Чтение онлайн

на главную

Жанры

История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний
Шрифт:

Эксперименты, доказывающие мудрость толпы

В качестве примера работы сложной адаптивной системы Шуровьески рассказывает, как во время знаменитого английского ярмарочного конкурса по определению веса быка, выставленного на продажу, было подано 800 заявок, часть которых была сделана знающими фермерами, но большинство – людьми, не обладавшими никаким опытом. Среднее значение всех предположений в 1197 фунтов не только оказалось почти точно верным (вес составил 1198 фунтов), но и намного превосходило точностью оценки так называемых экспертов по животноводству. Шуровьески также провел эксперимент с группой из 56 студентов, которым показали банку и спросили, сколько желейных бобов в ней находится. Среднее значение по группе составило 871, что было

ближе к правильному числу 850, чем все оценки студентов, за исключением одной-единственной.

Шуровьески провел целый ряд подобных экспериментов. В своей книге он рассказывает, как подходил к случайным людям на Таймс-сквер в Нью-Йорке и спрашивал их, сколько желейных бобов находится в пластиковой банке, которую он нес, или просил оценить его вес. Прохожие, должно быть, думали, что он спятил. В другой раз, когда он выступал перед аудиторией, он лаконично описал свой кабинет и попросил угадать, сколько книг в нем находится. В каждом случае среднее значение коллективных догадок было очень близко к истине, и это среднее значение оказывалось точнее, чем подавляющее большинство индивидуальных догадок. Он утверждает, что неправильные суждения, которые делают отдельные люди, эффективно нивелируют сами себя, а вам остаются знания, которыми обладает группа. Кстати, чем больше толпа и (как отмечалось ранее) чем более децентрализованной она является, тем надежнее окажется ее решение. Очевидно, что фондовый рынок – это очень большая толпа, и очень децентрализованная.

Манн далее пишет, что литература о «предсказаниях» или «виртуальных» рынках доказывает, что чем больше участников присутствует в конкурсе и чем лучше они информированы, тем больше вероятность того, что средневзвешенное значение их догадок окажется верным. Шуровьески пишет об удивительно успешных результатах электронных рынков Айовы (IEMs), на которых спекулянты делают ставки на исход выборов. «Предсказания», полученные в результате этих ставок, оказались намного более точными, чем те, что были получены у политических экспертов и в результате опросов. Участники ставок на IEM не предсказывают собственное поведение, а прогнозируют действия избирателей страны. В трех четвертях случаев рыночная цена IEM в день выхода каждого из предвыборных опросов оказывалась точнее, чем результаты опросов.

На последних пяти президентских выборах IEM предсказал процент голосов с абсолютной средней ошибкой, которая была почти на 30 % меньше, чем у экспертов. Незадолго до выборов премьер-министра Австралии в 2004 году эксперты говорили, что кандидаты идут слишком близко друг к другу, а австралийский аналог IEM, Centrebet, показал, что Джон Говард уверенно лидирует. И тот с легкостью победил. Превосходные результаты IEM и Centrebet также подтверждают, что прогнозы получаются лучше, когда прогнозисты мотивированы и на кону стоят реальные деньги.

Групповое мышление и мышление толпы

И Манн, и Шуровьески – оба утверждают, что участники обязательно должны быть максимально разнообразными, а их суждения – никак не связанными друг с другом. Участникам также не должно быть «без разницы». Кроме того, их оценки не должны быть просто случайно брошенными фразами. Участники также не могут сесть и обменяться идеями о том, каким должен быть правильный ответ, чтобы затем, наконец, прийти к консенсусу. Если бы они так поступили, их коллективное суждение превратилось бы в результат группового мышления со всеми его хорошо известными и пагубными чертами. Групповое мышление приводит к принятию решений, разумность которых обычно ниже, чем уровень компетентности индивидуумов, из которых состоит группа. Мышление толпы, при грамотном подходе к делу, – совершенно противоположная штука.

Джеймс Монтье [5] много и хорошо писал о поведенческих финансах, и он утверждает, что эти выводы верны, но только для совершенно определенного стечения обстоятельств. По словам Монтье, есть три условия, которые должны соблюдаться. Во-первых, на людей не должны оказывать влияния решения, принятые другими людьми. Во-вторых, вероятность того, что человек окажется прав, не должна зависеть от вероятности того, что все остальные окажутся правы. В-третьих, на участников никак не должно влиять то, что их собственный голос может оказаться решающим. Я бы еще добавил, что вероятность принятия хороших групповых решений выше, если большинство членов группы либо не знают, либо не придают никакого значения тому, что думают другие члены группы. Другими словами, в толпе действительно заложена коллективная мудрость, которая делает суждения толпы очень проницательными, но эту мудрость нужно умело извлечь. Ценовое действие фондового рынка в долгосрочной перспективе является высокоэффективным механизмом сбора информации.

