История крестовых походов
Шрифт:
В то время как деревня не претерпевала значительных изменений, города Леванта – особенно приморские – зажили новой бурной жизнью. Порты Латинского Востока превратились в процветающие торговые центры, привлекавшие купцов со всех концов света. Тир и Акра стали пунктами назначения для торговых путей на восток и с востока. Превращение этих франкских поселений в место встречи Востока и Запада вызвало повышенный интерес к ним со стороны таких крупных торговых городов, как Генуя, Венеция и Пиза. Итальянцы понимали, что поселенцы нуждаются в морской помощи для завоевания побережья, и недурно зарабатывали такой помощью. За свое участие в осаде Тира венецианцы выторговали право на обладание одной третью города и прилегающих территорий, а также некоторые налоговые и юридические привилегии Торговые общины обычно занимали целые специально для них отведенные районы. Например, генузэский квартал в Акре включал центральную площадь с церковью Св. Лаврентия (покровителя Генуи) и дворцом, в котором заседала судебная палата. Квартал имел собственные укрепленные ворота, а также собственные пекарни, лавки гостиницы для приезжающих купцов. Вроемя от времени торговые интересы итальянцев брали верх над религиозными верованиями – например,
Но наибольшую пользу латинянам италяьнские купцы приносили своими торговыми операциями. Непрерывный поток товаров, проходивих через порты Леванта, приносил франкам довольно большой доход, особенно в первой половине XIII века. Несмотря на значительные налоговые послабления, предоставленные западным купцам, объем торговли с лихвой покрывал все издержки. К тому же торговцы из Византии, Северной Африки, Сирии и Ирака не получали таких налоговых льгот, как итальянцы, и должны были уплачивать налоги и на продажу, и на товары, прибывающие и покидающие порты. Многие из этих податей были установлены еще мусульманами, что свидетельствует о том, что поселенцы сохраняли местные обычаи (и особенно в тех случаях, когда они могли приносить им доход). Акра была самым оживленным портом на франкском побережье. Мусульманский писатель Ибн Джубайр так описывал ее в 1185 году: «Акра… порт назначения многих кораблей. Это цель кораблей и караванов и место встречи мусульманских и христианских купцов со всего мира. Ее дороги и улицы заполнены народом, так что трудно поставить ногу на землю. Город вонючий, грязный, полный отходов и фекалий».
Товары, прибывшие по морю, переносились на берег и препровождались на многочисленные базары, которые существовали при всех крупных портах. На мелких рынках продавались рыба, овощи и такие предназначенные на экспорт продукты, как сахар. Главным источником доходов была торговля пряностями: значительный объем азиатских товаров попадал через франкские поселения в Византию и в Западную Европу. С Запада везли мануфактуру. Назначенные чиновники взвешивали товар и взимали налог, обычно исходя из стоимости, а в случае весовой продукции (вина, масла и зерна) – из количества. Процент налога варьировался от 4 до 25. Король или магнат мог пожаловать отдельному лицу часть дохода, иногда в форме процента от определенного налога. После того как такие суммы вычитались базарными или портовыми чиновниками, оставшиеся деньги поступали в местную и в центральную казну.
Политическое развитие Иерусалимского королевства наглядно показывает, как франки сочетали привычные западные традиции с необходимостью адаптироваться к обстоятельствам, в которые они попали на Востоке. Крупные землевладения напоминали европейские марки, [9] где бароны пользовались большой политической самостоятельностью, могли сами вести свои дела, отправлять правосудие и определять отношения с соседями. Нередко рыцарям в феод наряду с землей или взамен ее жаловались различные виды доходов с торговли, что крайне редко делалось на Западе. Такая практика оберегала рыцарей от финансового краха в случае потери всех земель. Однако все они были королевскими вассалами и им вменялось в обязанность являться на военную службу по первому же вызову, тогда как на Западе от выполнения этой обязанности можно было откупиться деньгами. Король владел самыми богатыми и престижными территориями, в том числе портами Тир и Акра и, конечно, самим Иерусалимом. Хотя в XII веке король утратил некоторые привилегии, такие как чеканка монет и право на товары с потерпевших крушение кораблей, он сохранял статус короля милостью Божьей и огромные богатства. И если при этом он оказывался умелым и энергичным правителем, то его положение было достаточно прочным. В Иерусалимском королевстве вассалам редко удавалось успешно оспаривать королевскую власть.
9
Марка – пограничный округ с военным управлением в средневековой Европе.
Главным судом королевства был Высший Суд, в котором заседали королевские вассалы. Время от времени для обсуждения политических вопросов созывался также рагlement (парламент) [10] – собрание представителей знати, церковных деятелей, важных членов военно-монашеских орденов и иногда влиятельных горожан. Эти парламенты решали введение экстраординарных общих налогов для оплаты военных предприятий (например, в 1166 и 1183 годах) или обсуждали выбор подходящего жениха – часто европейца – для высокородной наследницы. Они также могли участвовать в решении дипломатических проблем. В 1171 году перед собранием стоял вопрос о том, к кому на Западе стоит обратиться за военной помощью: знатные рыцари хотели отправить в Европу послов и были поражены, когда король Амальрих заявил о своем намерении лично поехать в Константинополь и попросить греков о помощи. Рыцари возмущались и протестовали, но король обладал достаточной властью, чтобы выполнить свой план.
10
Судебная палата при королевском совете, как и в самой Франции.
