История катастрофических провалов военной разведки
Шрифт:
То, что последовало за отменой операции «Лоция», положило начало тайне Дьеппа. Отмена давно лелеемого плана привлекла к его разработчикам внимание общественности. Приняв на себя огонь критики и за чрезмерно раздутую структуру Штаба объединенных операций, и за «халтурное» планирование операции «Лоция», Маунтбеттен решил действовать самостоятельно: 8 и 11 июля провел совещания главных штабов, участвовавших в планировании первоначальной операции, и обратился к ним за поддержкой в организации нового рейда. Однако получил отказ.
Во время второго совещания, 11 июля, Маунтбеттен тихо попросил нескольких своих сторонников остаться после того, как главные критики его плана (такие как контр-адмирал Бейли-Громанн, назначенный командующим
Любая крупная операция, предполагавшая нападение на европейский континент, требовала санкции Объединенного комитета начальников штабов. В июле произошел один из самых курьезных эпизодов за всю историю Второй мировой войны: начальник Штаба объединенных операций, протеже премьер-министра и любимец средств массовой информации лорд Луис Маунтбеттен вознамерился обвести вокруг пальца Объединенный комитет начальников штабов, аппарат, координировавший действия разведывательных служб, командующих видами вооруженных сил и большинство офицеров собственного штаба. Маунтбеттен решил предпринять новую атаку на Дьепп под другим названием и без официального утверждения начальством. На склоне лет в малоизвестном интервью телевидению ВВС 1972 года он отметил: «Я принял необычное и, полагаю, весьма смелое решение — еще раз попытаться штурмовать Дьепп».
Даже капитан Хьюз-Хэллетт, наиболее приближенный к Маунтбеттену офицер и верный сторонник его плана нового нападения на Дьепп, был обеспокоен отсутствием одобрения сверху. Он подчеркивал, что ему, как старшему офицеру Штаба объединенных операций, будет необходимо ссылаться на указания какой-нибудь официальной инстанции во всех штабных документах и письменных запросах. В этой связи 17 июля начальник Штаба объединенных операций направил официальный запрос в Объединенный комитет начальников штабов на предмет принятия следующей резолюции: «Начальнику Штаба объединенных операций поручается организовать новую срочную операцию взамен „Лоции”... с использованием тех же самых войск». Начальники штабов засомневались, и резолюция не попала в протокол заседания.
Маунтбеттен испытывал все большее нетерпение. 25 и 26 июля он отправил новые запросы в комитет начальников штабов, на этот раз с просьбой о предоставлении неограниченных полномочий на проведение крупномасштабных рейдов без необходимости каждый раз указывать цели наступлений. Завидовавшие стремительному возвышению и привилегированному доступу Маунт-беттена к верхам, крайне подозрительно относившиеся к его амбициям и мотивам начальники штабов не пошли ему навстречу. 27 июля они приняли резолюцию, слегка расширявшую его полномочия при планировании, но при этом особо подчеркивавшую необходимость получения официального разрешения на организацию любой новой операции.
Маунтбеттен на большее и не рассчитывал. Он был рад появившейся у него возможности сделать хоть что-нибудь и отдал приказ капитану Хьюзу-Хэллетту и нескольким доверенным офицерам своего штаба немедленно приступить к делу. Неизвестно, что он сказал Хьюзу-Хэллетту, но почти нет сомнений, что он его обманул. Возможно, он представил дело так, что резолюция от 27 июля, расширявшая его полномочия при планировании, фактически подразумевала согласие комитета начальников штабов на разработку нового плана под названием «Юбилей». Хьюз-Хэллетт был его верным союзником и искренне верил всему, что говорил его харизматический шеф, тесно общавшийся с премьер-министрами, кинозвездами и начальниками штабов. Для старшего офицера штаба такое отношение к своему начальнику было вполне естественным.
28 июля для сведения ограниченного круга офицеров Штаба объединенных операций был издан приказ о возобновлении операции «Лоция» под руководством Объединенного комитета начальников штабов и под кодовым названием «Юбилей». 31 июля штаб диверсионных сил получил новые оперативные приказы, и все задействованные стороны в срочном порядке приступили к планированию повторной операции. 12 августа комитет начальников штабов дал свое согласие на планирование нового рейда вместо отмененной «Лоции». Дьепп как цель операции не упоминался и не обсуждался.
До конца своих дней Маунтбеттен ссылался на эти сформулированные в самых общих выражениях решения для создания впечатления, будто его второй рейд на Дьепп был официально утвержден. Однако ни в свидетельствах его коллег в комитете начальников штабов, ни в документах кабинета министров не говорится ни слова в пользу этой версии. Даже Черчилль не мог вспомнить решений, касавшихся рейда на Дьепп, когда работал над своим собственным трудом по истории войны — книгой «Петля судьбы» — в 1950 году. В конце концов, не видя другого выхода, он принял трактовку Маунтбеттена и взял ответственность на себя, однако мы знаем из его переписки, что Черчилль поступил так единственно потому, что ни он, ни кто-либо другой не смогли отыскать каких-либо правительственных документов, которые бы свидетельствовали о противоположном.
Правда в том, что специального утверждения новой атаки на Дьепп попросту не существовало, и Маунтбеттен прекрасно об этом знал. Он решил проблему с войсками, посоветовав канадским военачальникам держать подробности новой операции в тайне «в интересах безопасности». Ограниченное количество штабных офицеров приступило к планированию операции «Юбилей» в атмосфере строжайшей секретности. Но проинформированы были не все. Под предлогом «безопасности» (этой бесценной мантры военных, пытающихся скрыть неприятную правду) несколько ключевых ведомств намеренно держались в неведении. Несговорчивый адмирал флота Бейли-Громанн не был включен в число посвященных, и по просьбе Маунтбеттена его обязанности взял на себя капитан Хьюз-Хэллетт. В обход штаба Монтгомери Ма-унтбеттен тайно поддерживал связь непосредственно с высшими командирами канадской армии. Что опаснее всего, о новом плане рейда на Дьепп не были проинформированы ни начальник штаба самого Маунтбеттена, ни высокопоставленный офицер по связи с разведкой, ни его официальный заместитель генерал-майор Хейдон. В сфере коммерции это было бы равносильно тому, как если бы председатель правления британского филиала компании Ford решил производить новую модель автомобиля в Великобритании и не поставил бы об этом в известность ни штаб-квартиру компании в США, ни директора компании по продажам и маркетингу, ни ее финансового директора. Остается только гадать, каким образом Маунтбеттен собирался выкрутиться из этой ситуации. Скорее всего, он делал ставку на успех рейда, зная, что «победителей не судят».
Настоящая опасность для возобновленной операции крылась в области разведки. Хотя меры по материально-техническому обеспечению любой готовящейся военной операции невозможно долго держать в тайне, по ним далеко не всегда можно определить место проведения операции. Когда же речь идет об информационном обеспечении, тайна неизбежно всплывает наружу: Маунтбет-тену были нужны карты, планы, фотографии и другая информация о Дьеппе. Секретным замыслам Маунтбеттена угрожали две опасности: он должен был держать свой переработанный оперативный план в тайне не только от немцев, но и, по возможности, от комитета начальников штабов. Задача казалась почти неосуществимой, но Маунтбеттену были очень нужны разведданные — много разведданных — для организации успешного наступления на охраняемый порт в оккупированной Европе.