История магии и оккультизма
Шрифт:
Так в Святая Святых вторглись отвратительные идолы Месопотамии и персидские культы. У ворот храма зазвучали пронзительные трубы и жалобные флейты в честь древнего бога Таммуза (Фаммуза), которого некогда чтили шумеры под именем Думузи — «истинный сын». От них-то древние евреи и заимствовали этот культ. Таммуз был молодым возлюбленным Иштар — великой богини-матери, олицетворявшей женское плодородие. Подобно Астарте, Кибеле, Афродите и Исиде, Иштар была воплощением всякой жизни и роста. Когда Таммуз умирает и спускается в подземный мир, его оплакивают все женщины. Иштар отправляется вслед за своим возлюбленным и освобождает его из-под власти ада. Таммуз возвращается к жизни, к свету дня, и вся природа ликует. Растения, увядшие во время путешествия Иштар в загробный мир, вновь начинают зеленеть и плодоносить.
С незапамятных времен Иштар почитали все девушки и женщины
Итак, на долю иудейской веры выпало немало потрясений. Народ неоднократно отпадал от нее, обращаясь к разнообразным языческим культам (таким, как культ Таммуза), — и заимствовал из них элементы, которые затем включались в монотеистическую религию. Мировоззрение Даниила и Иезекииля носит несомненные черты персидских влияний. Трудно не заметить следы персидских верований и в рассказе Товита о своей снохе Саре, мидийской иудеянке. Ее преследовал демон Асмодей, убивший семерых ее женихов. Изгнали Асмодея с помощью дыма от сжигаемых сердца и печени рыбы. «Демон, ощутив этот запах, убежал в верхние страны Египта, и связал его Ангел».
С подъемом зороастрийской религии народ Израиля стал очевидцем краха империи своих угнетателей. В середине VI в. до н. э. персы вошли в Вавилон. Сорок тысяч иудеев вернулись в опустошенный и разрушенный Иерусалим. Потерпев поражение в политическом плане, древние евреи утратили веру в надежность земных благ. Они поняли, что Царство Божье — не на земле. Они осознали, что Палестина — это лишь перекресток, по которому проходят армии могучих империй, и решили, что только приход Мессии избавит их от политических неурядиц. Вслед за зороастрийцами, они погрузились в раздумья о загробной жизни, совершенно нетипичные для древней религии Моисея. Теперь они мечтали лишь об установлении Царства Божьего на земле, которое положит конец их безнадежной борьбе.
2. Магия в Священном Писании
Существование магии не вызывает ни малейших сомнений у авторов Священного Писания. Магия для них — реальность. Типичное для них осуждение оккультных практик проистекает не из подозрения о том, что магические операции — всего лишь мошенничество и шарлатанство, но из уверенности в том, что магия наносит моральный и социальный вред, ибо практикующий ее нарушают запреты Господа и попирают божественный закон. Бог в Священном Писании предстает небесным правителем, под юрисдикцией которого находится все человечество. К набожным и праведным людям Он относится благосклонно, однако в конечном счете судьба каждого человека — в Его руках: если Он обрушивает беды на голову праведника, то поступает так не из-за несправедливости, но потому, что пути Его неисповедимы и недоступны разумению смертного. Для религии Моисея, равно как и для христианства, магия была беззаконной попыткой подчинить себе волю Господню. Однако ритуалы самих этих содержат множество элементов, восходящих к магическим практикам, и отрицать это невозможно. Библейские чудеса во многом подобны магическим трюкам, упоминаемым в том же Священном Писании, и единственное различие между ними состоит в том, что чудо совершается по воле Иеговы и с Божьей помощью, а магия творится при содействии сил зла.
Советники египетского фараона Ианний и Иамврий, будучи волшебниками («волхвами»), способны воспроизвести некоторые чудеса, совершаемые Моисеем: они также превращают жезлы в змей и насылают жаб на Египет. Дьявол — «обезьяна Бога» — научил их противопоставлять свою магию божественным чудесам пророка. Однако сила дьявола ограничена: египетские волшебники могут лишь призвать жаб, но сделать так, чтобы они исчезли, уже не способны. Таким образом в Библии проводится разграничение между чудом и черномагической операцией. Впрочем, сторонний наблюдатель при дворе фараона наверняка сказал бы, что Моисей — всего лишь более опытный чародей.
