа, стержень всей апостольской проповеди.
Когда Стефан, один из семи диаконов Иерусалимской церкви, человек, исполненный веры и усердия, предтеча апостола Павла, смело обрушился с критикой на извращенный и одеревеневший дух иудаизма и провозгласил близкий конец Моисеевой эпохи, фарисеи объединились с саддукеями, чтобы сообща бороться с Евангелием. Так началось освобождение христианства из уз храмовой обрядовости иудаизма, с которым оно, по крайней мере внешне, все еще имело много общего. Самого Стефана ложно обвинили в том, что он хулил Моисея, и, после того как диакон произнес блистательную речь в свою защиту, его побили камнями (37 г. по P. X.). Таким образом, Стефан стал подобающим вождем для святого воинства мучеников, кровью которых еще предстояло напитать почву церковной жизни. Вскоре на мученической крови Стефана должен был возрасти великий апостол язычников — пока же этот человек был злейшим гонителем Стефана, а также очевидцем его стойкости и славы Христа, сиявшей на его лице. [288]
288
По поводу Стефана см. Thiersch: De Stephani protomartyris oratione commentatio exegetica,Marb. 1849; Baur: Paul,ch. II; Schaff, Hist, of Apost. Church,pp. 211 sqq.; a также комментарии Майера, Лехлера, Хэкетта, Вордсворта, Пламптре, Хаусона и Спенса к Деян. 6; 7.
Мученическая смерть Стефана стала сигналом к началу повсеместных гонений, и христиане постепенно рассеялись по всей Палестине и прилегающим странам. Вскоре произошло обращение Корнилия из города Кесария, открывшее дверь для благовестил язычникам. Петр сыграл важную роль и в этом важнейшем событии.
После семи относительно спокойных лет на Иерусалимскую церковь
Последующее служение Петра
Какое–то время спустя мы вновь видим Петра — сначала на апостольском соборе в Иерусалиме (50 г. по P. X.), [289] затем в Антиохии (51), где у него произошла временная размолвка с Павлом, [290] затем в миссионерских путешествиях в сопровождении жены (57), [291] затем он, вероятно, находился среди евреев, рассеянных в Вавилоне или Малой Азии, которым он адресовал свои послания. [292] О жизни Петра в Риме в Новом Завете нет ни слова. Правда, отцы церкви и многие современные толкователи полагают, что Рим изображен в виде мистического «Вавилона», упомянутого в 1 Пет. 5:13 (а также в Откровении), но другие относят это название к Вавилону на Евфрате, а третьи — к Вавилону на Ниле (согласно коптским преданиям, он находился неподалеку от Каира). Тот факт, что о Петре нет упоминаний ни в Деян. 28, ни в послании Павла к римлянам, ни в посланиях Павла, написанных из римской тюрьмы, где имя Петра ни разу не встречается в приветствиях, неоспоримо доказывает, что с 58 по 63 г. апостола не было в Риме. Петр мог побывать там до 58 г., но и такое предположение вызывает большие сомнения, поскольку Павел трудился один и никогда не строил на основании, заложенном другими. [293] Он либо не стал бы писать Послание к римлянам, либо, во всяком случае, непременно упомянул бы о Петре, если бы считал его подлинным основателем церкви в Риме. Новый Завет ничего не говорит о событиях после 63 г., потому что этим годом заканчивается Книга Деяний. Смысл слова «Вавилон» в конце 1 Послания Петра вызывает сомнения, хотя речь, вероятно, все–таки идет о Риме. Мученическую смерть Петра на кресте предсказал наш Господь в Ин. 21:18–19, но конкретное место казни не указано.
289
Деян. 15.
290
Гал. 2:11–14.
291
1 Кор. 9:5.
292
1 Пет. 1:1.
293
Рим. 15:20; 2 Кор. 10:16.
Таким образом, отсутствие упоминаний о Петре у Луки и Павла, когда они пишут о Риме или из Рима, ставит под сомнение или вовсе исключает возможность присутствия Петра в этом городе ранее 63 г. Присутствие же Петра в Риме после 63 г. невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть на основании Нового Завета — ответ на этот вопрос нужно искать лишь в более поздних внебиблейских свидетельствах.