До восшествия в 1174 году на престол Балдуина IV Прокаженного правители Иерусалима обычно брали верх в спорах со знатью. Для сохранения своей власти они могли прибегать к юридическим решениям или использовать королевскую власть при распределении земель. Примером первого может быть assise sur la ligece (акт о преданности) Короля Амальриха (около 1166 года), согласно которому все вассалы Главных землевладельцев, получивших земли
11
Иммунитет – пожалование феодалам судебных, финансовых и административных прав.
Рост власти магнатов не отвечал интересам короля, и он мог помешать этому несколькими путями. Если человек умирал, не оставив наследников, его владения переходили королю. Смертность в Святой Земле была довольно высока, и подобное случалось нередко. Короли даже обдумывали план разделения территории королевства на несколько небольших и потому менее опасных феодальных владений. Другой способ ослабить власть баронов заключался в раздаче им ленов в виде дробных участков в разных местах. Это затрудняло оппонентам короля создание территориальной базы для оппозиционных действий. Все это могло бы способствовать дальнейшей концентрации власти в руках короля, однако начиная с 1140-х годов огромные расходы на поддержание укреплений и возмещение убытков в результате мусульманских набегов приводили к тому, что бароны были вынуждены отдавать земли и замки религиозным организациям и военно-монашеским орденам.
Заметная черта влиятельных семей в латинских поселениях XII века – видное положение женщин. Особенно активны были дочери иерусалимского короля Балдуина II (1118–1131). После смерти короля его старшая дочь Мелисанда, ее муж Фульк (граф Анжуйский) и их маленький сын Балдуин были провозглашены соправителями. Несмотря на все попытки править единолично, Фульк не смог сместить Мелисанду и был вынужден признавать королеву равноправной правительницей. Когда Фульк умер в 1143 году, его сыну, Балдуину III, было только 13 лет, и Мелисанда приняла регентство. В 1145 году Балдунн достиг совершеннолетия, но его мать отказалась передать ему власть и правила еще семь лет. Для XII века это было нечто невероятное – женщина на престоле, обладающая единоличной властью. С Мелисандой можно, вероятно, сравнить только Урраку, королеву Леона и Кастилии (1109–1126). Балдуин III пытался взять власть в свои руки, в Иерусалиме начались раздоры. Мать и сын организовали каждый собственную администрацию и выпускали указы каждый от своего имени. Было принято, что правитель сам должен вести войска в бой, что, по сути, закрывало путь женщинам, но в Иерусалимском королевстве – вероятно, наименее защищенной части Латинского Востока – Мелисанда продолжала удерживать власть. Она назначила военачальника и, вероятно, справлялась неплохо, потому что Балдуин до 1152 года не мог заручиться достаточной поддержкой для того, чтобы отстранить ее от власти. И даже после того, как Балдуин стал полновластным королем, Мелисанда продолжала играть влиятельную роль в управлении Иерусалимом. Но история королевы Мелисанды ни в какое сравнение не идет с бурями, которые подняла ее младшая сестра Алиса, пытавшаяся управлять Антиохийским княжеством после смерти мужа в 1130 году. Большинство местных магнатов были настроены против нее, и Алиса обратилась за помощью к грекам, мусульманам из Алеппо, правителям Триполи и Эдессы и к Антиохийскому патриарху. Только через семь лет раздоров и междоусобиц она была вынуждена уступить власть Раймону Пуатевинскому, которого местные бароны с пригласили для женитьбы на ее дочери.
Отношения между правителями франкских поселений складывались, как правило, вполне благополучно, хотя без разногласий, конечно же, не обходилось. Хотя каждое из политических образований Латинского Востока (Иерусалимское королевство, Антиохийское княжество, Эдесское графство и графство Триполи) было вполне самостоятельным, объединение усилий против общего врага было, конечно, в интересах поселенцев. Между Иерусалимом и его северным соседом, графством Триполи, существовали довольно тесные отношения, и граф Триполи являлся вассалом короля иерусалимского. Графы Эдессы платили ленную дань Иерусалиму, а к 1130-м годам стали также вассалами князя Антиохнйскою. Антиохийских правителей формально ничто не связывало с иерусалимской короной – теоретически они признавали сюзеренитет греческого императора. Тем не менее антиохийцы старались поддерживать дружеские отношения со своими южными соседями, поскольку им часто приходилось обращаться к Иерусалиму за военной помощью. В 1110–1137 годах король иерусалимский пятнадцать раз помогал своим северным братьям по вере и даже на протяжении тринадцати лет сам был регентом княжества. О взаимообразном характере этих отношений свидетельствует тот факт, что антиохийцы воевали вместе с иерусалимскими войсками в 1113, 1129 и 1137 годах. Антиохия, впрочем, была много слабее и чаще нуждалась в поддержке. Во время второго крестового похода проявились и признаки соперничества между этими четырьмя территориями. Вильгельм Тирский, историк Иерусалимского королевства, живший в XII веке, писал, что, когда король Франции Людовик VII прибыл в марте 1148 года в Антиохию, туда приехали представители всех латинских поселений, и каждый пытался убедить короля обосноваться именно на его территории.
В 1140-х годах военная ситуация резко ухудшилась. Первым серьезным ударом стало взятие Эдессы эмиром мосульским Зенги в декабре 1144 года. Хотя переход по Малой Азии двух больших армий второго крестового похода под предводительством Людовика VII и германского короля Конрада III закончился поражением, в июле 1148 года объединенные силы крестоносцев и поселенцев осадили Дамаск. Осада была снята через неделю. Похоже, что христиане допустили тактическую ошибку, опасаясь подхода к мусульманам свежих подкреплений, но это простое объяснение не удовлетворило ни крестоносцев, ни поселенцев, и они обвиняли друг друга в предательстве. Крестоносцы вернулись домой, оставив поселенцев самих решать свои проблемы.