Безусловно магическую операцию совершает патриарх Иаков. Иаков договаривается со своим тестем Лаваном о том, что Лавану будет принадлежать весь скот без пятен, а сам Иаков заберет себе всех пятнистых овец. «И взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых, и вырезал на них белые полосы, сняв кору до белизны, которая на прутьях; и положил прутья с нарезкою
Из библейского повествования мы узнаем, что Иосиф практиковал гадание по воде — гидромантию. Когда братья Иосифа во второй раз покидали Египет с зерном, Иосиф велел своим слугам спрятать в мешке Вениамина серебряную чашу. Чаша эта, как выясняется, служила не только для питья: «…не та ли это [чаша], из которой пьет господин мой? и он гадает на ней…». Гидромантия, очевидно, была весьма распространенным видом гадания во времена Иосифа. Он говорит о ней как о чем-то общеизвестном, причем понятном не только египтянам, но и евреям: «…разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно угадает?».
Моисей, чтобы избавить свой народ в пустыне от нашествия змей, устанавливает над станом израильтян «медного змия». Это изваяние послужило им талисманом. Подобные изображения использовались для защиты от злых сил с незапамятных времен. Подобное не только притягивает, но и усмиряет подобное. Григорий Турский (538 — 594) повествует о том, как парижане, копая ямы для моста, нашли странные медали, назначение которых осталось им непонятным. На одной из этих магических монет была изображена крыса, на другой — змея, а на третьей — огонь. Затем эти талисманы, — пишет Григорий, — так или иначе пропали, и с тех пор Париж познал нашествия крыс, ядовитых змей и пожары — три несчастья, от которых прежде был избавлен. Жак Гаффарель (1601 — 1681), маг и библиотекарь кардинала Ришелье, сообщает, что во время захвата Константинополя султаном Мухаммедом II была случайно отбита челюсть у бронзовой змеи. Так как это изваяние было талисманом, с тех пор в городе стали бурно плодиться змеи. Гаффарель упоминает и моисеева медного змия, однако не считает его магическим талисманом на том основании, что при виде меди змея якобы становится еще более ядовитой и злой. С точки зрения Гаффареля, Моисей взял для изваяния этот металл именно для того, чтобы народ Израиля понял: он имеет дело не с талисманом, а с проводником божественной силы, никак не связанной с магическими приемами. Но, разумеется, эти аргументы не выдерживают критики.
В Книге Чисел мы находим описание обряда, который можно классифицировать как магический на том основании, что исполнитель данного ритуала не просто молит Бога вынести решение, а, в сущности, вынуждает Его сделать это. Ревнивый муж, заподозривший свою жену в неверности, должен привести ее к священнику. Священник произведет подготовительные церемонии. Далее в тексте Библии говорится: «…и поставит священник жену пред лице Господне и обнажит голову жены». Налив святую воду в глиняный сосуд, священник совершает еще несколько ритуальных действий, после чего приказывает жене выпить эту воду. «…и когда напоит ее водою, тогда, если она нечиста и сделала преступление против мужа своего, горькая вода, наводящая проклятие, войдет в нее, ко вреду ея, и опухнет чрево ея и опадет лоно ея, и будет эта жена проклятою в народе своем; если же жена не осквернилась и была чиста, то останется невредимою и будет оплодотворяема семенем».
Еще один обычай, входивший в древнееврейский культ, сформировался на основе поверья о том, что злого духа можно изгнать из человека в тело животного. В Новом Завете повествуется о том, как Иисус исцелил бесноватого, который «всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал […] и бился о камни». Иисус заставляет нечистых духов перейти из этого человека в стадо свиней. Этот ритуал основан на чрезвычайно древней традиции. Суккот, празднику кущей, предшествовал йом-киппур, день очищения, когда полагалось совершить очистительный обряд. Первосвященник брал двух козлов и по жребию определял, какой из них будет посвящен Яхве, а какой — Азазелю. Козла, посвященного Господу, приносили в жертву обычным способом, а козла Азазеля отсылали в пустыню, куда он уносил с собою и все грехи Израиля. Суффикс «el» («господь») заставляет предположить, что в древнейшую эпоху Азазель был божеством, возможно — местным богом семитских племен. Утратив функции бога, Азазель был «изгнан» в пустыню как нечистый дух. Он превратился в объект презрения, и народ Израиля стал перекладывать на него все свои грехи.