Как в восточных, так и в западных церквях сохранилось предание о том, что Петр проповедовал Евангелие в Риме и встретил там мученическую смерть во время гонений Нерона. Об этом более или менее ясно, хотя и с некоторыми неточностями, говорят Климент Римский — в конце I века (упоминает о казни, но не называет место); Игнатий Антиохийский (неотчетливо), Дионисий Коринфский, Ириней Лионский, Кай Римский — во II веке; Климент Александрийский, Ориген, Ипполит, Тертуллиан — в III веке; Лактанций, Евсевий, Иероним и другие — в IV веке. К этим святоотеческим свидетельствам можно добавить апокрифические сочинения, ложно приписываемые Петру и Клименту, в которых имя Петра каким–то образом связывается с основанием церквей в Антиохии, Александрии, Коринфе и Риме. Как бы эти свидетельства, принадлежащие разным людям из разных стран, ни расходились друг с другом в конкретных деталях, их существование можно объяснить лишь тем, что за ними, вероятно, стоит какое–то реальное событие, — ведь все они были написаны гораздо раньше, чем это предание начали использовать в интересах ереси или ортодоксии, а также для решения иерархических вопросов.
Всех этих свидетелей начиная с Дионисия и Иринея сбивал с толку тот факт, что Петра наравне с Павлом называли «основателем» Римской церкви, но это обстоятельство имеет и другое, вполне приемлемоеобъяснение: семена Евангелия занесли в Рим те самые жители столицы, которые были очевидцами Пятидесятницы и слышали проповедь Петра, а также некоторые ученики, рассеявшиеся по разным странам после убийства Стефана. Именно эти люди, обращенные в христианство Петром, были истинными основателями еврейских христианских общин в столице империи. Со временем имена учеников растворились в славе учителя, а предание превратило косвенную заслугу Петра в прямую.
Точное время, когда Петр пришел в Рим, и точную продолжительность его пребывания там установить невозможно. Вышеупомянутое молчание Деяний и посланий Павла позволяет говорить лишь об очень коротком периоде времени начиная с 63 г. Римское предание о двадцати–или двадцатипятилетнем пребывании Петра на посту епископа Рима, безусловно, является вопиющей хронологической ошибкой. [294] Мы не можем установить и время мученической смерти апостола, однако он не мог погибнуть раньше июля 64 г., когда начались гонения Нерона (по сведениям Тацита). Различные источники указывают на разные годы смерти Петра — с 64–го по 69–й. Чуть ниже мы вернемся к этому вопросу в связи со смертью Павла, поскольку предание связывает эти два события между собой. [295]
294
Альцог (§48) и другие историки Римской церкви пытаются примирить предание с фактом молчания Писаний — они говорят о том, что Петр посещал Рим дважды, с большим перерывом.
295
Подробности можно узнать из моей «Истории апостольской церкви», с. 362–372. До начала Реформации весь христианский мир верил в то, что Петр жил и трудился в Риме, а католики верят в это и по сей день. Первыми от этого убеждения отказались, защищая ортодоксальный протестантизм от нападок Рима, У. Веленус (1520), М. Флациус (1554), Блондель (1641), Салмасий (1645) и в особенности Фр. Шпангейм (De ficta Profectione Petri in urbem Romam,Lugd. B. 1679). В более поздние времена в интересах исторической критики от этой точки зрения отказались Баур (в двух специальных работах по данному вопросу, 1831 и 1836, а также в 9–й главе «Павла»), К. Хазе (1862, хотя вызывает сомнение позиция, которую он высказывает в 10–м издании своей «Истории церкви», Kirchengesch.1877, р. 34), Майерхоф, Де Ветте, Гринвуд (1856), Липсиус (1869), Фолькмар (1873), Целлер (1876). Фолькмар отрицает даже факт мученической смерти Петра и полагает, что апостол тихо скончался на какой–нибудь вилле неподалеку от Рима. Целлер (в альманахе «Zeitschrift» Гильгенфельда за 1876 г.) склоняется к мысли, что в свидетельстве Климента Римского (Послание к коринфянам, гл. 5) допущена ошибка и что имя Петра следует заменить на имя Иакова, однако эту гипотезу опровергает новое издание сочинения Климента, подготовленное Вриеннием на основе более полной рукописи, в которой четко и полностью присутствуют слова . С другой стороны, тот факт, что Петр жил и был убит в Риме, подтверждают не только католические, но и многие видные протестантские историки и критики, такие как Блик, Креднер, Ольсгаузен, Гизелер, Неандер, Ниднер, Рот, Тирш, Краффт, Эвальд, Пламптре и даже Гильгенфельд, который справедливо замечает: «Man kann ein guter Protestant sein, wenn man den M"artyrertod des Petrus in Rom festh"alt» (Einleitung in das N. T.1875, p. 624). Ренан (в приложении к своему «Антихристу») тоже доказывает, что Петр пришел в Рим, но не раньше 63 г., и в 64 г. оказался в числе жертв гонений Нерона, которых Тацит называет crucibus affixi.Под «Вавилоном» (1 Пет. 5:13) Ренан, ссылаясь на лексикон христиан того времени, понимает Рим.
