История магии и оккультизма

Зелигманн Курт

Вавилонское государство управлялось в соответствии с тем же законом, действие которого жрецы обнаружили в природе. Ничто не может потревожить раз и навсегда установленный порядок мироздания, — ничто, кроме нечестивости человека. Если человек разгневает богов, они покинут храмы и уйдут к чужеземцам. Тогда воцарится хаос, и Халдея падет жертвой злых сил. Храмовые башни были символом и зримым воплощением древней мудрости. Убежденные в том, что знания их никогда не обесценятся, вавилонские цари заботились о том, чтобы и зиккураты были неподвластны губительному дыханию времени. Поэтому высота этих башен не должна была превышать 90 метров (в пересчете на современную систему мер). На каждом кирпиче делали оттиск царской печати. Цари уподобляли зиккураты божественным творениям, говоря с похвальбой о том, что они «подобны небесам». Возможно, именно поэтому возникло ошибочное представление о том, что Вавилонская башня была невероятно высокой.

Царь Набопаласар, правивший в 625 — 604 гг. до н. э., реставрировал ряд храмовых башен и, в том числе, вавилонский зиккурат. Запись об этом благочестивом деянии гласит:

Что

же до храмовой башни Вавилона, Эль-Темен-Ан-Ки, еще до моего времени обветшавшей и обрушившейся, то владыка Мардук повелел мне заложить ее основание в сердце земли и вознести ее вершину к небесам.

Я сделал так, чтобы множество работников собрались в моей земле. Я приступил к делу, я изготовил кирпичи и обжег их. Словно низвергающиеся с небес потоки дождя, которые невозможно измерить, словно могучий разлив реки, я сделал так, чтобы из Арабту доставили битум и асфальт.

С помощью Эа, с прозрением Мардука, с мудростью Набу и Нисабы… я принял решение. Совершив изгнание демонов мудростью Эа и Мардука, я очистил место [где стоял старый зиккурат] и заложил на нем же фундамент [нового].

В фундамент было помещено изображение царя с золотыми и серебряными изделиями, золотом, ювелирными украшениями, «благостными маслами» и ароматическими травами.

Члены царской семьи в торжественной процессии несли драгоценные инструменты и корзины. Строительный раствор для церемониальной закладки фундамента был замешан на вине.

Далее царь продолжает:

С ликованием построил я храм пред ликом Эшарры и башню его вознес ввысь подобно горе; владыке моему Мардуку, как в былые дни, я посвятил его, дабы взирали на него с восхищением. О Мардук, владыка мой, взгляни благосклонно на мои благие деяния.

По высочайшему велению твоему, кое никому не дано изменить, да пребудет творение рук моих нерушимым вовеки. Таким же твердым, как кирпичи Эль-Темен-Ан-Ки, коим вовеки не расшататься, сделай и основание трона моего на вечные времена.

О Эль-Темен-Ан-Ки, даруй благословение царю, восстановившему тебя. Когда Мардук радостно вступит в свое жилище, в тебя, о храм, напомни Мардуку, владыке моему, о моих благочестивых деяниях.

Однако башня вскоре обветшала. Царь Навуходоносор, сын и преемник Набопаласара, правивший в 605 — 562 гг. до н. э., упоминает об очередной ее реставрации в следующей надписи: «Я восстановил храмы Вавилона. Что же до Эль-Теме-Ан-Ки, то обожженными кирпичами и блестящим камнем-угну высоко вознес я ее вершину».

И все же ни кирпичи, ни асфальт, ни могущественные заклинания не спасли этот зиккурат от окончательной гибели. Знаменитая Вавилонская башня ушла в небытие вместе с величием Вавилона. Ее занесенные песком руины словно бы свидетельствуют о правоте легенды из Книги Бытия, повествующей о смешении языков, которое учинили Элохим, дабы помешать сооружению этой «нечестивой» башни. Выражаясь символическим языком Востока, строители ее сказали: «…построим себе город и башню, высотою до неба, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли».