5

В оригинале ошибочно называемый Джеймс Монитор. – Прим. пер.

Не является ли в каком-то роде признание этой истины основным принципом демократии с ее всенародными выборами? Демократия основана на вере в то, что большинство примет лучшие решения, чем правящая элита. Фондовые рынки – это машины для голосования, и я считаю, что мудрость коллективной интуиции такого рода часто проявляется в способности фондовых рынков понимать приливы и отливы человеческой истории и событий – особенно в критические поворотные моменты. Как пишет Шуровьески: «Идея мудрости толпы заключается не в том, что группа всегда даст вам правильный ответ, а в том, что в среднем она постоянно приходит к лучшему ответу, чем тот, который мог бы дать каждый отдельный человек». Японский фондовый рынок был мудрым во время Второй мировой войны и в начале Корейской войны, но французская биржа была в высшей степени неправа в 1941 году, когда предсказывала процветание после немецкой оккупации.

На примере фондового рынка можно всесторонне изучить вопрос, присуща ли толпе какая-либо мудрость. Не мудрость в мелочах, но понимание приливов и отливов великих событий. Фондовый рынок охватывает очень большую и чрезвычайно разнообразную толпу людей, и даже в годы Второй мировой войны на каждом из основных фондовых рынков мира было не менее нескольких сотен тысяч активных участников. Из-за разнообразия внутри этой совокупности инвесторов, а также из-за того, что оно децентрализовано и обладает большим количеством неявных знаний, эта толпа привносит в процесс множество различных интуиций. Кроме того, это относительно умная и хорошо информированная толпа. Все инвесторы – не ученые-ракетчики, но и не полные идиоты. Один тот факт, что у них достаточно денег, чтобы быть инвесторами, говорит о том, что действует некий процесс естественного отбора. Более того, толпа на фондовом рынке отвечает критериям мотивации, потому что суждения, которые выносит эта группа, касаются ее собственных денег. Это толпа «лис», а не толпа «ежей».

В результате можно сказать, что фондовый рынок – это мудрая и дальновидная штука. Он может впадать в панику и безумие в самый разгар событий, и, как мы все знаем, он вполне может быть втянут в мошенничество и надувать огромные пузыри. Отдельные инвесторы и группы инвесторов могут быть иррациональными или время от времени становиться иррациональными, но в целом рынок в долгосрочной перспективе, как правило, рационален. Как сказал Мобюссин: «Мы должны быть очень осторожны, чтобы избежать экстраполяции индивидуальной иррациональности на иррациональность всего рынка».

В действительности инвесторы с их крайностями страха и жадности делают фондовый рынок склонным к циклам бумов и спадов. Но каждая мания проистекает из некоторой степени рациональности в судьбоносных событиях, будь то железные дороги в XIX веке или технологии на закате века XX. Оглядываясь назад, можно сказать, что даже в 2000 году рынку в целом была присуща некоторая рациональность. Акции технологического и интернет-роста продавались по абсурдным ценам, но другие важные сегменты рынка, которые были не в фаворе, были столь же абсурдно недооценены. И я ни на секунду не утверждаю, что толпа является хорошим интерпретатором отдельных секторов или акций.

Поделиться:
Популярные книги

Виконт. Книга 2. Обретение силы

Юллем Евгений
2. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.10
рейтинг книги
Виконт. Книга 2. Обретение силы

Наследник

Шимохин Дмитрий
1. Старицкий
Приключения:
исторические приключения
5.00
рейтинг книги
Наследник

Измена. Свадьба дракона

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Измена. Свадьба дракона

Мастер 4

Чащин Валерий
4. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Мастер 4

Запрети любить

Джейн Анна
1. Навсегда в моем сердце
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Запрети любить

Великий князь

Кулаков Алексей Иванович
2. Рюрикова кровь
Фантастика:
альтернативная история
8.47
рейтинг книги
Великий князь

Идеальный мир для Социопата 13

Сапфир Олег
13. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 13

Огненный князь 4

Машуков Тимур
4. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 4

На границе империй. Том 9. Часть 3

INDIGO
16. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 3

Я – Орк

Лисицин Евгений
1. Я — Орк
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я – Орк

Шериф

Астахов Евгений Евгеньевич
2. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
6.25
рейтинг книги
Шериф

Вечный. Книга IV

Рокотов Алексей
4. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга IV

Кодекс Охотника. Книга XVIII

Винокуров Юрий
18. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVIII

Прометей: каменный век II

Рави Ивар
2. Прометей
Фантастика:
альтернативная история
7.40
рейтинг книги
Прометей: каменный век II