История Крестовых походов. Житие и хождение игумена Даниила в Святую землю
Шрифт:
Были случаи, что пилигримы во время бедственного бегства и скитания по областям Малой Азии обязаны были своим спасением местным христианам. Весной 1103 г. десять тысяч крестоносцев, оставшихся из трех армий, соединились в Антиохии. Они имели отраду исполнить свой обет поклонения Божественной Гробнице, достигнув до священного города под предводительством тех вождей, которые пережили это общее избиение. Отпраздновав св. Пасху в Иерусалиме, одни из них возвратились в Европу, другие – в Палестину для охранения королевства, созданного мечом латинян. Герцог Бургонский, граф Блуасский, Герпин Буржский и герцог Баварский никогда уже более не увидали своего отечества.
Остановимся теперь, чтобы вкратце отметить значение всех предыдущих событий. Первый крестовый поход и сокрушительные последствия его в 1101 году вырвали из Европы более миллиона людей. Крестовые походы служат представлением двух вероисповеданий, вооружившихся одно против другого; вот почему с обеих сторон было так много увлечения и ненависти: войны за веру были всегда самыми тяжелыми, самыми убийственными. Первый крестовый поход ознаменован
Первый крестовый поход открыл Восток перед Западом, и эта встреча двух обществ, до тех пор неизвестных друг другу, должна была, естественным образом, дать некоторый толчок европейскому умственному развитию. Это обширное движение было благоприятно для мореплавания и торговли. Христианские суда стали чаще появляться в Средиземном море. Пизанцы и генуэзцы извлекли выгоды из основания Иерусалимского королевства. Денежные обороты оживились, и Запад как будто стал богаче, так как золото распространилось понемногу повсеместно. Нельзя сказать, что первый крестовый поход доставил что-нибудь Европе в отношении наук, литературы и искусства; первые отношения между христианством и исламизмом ограничились разрушительными предприятиями. Крестовый поход нанес первый удар феодальной системе: многие князья по возвращении из Азии заменили тиранические злоупотребления – благоразумным управлением. Священная экспедиция доставила освобождение многим рабам. Множество знатных вассалов государства разорились или погибли под знаменами священной войны; это было началом падения феодальной власти, и это падение ее содействовало к усилению и независимости королевской власти. Таковы были характеристические черты и последствия первой священной войны.
ГЛАВА IX
Царствования Готтфрида и Бальдуина I (От 1099 до 1118 г.)
Город Иерусалим и около двадцати городов и сел, находившихся в его окрестностях, составляли все королевство, вверенное Готтфриду. Многие укрепленные местности, перешедшие под знамена латинские, были отделены одни от других такими укреплениями, над которыми еще развевались мусульманские флаги. Чтобы привязать пилигримов к этому новому отечеству, добытому оружием, присоединена была к обаянию св. мест прелесть собственности. Пребывание в каком-нибудь доме или на возделанной земле в продолжение одного года и одного дня – обращалось в право владения. Отсутствие в продолжение такого же времени уничтожало все права на владение. В высшей степени достойно замечания то явление, что это Иерусалимское государство, защищаемое всего-то двумя- или тремястами рыцарями, окруженное такими неприятельскими силами, которые могли бы одни ударом уничтожить его, спокойно держалось в силу того ужаса, которое внушало христианское оружие.
Готтфрид позаботился о расширении пределов государства. Танкред покорил Тивериаду и несколько других укрепленных местностей в Галилее, за что и получил их в свое владение, а позже эта страна составила княжество. Король Иерусалимский, со своей стороны, налагал подати на эмиров Кесарии, Птолемаиды, Аскалона и подчинял своей власти аравитян по левую сторону Иордана. Город Арсур также признал владычество христиан. По случаю отказа со стороны этого города от уплаты наложенной на него подати он подвергся осаде Готтфрида. Ему противопоставили такой способ защиты, какого он предвидеть не мог. Жерард Авенский, отданный заложником городу Арсуру, был привязан к вершине мачты так, чтобы в него попадали удары, наносимые осаждающими; несчастный рыцарь умолял Готтфрида, чтобы он спас ему жизнь, отказавшись от осады, но государь Иерусалимский убеждал Жерарда Авенского смириться перед свой участью ради пользы своих братий и ради славы Христовой. Христиане с увлечением начали осаду города, но их боевые машины были уничтожены греческим огнем, которым действовали мусульмане. Готтфрид был вынужден удалиться от Арсура, оплакивая бесплодную гибель своего доблестного товарища. Но Жерард не погиб. Тронутые его героической твердостью, мусульмане отвязали его от мачты и оставили в живых. Рыцарь возвратился в Иерусалим, к удивлению и радости латинян, которые уже взывали к нему как к мученику. В воздаяние за его самоотвержение он получил замок св. Авраама, находящийся в Иудейских горах. Во время осады Арсура Готтфрида посетили Самарийские эмиры; он смиренно принял их, сидя на соломенном куле; по их желанию он одним взмахом меча отрубил голову верблюду. Было чем произвести впечатление на восточные головы!