В феврале 1872 г. после крушения временной папской власти между протестантскими проповедниками (Гавацци, Скьярелли и Рибетто) и католическими богословами (Гвиди и каноник Фабиани) в Риме состоялся диспут по поводу пребывания Петра в этом городе: первые отрицали, а вторые отстаивали данный факт. Материалы диспута были опубликованы на нескольких языках. Они не представляют большой ценности, но имеют некоторую историческую значимость благодаря месту проведения диспута — совсем рядом с резиденцией Пия IX, первого непогрешимого папы. См. Racconto autentico d'elia disputa,etc., Roma, 1872; Authentic Report of the Discussion held in Rome, February 9 and 10,1872, between Catholic Priests and Evangelical Ministers, concerning the Coming of St. Peter to Rome. Translated by William Arthur,London, 1872;
§ 26. Личность Петра: вымысел и реальность
Ни одно действующее лицо Нового Завета не предстает перед нами в таких живых красках, со всеми своими добродетелями и ошибками, как Петр. Он был искренним и прямодушным человеком и всегда оставался самим собой, не пытаясь ничего скрыть.
Историю его жизни можно разделить на три последовательных периода. В евангелиях сильнее всего бросается в глаза человеческая природа Симона; Деяния рассказывают о роли, которую Петр сыграл в основании церкви, при временном пробуждении его прежней человеческой природы в Антиохии (о чем пишет Павел); в посланиях Петра мы видим окончательное торжество божественной благодати. Петр был самым сильным и в то же время самым слабым из Двенадцати. Ему были присущи все достоинства и недостатки сангвинического темперамента. Он был добросердечен, резок, горяч, оптимистичен, непостоянен и склонен бросаться из одной крайности в другую. Он заслужил наивысшую похвалу — и самое суровое обличение Христа. Он первым назвал Иисуса Божьим Мессией, за что и получил новое имя, Петр, как пророческое провозвестие великой роли, которую ему будет суждено сыграть в истории церкви; но он же первым начал отговаривать Христа идти по пути Креста к небесному венцу, чем навлек на себя упрек: «Отойди от Меня, сатана». Камень основания церкви стал камнем преткновения и скалой соблазна. Когда Христос мыл апостолам ноги, Петр воспротивился — вероятно, из скромности, а затем, внезапно передумав, пожелал, чтобы ему вымыли не только ноги, но и руки, и голову. Он отсек ухо Малху из плотского стремления защитить Учителя, а через несколько минут оставил Его и скрылся. Он торжественно обещал хранить верность Христу, даже если все Его оставят, но в ту же ночь он трижды отрекся от Христа. Он первым отбросил еврейские предрассудки в отношении нечистых язычников и побратался с обращенными язычниками в Кесарии и Антиохии, но он же первым стал сторониться их из малодушного страха перед иудействующими братьями из Иерусалима, чем заслужил унизительный упрек Павла. [296]
296
Древняя легенда о побеге Петра из мамертинской тюрьмы в Риме, возникшая еще до мифа о его епископстве, возможно, свидетельствует о том, что в последние дни жизни «последовательная непоследовательность» вновь одержала верх в душе апостола. Как гласит эта легенда, за несколько дней до казни Петр подкупил стражника и бежал из тюрьмы, но когда он вышел за ворота св. Себастиана — теперь на этом месте стоит часовня, — ему явился Господь с крестом, и Петр в изумлении спросил: «Господи, куда идешь (Domine quo vadis)?»Иисус ответил: «Я иду в Рим, чтобы Меня снова распяли (venio Romam iterum crusifigi)».Ученик в глубоком смирении вернулся назад, отдал себя в руки стражника и был распят вниз головой. Отпечаток ноги Господа до сих пор можно увидеть (во всяком случае, я его видел в 1841 г.) в маленькой часовне, именуемой «Domine quo vadis», а грубая фреска на стене изображает встречу Учителя и ученика. Первым об этой легенде упоминает Ориген (он цитирует слова Спасителя — " — из или , см. Opera.IV. 332, и Hilgenfeld, цит. соч. IV. 72), потом она целиком вошла в состав апокрифических «Деяний Петра и Павла» (Tischendorf, цит. соч., с. 36, где Петр спрашивает: , — а Господь отвечает: ); Амвросий использовал ее в своей проповеди Sermo de basilicis non tradendis hoereticis contra Auxentium(цит. в Lipsius, Petrus–Sage,p. 134 sq.).