В самом деле, разве не для того воздвигался этот зиккурат, чтобы покорить небеса и овладеть небесными тайнами? И все же это величайшее магическое действо было обречено на провал. Строители были разобщены и рассеяны по всей земле, — утверждает Книга Бытия, — вопреки истинной цели магии, состоящей в достижении единства.

Персия

1. Заратуштра

В примитивном дуалистическом мире силам света и силам тьмы поклонялись с равным усердием. На мысль о равенстве начал добра и зла человека могли навести наблюдения за природой и раздумья о своей собственной жизни. В душе человека уживаются самые разнообразные, подчас противоречащие друг другу стремления; добро и зло в его мыслях и поступках переплетены столь тесно, что даже отличить их друг от друга удается не всегда. Более того, добрые намерения нередко порождают зло, а преступные намерения оборачиваются во благо. Оба начала кажутся вечными, и ни одно природное явление не может свидетельствовать о том, что свет рано или поздно должен возобладать над тьмой. С востока приходит благой дождь, оплодотворяющий землю, а с запада — злой дождь, несущий разрушительные наводнения. Южный ветер несет чуму и лихорадку, а северный ветер очищает воздух и изгоняет болезни. Не удивительно, что первобытный человек повсюду видит добрых и злых духов. Он призывает их на помощь, пытается улестить их молитвами и подношениями, лжет им, — одним словом, делает все, на что способен, лишь бы привлечь к себе благотворные силы и отвратить пагубные. Но, побуждаемый страхом, он воздает злым духам больше почестей, чем добрым. Если стрела охотника пролетала мимо цели, промах чаще объясняли не неопытностью стрелка, а гнусными происками злого духа. В столь примитивном мире человек был не властен почти ни над чем.

Но по мере развития цивилизации человек все четче осознает свои способности и лежащую на нем ответственность. Звездная религия халдеев учила, что удача и несчастье — это вовсе не случайные события, зависящие лишь от прихоти разнообразных духов, а результат влияния небесных тел, оказывающих на землю добрые и дурные воздействия в согласии с математическими законами. Человек же, судя по всему, неспособен противостоять воле планетных богов. Однако чем дальше развивалась эта система, тем в большей мере мудрецы ставили судьбу человека в зависимость от этических ценностей. Получалось, что воля звезд в некоторой степени определяется поведением человека. События, вершащиеся на небесах, оказывались неким мистическим образом связанны с человеческими поступками, отнюдь не лишенными веса в сложной системе взаимодействий

неба и земли. В VII веке до н. э. царь Ассирии Ашшурбанипал возносит молитву звезде Сириус:

Говори, и боги да будут в помощь тебе, Рассуди, изреки свое предсказание, Прими воздетую мною руку, внемли моему заклятию. Сними [с меня] чары, изгладь мое прегрешение.

Судя по этому тексту, кто-то наслал порчу на царя, и он задается вопросом, не является ли это карой за некое совершенное им прегрешение. Он взывает к духу звезды с просьбой не только снять с него эти чары, но и устранить их причину — злодеяние. При этом Сириус предстает как посредник между царем и высшими божествами. Эти божества помогают духу звезды в его милосердных делах и объявляют через него свою волю.

Возможно, именно во времена Ашшурбанипала мидийский пророк Заратуштра (которого греки впоследствии называли Зороастром) выступил с проповедью о том, что сколь бы могущественным и вездесущим ни было зло, его можно избегать, а в конечном счете и победить. Заратуштра очистил от неясностей древние поверья о сонмах добрых и злых духов, правителях мироздания, расколотого между Добром и Злом. Он возвел родословную мириадов этих сверхъестественных существ к двум первоначалам: царю света Ахурамазде (Ормузду) и князю тьмы Ангро-Майнью (Ариману, или Ахриману). Заратуштра ниспроверг с небесных тронов весь старый пантеон добрых духов. Однако искоренить память о них в народе было невозможно, и потому им были великодушно дарованы места в иерархии злых духов. Эти духи во главе с Ариманом противостояли добру далеко не так своевольно и беспорядочно, как демоны старых поверий. Царство зла было упорядочено по образцу царства добра. Две равные по силам армии выстроились друг против друга в боевом порядке, словно белые и черные фигуры на шахматной доске. Однако выигранное сражение не несло за собой даже краткого перемирия: борьбе Добра и Зла предстояло длиться до конца времен. Небо и землю беспрестанно сотрясал боевой клич: «За Ормузда!» «За Аримана!»