Рыцари-храмовники, сопровождающие паломников, перед Иерусалимом
Перед праздником Рождества прибыла толпа паломников с целью посетить св. места. Это были, большей частью, пизанцы и генуэзцы, под предводительством епископа Дуриано и архиепископа Пизы Даймберта. Последний прибыл в Иерусалим в качестве апостолического легата и сумел присвоить себе звание Иерусалимского патриарха
Иерусалимское королевство, возникшее в силу победы, тревожимое внутри честолюбивыми и страстными домогательствами, подверженное беспрестанным и неизбежным переменам в правах на недвижимое имущество, населенное отступниками от всех религий и искателями приключений всех стран, постоянно посещаемое паломниками, среди которых были великие грешники, не возвысившиеся до любви к добру; королевство это, вновь созданное и в котором царил беспорядок, свойственный только что покоренным странам, нуждалось в законодательстве, которое установило бы формы правильные и стойкие. К этому и стремился разумный Готтфрид. Присутствие латинских властителей в Иерусалиме представилось ему счастливой случайностью, чтобы осуществить свои благие предприятия. В назначенный день состоялось торжественное собрание во дворце Готтфрида, на горе Сионской. Князья, бароны, люди самые просвещенные и преданные религии, установили законоположение, которое и было сложено в храме Гроба Господня и получило название Иерусалимских Ассиз. Тут были приведены в порядок и определены взаимные обязательства государя, властителей и подчиненных; но только на носящих оружие было обращено внимание законодателей, так как война была главным делом этого государства. Что же касается до людей простого звания, земледельцев и военнопленных, то о них было только слегка упомянуто; на них смотрели только как на собственность. Стоимость сокола была та же, что и стоимость раба, а боевой конь ценился вдвое дороже простолюдина или пленника. И только религия приняла на себя обязательство покровительствовать этому несчастному разряду людей. Учреждены были три судилища, так, чтобы все жители государства подлежали суду себе равных. В Иерусалимских Ассизах видны следы грубости того древнего времени; тем не менее в них можно усмотреть постановления, изобличающие высокую мудрость законодателей. Это законодательство, удерживавшееся дольше самого Латинского государства, было благодеянием для Святой Земли и образцовым учреждением для Запада, находившегося еще в варварском состоянии.
Полезные подвиги в прииорданских странах возвысили славу Готтфрида; король Иерусалимский был занят покорением укрепленных местностей в Палестине, остававшихся еще подвластными исламу, когда смерть похитила его у любящего его и уповающего на него христианского населения. Он скончался, поручив товарищам своих побед честь Креста и благосостояние государства. Останки Готтфрида были преданы погребению близ Голгофы, в церкви Воскресения. Освободитель Святого Гроба удостоился могилы возле Гробницы Своего Господа. Готтфрид был великим полководцем, и если бы смерть не свергла его так рано с престола Давидова, то история причислила бы его к величайшим из государей. Он соединял в себе тройное могущество: меча, мудрости и добродетели. Письменные свидетельства наших героических времен не представляют имени более славного, чем имя Готтфрида. Мы имели честь прикоснуться к мечу его, до сих пор сохраняемому в храме Святого Гроба, и это воспоминание восхищает нас в то время, как мы воспроизводим благородную жизнь первого Латинского короля в Иерусалиме.
Бальдуин I Иерусалимский
Патриарх Даймберт в качестве папского легата первый выступил для принятия наследия Готтфрида. Бароны отвергли такие притязания. Даймберт написал Боэмунду, князю Антиохийскому, призывая его на помощь Иерусалимской Церкви; но вскоре узнали, что Боэмунд, потерпевший поражение от турок в северной Сирии, задержан в плен. Престол Иерусалимский следовало занимать воину. Бальдуин, граф Эдесский, призван был наследовать брату своему, но он уступил свои права двоюродному брату своему Бальдуину Бургскому. Бальдуин выступил в Иерусалим с четырьмястами человек конницы и с тысячью человек пехоты. На берегах Финикийского моря, в трех милях от Бейрута, при устье реки Лика, брат Готтфрида подвергся нападению эмиров Эдесского и Дамасского, предупрежденных о прохождении его молвой или предательством; христианским воинам пришлось бороться с неприятелем, значительно превосходившим их численностью, и только мужество и благоразумие могли спасти их от гибели. Бальдуин вступил в священный город, приветствуемый радостными восклицаниями толпы. Поддерживаемый одобрением баронов и большей части духовенства, Бальдуин не обращал внимания на Даймберта, который, протестуя против избрания нового короля, удалился на гору Сион, снедаемый честолюбием и гневом.
Владычество латинян в Иерусалиме должно было быть постоянной битвой; Бальдуин этого не забывал. Едва вступил он на престол священного города, как предпринял поход против мусульман в сопровождении небольшого войска. Он явился перед стенами Аскалона, но гарнизон заперся там в укреплениях города. Так как наступавшие холода препятствовали ему начать осаду города, то он ограничивался тем, что разорял его окрестности. Он направился потом на Хеврон, следуя по бесцветным берегам Содомского моря, и проник в Аравию до Моисеева источника. С набожным восторгом созерцали христианские воины все эти места, полные воспоминаний Священного Писания. По возвращении в Иерусалим Бальдуин нашел патриарха Даймберта в более благосклонном расположении; он принял помазание на царство в Вифлееме, так как он не хотел возложить на себя золотой венец в виду Голгофы.