Однако Петр возвращался на верный путь так же быстро, как оставлял его. Он с самого начала питал искреннюю любовь к Господу и не находил себе ни места, ни покоя, пока не получал прощение. При всей своей слабости он был человеком благородной и щедрой души и сослужил великую службу церкви. Бог победил его грехи и непоследовательность, научив его смирению и подтолкнув к духовному росту. В посланиях Петра мы видим окончательный результат этого очистительного труда — смиренный, покорный, кроткий, чуткий, любящий и прекрасный дух. Почти каждое слово и событие в евангельской истории, связанное с Петром, оставило в его посланиях свой отпечаток в виде смиренных или благодарных воспоминаний. Его новое имя, «Камень», воспринимается лишь одним из многих живых камней, из которых сложен храм Божий, возведенный на Христе, «краеугольном камне». [297] Апостол дает своим братьям–пастырям то же поручение, которое сам получил от Христа после Его воскресения, — праведно «пасти Божье стадо» под руководством Христа, главного «Пастыря и Блюстителя их душ». [298] Истории отречения Петра от Господа в евангелиях отводится так же много места, как в Деяниях — рассказу о том, как Павел преследовал церковь, но полнее всего эта история изложена в Евангелии от Марка, ученика и «переводчика» Петра (что и было бы вполне закономерно, если она записана со слов самого апостола). Из всех евангелистов один Марк упоминает о том, что петух прокричал дважды, как бы увеличивая вину отречения в два раза, [299] а также приводит упрек Христа («сатана»), но умалчивает о Его похвале («камень»). [300] Петр, как и Павел, ничуть не стремился скрыть свой грех. Этот грех был жалом в его плоти, и память о содеянном не позволяла ему удаляться от креста; а то, что он сумел вновь подняться после падения, было зримым подтверждением силы и милосердия Христа и постоянным поводом для благодарности. С тех самых пор двуединая история об отречении и восстановлении Петра всегда служила христианам неизменным источником предостережения и утешения. Вновь обратившись к своему Господу, Который молился о том, чтобы вера Его ученика не оскудела, Петр и по сей день укрепляет братьев. [301]
297
1 Пет. 2:4–8. Поразительная аллюзия на слова Христа, лишенная даже намека на похвальбу или честолюбие.
298
1 Пет. 5:2; 2:25; см. Ин. 21:15–17.
299
Мк. 14:72: «Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде, нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня (см. Мк. 14:30); и начал плакать».
300
Сравните Мк. 8:27–33 и Мф. 16:13–23. Отсутствие знаменитых слов «Ты — камень» и т. д. можно удовлетворительно объяснить лишь скромностью апостола. Эти слова мог бы опустить враг или соперник, но Марк был верным учеником Петра и, несомненно, привел бы их, если бы следовал своим собственным побуждениям или был папистом.
301
Лк. 22:31–32. Эти слова были произнесены с намеком на будущее отречение. Таково истинное значение этого отрывка, искаженного и превращенного Ватиканским собором в доказательство непогрешимости папы. Из подобного толкования логически вытекает, что каждый папа должен отречься от Христа и обратиться, чтобы укреплять братьев.
Что касается официального положения Петра в церкви, то, благодаря своей терпимости, умеренности и способности понимать других, он с самого начала был предводителем апостолов–евреев, но не в раскольничьем смысле. Он никогда не был ограниченным, узколобым, претендующим на особые полномочия сектантом. После видения в Иоппии и обращения Корнилия он сразу отбросил унаследованную от предков веру в необходимость обрезания и открыто объявил об этой перемене в Иерусалиме, провозгласив всеобъемлющий принцип, что «Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» и что иудеи и язычники в равной мере спасаются лишь «благодатию Господа Иисуса Христа». [302] Впоследствии он возглавил всю еврейскую христианскую церковь, и сам Павел называл его в числе трех «столпов», которым было доверено «апостольство у обрезанных». [303] При этом Петр занимал промежуточное положение между Иаковом, олицетворявшим собой правое, консервативное крыло апостольского воинства, и Павлом, возглавлявшим левое крыло. Именно такую позицию Петр выражает в своих посланиях, в которых присутствуют наставления, позаимствованные как у Павла, так и у Иакова, благодаря чему его послания являются богословским актом примирения; аналогичным образом Книга Деяний представляет собой исторический акт примирения, не искажающий ни истины, ни фактов.
302
Деян. 10:34–35; 15:11.
303
Гал. 2:8–9; см. Гал. 1:18; 1 Кор. 15:5.
Вымышленный образ Петра
Ни один библейский образ, как, впрочем, и ни один образ в истории, не претерпевал столько преувеличений, искажений и злоупотреблений в богословских и иерархических интересах, как образ простого галилейского рыбака, стоявшего во главе апостолов. Образ Девы Марии претерпел такую же трансформацию в богослужебных интересах — Ее возвели в ранг Царицы Небесной. В таком идеализированном виде Петр как Наместник Христа и Мария как Мать Христа до сих пор играют главную роль в церковном устройстве и поклонении крупнейшей ветви христианского мира.