Шесть верховных демонов — главные приспешники Аримана. Им соответствуют шесть верховных ангелов из свиты царя света. Ангелы эти являются олицетворениями божественной мудрости, истины, власти, благочестия, целостности и спасения. Верховные демоны воплощают в себе силы анархии, отступничества, гордыни, разрушения, тления и гнева. Демон гнева именовался Айшма Дэва; древним евреям он был известен как Ашмедай, а христианским демонологам — как Асмодей. Вопрос о том, почему именно этот злой дух привлек внимание Запада в большей степени, чем прочие зороастрийские демоны, пока остается без ответа. Согласно Пьеру де Ланкру (ум. 1630), Асмодей — «князь четвертой иерархии злых духов, именуемых карателями злодеяний, преступлений и прегрешений». Брабантский ученый доктор Иоганн Вейер (1515 — 1588) в своем трактате «Псевдомонархия демонов» дает любопытное описание этого демона: «…великий король, сильный и могущественный, является о трех головах: быка, человека и барана. Хвост у него змеиный, изо рта он извергает пламя, а лапы имеет гусиные. Сидит на адском драконе, держа в руке копье и знамя».* Наверняка при виде демона с гусиными лапами заклинатель от ужаса должен был с головы до пят покрыться гусиной кожей! Однако бояться Асмодея не было нужды. Достаточно обратиться к нему по имени и сказать: «Ты истинно Асмодей». Тогда этот демон вручит заклинателю магическое кольцо и сделает его сведущим в геометрии, арифметике, астрономии и механике. Он будет правдиво отвечать на все вопросы. Кроме того, Асмодей может научить человека становиться невидимым и указать ему местонахождение кладов.

Кроме того, в зороастризме существовало множество других, не столь высокопоставленных демонов, или дэва, сбивающих человека с пути истинного и отвращающих его от поклонения Ормузду: дух высокомерия Паромаити, дух лживого слова Митокс, дух дряхлости Заурва, дух упрямства и упорства во грехе Акаташа, дух похоти Верено.* Еще более низкое место в иерархии дэва занимали многочисленные друхши, яту и насу — злые колдуньи, лжецы и чудовища. В стане сил добра им противостояли благие язаты.

Может показаться, что учение Заратустры отличается от примитивного дуализма лишь четкой и детальной организацией сверхъестественных существ. Однако сущность зороастрийской реформы отнюдь не сводится к искусно проработанной ангелологии и демонологии. Заратуштра выступил с проповедью о разделении времени на великие эпохи, с завершением каждой из которых подводятся итоги борьбы между добром и злом. В конечном счете победу одержат силы света, Ариман же обречен на поражение. Заратуштра выделил две формы времени: бесконечное время, или вечность, и конечное время — огромный временной период, «высеченный» Ормуздом из необъятной глыбы вечности. Длительность конечного времени — двенадцать тысяч лет. Оно делится на четыре цикла по три тысячи лет. Над каждым тысячелетием властвует один из знаков Зодиака. Таким образом, конечное время представляется как великий небесный год, мельчайшим подразделением которого оказывается суточный цикл — двенадцать дневных и двенадцать ночных часов. Мистические числа, управляющие этим циклом, — три, четыре и двенадцать. Тройка и четверка в сумме дают семерку. Потому-то над силами зла властвует Ариман с шестью верховными дэва, а над силами добра — Ормузд с шесть верховными ангелами: в каждом из царств насчитывается семь владык. Первая трехтысячелетняя эпоха — это время духовного творения, когда Ормузд создал идеи всех вещей. Вторая эпоха — время материального творения, когда были созданы все небожители и духи, небеса, вода, земля, растения, животные и человек. Следующие три тысячи лет — это эпоха преобладания зла над добром, соответствующая истории человечества до прихода Заратустры. И, наконец, четвертая эпоха, начавшаяся с проповеди Заратустры, завершится днем Страшного суда.