История мировой культуры
Шрифт:
Немецкий философ Г. Лейбниц (1646–1716) в «Новых опытах о человеческом разуме» подверг критике субстанции Декарта и Спинозы за пассивность. Лейбниц стремился отыскать динамические начала для объяснения многообразия мира. Он утверждал, что все вещи обладают собственной внутренней способностью непрерывно действовать. Это и есть их субстанция. На представление Лейбница о монадах как «единицах» бытия большое влияние оказало открытие микроорганизмов с помощью появившегося тогда микроскопа и создание им дифференциального исчисления, в основе которого лежит понятие «бесконечно малой величины».
Лейбниц дополнил три закона логики Аристотеля «законом достаточного основания», в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не
Поиски истины и ее критерия велись также на путях эмпиризма. Соперничавшие линии рационализма и эмпиризма продолжили традиции элеатов и Гераклита. В Европе к рационализму больше тяготела немецкая философия, к эмпиризму – английская. Во Франции после Декарта укрепились позиции материализма, склонного отождествлять эмпирическую реальность с сущностью вещей.
Для старшего современника Декарта Ф. Бэкона (1561–1626) лучшее из всех доказательств – опыт, а чувства – основа знания. Следующий представитель английского эмпиризма Д. Локк (1632–1704) первый в философии Нового времени выделил теорию познания как специальную дисциплину. Локку принадлежит учение о первичных и вторичных качествах, заставляющее вспомнить античную атомистику. К первичным качествам он относил те, которые «реально существуют в телах», неотделимы от них (объем, плотность, форма, расположение, движение). Вторичные качества (цвет, запах, вкус, звук) не присутствуют в самих телах, а представляют собой следствие воздействия на нас первичных качеств. Локк определил рождающегося человека как «tabula rasa» («чистая доска»). Все свои понятия, по Локку, человек приобретает из опыта и не имеет, вопреки Декарту, врожденных идей. С позиций эмпиризма Локк подверг критике представление о мыслительной субстанции. В том же ключе другой английский философ Д. Беркли (1685–1753) отрицал существование материальной субстанции. Завершением английского эмпиризма стала философия Д. Юма (1711–1776).
Скептицизма Юма стимулировал создание трансцендентальной философии И. Канта (1727–1804). Декарт и Спиноза имели отправной точкой систему Аристотеля, в соответствии с которой идеи находятся в самих вещах, и нечто устойчивое назвали субстанцией. Критика этого понятия Локком, Беркли и Юмом оказалась близка западному желанию перенести все определяющее в познании внутрь человека как субъекта. Почва для системы Канта, в которой человек не просто исходный пункт познания, как у Декарта, но формирует его результаты своими внутренними характеристиками, была подготовлена. Западные индивидуализм и антропоцентризм отныне в полной мере вступили в свои права. Кант (как и Платон, синтезировавший главные из предшествующих ему взглядов) соединил континентальный рационализм с английским эмпиризмом, взяв от первого представление о самостоятельности и автономности разумного в человеке, а от второго – опыт как критерий истинности суждений о мире.
В своих попытках обоснования научного знания Кант сделал по отношению к Декарту примерно то же, что Платон по отношению к Сократу, но только «мир идей» Платона находится вне человека, а Кант поместил его внутрь человеческого разума. В свое время Августин отнес «мир идей» к Богу, что естественно для христианина. Кант действовал в соответствии с идеалами эпохи Просвещения. Он предположил, что «идея» вещи находится не в самой действительности и не вне ее, а в голове человека. Это и есть субъективный идеализм, к которому шла новоевропейская философия.
Эмпирики полагают, что сознание приноравливается к природе, в то время как, по Канту, сознание человека приспосабливает чувственные впечатления к своему аппарату. Общий вывод Канта: «Рассудок не черпает свои законы (a priori) из природы, а предписывает их ей» (Кант
Понятийную диалектику Канта, близкую Платону, Г. Гегель опрокинул в бытие. Он подошел к Канту, как Аристотель к Платону, вернув «мир идей» в объективную действительность, но представив их функционирование в соответствии с духом XIX в. как процесс. Идеи, по Гегелю, не только присутствуют в природе, как у Аристотеля; природа – инобытие идеи, и как таковая тождественна человеческим представлениям в их абсолютной истинности. Аристотель мыслил познание как постепенное проникновение в идею, так что «ум и предмет его – одно и то же» (Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4 т. Т. 1. С. 310), но изначальную тождественность бытия и мышления, при которой только и возможна абсолютная истина, обосновали Ф. Шеллинг (1775–1854) и Г. Гегель.
Аристотель сформулировал законы формальной логики, Гегель – законы диалектики, которых у него тоже три – закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные и закон отрицания отрицания. Сам универсум рассматривается в виде триады – идея, природа, дух. Гегель совершил синтез Аристотеля (а через него Платона) и Канта. В то же время Гегель писал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не включил в свою систему. По сути, его философия и есть переложенный на западный манер Гераклит, Логос которого может рассматриваться как предтеча идей Платона и Канта.
Величие творца заключается в глубине и широте его синтеза. Чем более разнородные вещи соединяет философ и чем удачнее он это делает, тем более ценна его работа. Кант пытался соединить агностицизм и науку, разум и чувство. Гегель предпринял попытку соединить мышление и бытие, диалектику и логику (конструируя диалектическую логику). Итак, Платон синтезировал предыдущую философию, Аристотель модифицировал этот синтез. В новоевропейской философии Кант синтезировал континентальный рационализм и английский эмпиризм, а Гегель – все три великие философские системы Платона, Аристотеля, Канта, представив их как единый саморазвивающийся процесс, и подвел итог предшествующего развития философии. Говоря об общем значении немецкой классической философии, можно заключить, что греки «открыли» философию, немцы «закрыли» ее.
Кант отверг все потустороннее как нерациональное, т. е. совершил в философии то, что в целом эпоха Просвещения в культуре. Гегель сделал следующий шаг – рационализировал посюсторонний мир, тем самым обоготворив его. Только Богом он стал в соответствии с западным представлением о прогрессе в его становлении, подтвердив, что в философии высшим признается то, что соответствует духовному ядру данной культуры.
Тяга к Единому и неподвижному близка философии. Но сущность западной культуры, в отличие от восточной, – движение. Как примирить это? Кант отмахнулся от всего, что за чувственным миром, но агностицизм не мог долго господствовать, потому что философия ищет абсолютную истину. По Гегелю, неподвижное Единое присутствует в начале и в конце, а не за чувственным миром, в котором все течет, все изменяется. Гегель развил диалектику, придав ей предельно четкую и логичную, но схематизированную форму.
Гегель поставил человеческое Я выше мира, и индивид почувствовал себя всесильным. Философия при Гегеле вернула себе ранг средства достижения абсолютной истины. Подъем духа и последующее разочарование были громадны. Гегель предложил своим последователям стать владельцами абсолютной истины, и многие польстились, причем позаимствованную у Гегеля абсолютную истину применяли к различным областям жизни, например, к общественной, как Маркс и Энгельс, которые, посчитав, что мир философами уже объяснен, поставили перед философией задачу его преобразования.