История Ирэн. Отрицание
Шрифт:
– Н-нет, – Жозефина еле слышно сглотнула
– Ваша задача подобраться к Виленскому, а не тратить время на офицеров! – рявкнул Уитворт и уже тише продолжил:
– Не получится естественным путём, подсыпьте ему это и постарайтесь, чтобы поблизости кроме вас из женщин никого не было.
Жозефина не понимала, как она сможет так близко подобраться к Виленскому, чтобы остаться с ним наедине, да ещё и подсыпать порошок.
Но оказалось, что Уитворт это предусмотрел:
– У барона есть сестра, набожная, правильная, каждую субботу она посещает приют у церкви Св.Елены, вы можете «познакомиться»
И передав, уже едва дышавшей Жозефине, бархатный мешочек, быстро вышел из ниши.
Жозефина ещё какое-то время посидела, приходя в себя, потом тоже вышла и пошла искать Ставровского с просьбой отправить её домой. Танцевать не хотелось, улыбаться кавалерам тоже, а жить хотелось очень.
Глава 33
Москов. Бал по случаю именин императрицы Марии Алексеевны
К середине бала, когда Виленский уже начал переживать, что не успеет, ему удалось остаться наедине с императором и уже уставший от безуспешных попыток поговорить, Сергей Михайлович, не выбирая выражений сказал:
– Алекс, не объявляй сегодня о помолвке
Было непонятно, император удивился или разозлился, но спросил:
– Почему? Ты же обещал!
И Виленский признался:
– Я не передал законникам подписанное прошение, я всё ещё женат
Александр Третий закатил глаза:
– Ты понимаешь, что я должен буду это сказать Строганову
Виленский покаянно опустил голову:
– Давай я сам скажу
– Нет уж, – тон императора был категоричен, – я не знаю, как он отреагирует, услышав это от меня, а тебя он точно убьёт. Ты хоть себе представляешь как это выглядит? Срочно, бегом к законникам.
Виленский не стал дальше продолжать разговор, хотя ему очень хотелось сказать императору, что спешить он не намерен.
Попрощавшись с императрицей, Виленский поехал домой.
Император же вызвал слугу с просьбой найти ему генерал-поручика барона Александра Григорьевича Строганова.
***
Виленский по дороге от дворца до дома размышлял о том, почему он так сопротивляется окончательному расставанию с Ирэн. Ему казалось, что как только он передаст законникам подписанное прошение о разводе, то всё по-настоящему закончится. Наверное, он дурак, и всё уже закончилось, но какая-то надежда в нём ещё жила.
Да и поступать так с Ирэн не хотелось. Он представлял, если она получит от законника бумагу, каково ей будет. Надо решиться и поговорить с ней самому. Теперь, когда она больше не с Балашовым, а живёт у отца. Барон поморщился, вспомнив этого напыщенного солдафона. А ведь у них ребёнок, дочь…
Дом встретил барона тишиной. Сестра рано уходила спать, а сейчас уже было около полуночи. Дворецкий, помогая барону скинуть пальто, сообщил, что посылка, которую доставили недавно в его кабинете.
Сергей Михайлович осмотрел посылку, но никакой записки или письма не нашёл и подумал:
– Возможно внутри что-то есть
Вскрыл посылку и увидел внутри три разные шкатулки: в одной он обнаружил красивые столовые приборы, которыми восхищался у Гайко, во второй было два браслета и кулон на цепочке, всё из чернёного серебра, отдельно, завёрнутое в пергамент лежало необыкновенное мыло, прозрачное, но при этом цветное, два разных цвета, зеленоватое и розовое. А в самой большой шкатулке, барон обнаружил целый полк искусно сделанных деревянных солдатиков, они были разукрашены, и барон удивился насколько это была очень тонкая работа.
– Почему она не написала письмо? Ведь это могла прислать только Ирэн. Не хочет общаться?
***
Никольский уезд.
Наконец-то граф Андрей Забела изволили уезжать. Ирина как ни пыталась не смогла скрыть радость. Улыбка так и появлялась на лице. Даже Пелагея заметила и спросила:
– Это вы, барыня, чего это всё время улыбаетесь?
Ирина, улыбнувшись ещё шире, ответила:
– Так настроение хорошее, день солнечный, потеплело.
А про себя ещё и добавила:
– Забела уезжает и я снова смогу заниматься своими делами.
Не хотелось Ирине провожать графа, но этикет обязывал, она как дочь хозяина поместья должна была выйти и «помахать» графу платочком.
Ирина вышла в тот момент, когда граф что-то объяснял Леониду Александровичу. Увидев Ирину, граф моментально изменился в лице, у него снова появилось презрительное выражение, словно Ирина была какой-то противной букашкой.
– Прощайте граф, лёгкой вам дороги, – Ирина была сама вежливость
Забела подошёл к ней, на мгновение лицо его приняло выражение, свойственное человеку, сожалеющему о чём-то. Создалось ощущение, что граф хотел что-то сказать, но потом как будто остановил себя и коротко кивнув, повторил:
– Прощайте, Ирэн…Леонидовна
Развернулся и влез в небольшую крытую карету, к которой сзади был привязан красавец конь.
Ирине пришла в голову мысль:
– Интересно, граф и в карете и верхом? Наверное, это удобнее, чем всю дорогу до столицы в карете трястись, надо бы и мне научится верхом ездить.
Как только карета графа скрылась из глаз, Ирина начала собираться в Никольский, надо было срочно встречаться с наместником. Ирине нужна мыловаренная фабрика, там можно и косметику присоседить.
В прошлый раз Ирина присмотрела два здания, которые теоретически могли подойти для её целей. Одно, было старой мыльней, которой перестали пользоваться, когда построили новую, а второе раньше было швейным производством, которое разорилось и теперь там периодически что-то хранили, но не на постоянной основе.
Ирина взяла пару колечек и кулончики на подарок дочерям наместника, несколько подстаканников с изображением Успенского храма, того, что в Москов главным храмом считался.
Дороги уже подсохли, поэтому до Никольского Ирэн добралась быстро. Глядя на то, как быстро сошёл снег Ирина предвкушала, скорую встречу с Картузовым и … плугом. Никольский был украшен к празднованию масленицы, везде повязаны разноцветные платочки, на центрально площади, бабы -лоточницы помимо пирогов, ещё и блины предлагали. У Ирины, несмотря на плотный завтрак, даже «засосало под ложечкой».