История мировых религий

Горелов Анатолий Алексеевич

Моизм

Однажды ученик спросил Конфуция: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Конфуций ответил: «Это слово – взаимность». Мыслитель-практик понимал важность общения людей на основе согласия и взаимной помощи, но не был утопистом. На вопрос: «Правильно ли отвечать добром назло?» Учитель ответил: «Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью, на добро отвечают добром» (Лунь юй. XIV, 34). Но, как в любой культуре, в китайской существовали утописты-идеалисты (в смысле стремления к идеалам), и величайшему из них Мо-цзы (ок. 479—ок. 400 гг. до н. э.) было мало просто взаимности. Ссылаясь опять-таки на волю Неба, он изрек: «Повиновение велению Неба – это взаимная любовь и взаимная выгода» (Древнекитайская философия… Т. 1. С. 195). Об опасности стремления к выгоде только для себя предупреждал Конфуций: «Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу» (Лунь юй. IV, 12). Но в понимании значения любви Конфуций остановился на пол-пути. «Знающему далеко до любящего, любящему далеко до радостного» (там же. VI, 20). Мо-цзы совершил же настоящую революцию в отношении к этому понятию.

Утопизм Мо-цзы в том, что все свои представления он взял, в отличие от Конфуция, для которого образцом была семья, в буквальном смысле слова с неба. В главе «Подражание образцу» главного сочинения, связанного с его именем, – «Мо-цзы», большую часть которого занимают записи слов и деяний самого Мо-цзы и написанного его последователями в III–II вв. до н. э., задается вопрос: «Что же можно рассматривать как образец для управления? Отвечаю. Готовясь к действиям, необходимо сопоставить свои поступки с [желаниями] Неба» (Древнекитайская философия… Т. 1. С. 179–180).

А что желает Небо? «Действия Неба обширны и бескорыстны. Оно щедро [и не кичится] своими достоинствами, его сияние длительно и не ослабляюще» (там же. С. 179). Вопреки Лао-цзы, который в полемике с Конфуцием сказал, что «Небо и земля не обладают человеколюбием и предоставляют всем существам возможность жить собственной жизнью» (Дао дэ цзин. 5), Мо-цзы считал, что «Небо непременно желает, чтобы люди взаимно любили друг друга и приносили друг другу пользу, но Небу неприятно, если люди делают друг другу зло, обманывают друг друга» (там же. С. 180).

Конфуций говорил: «Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы; низкий человек думает о том, как бы извлечь выгоду» (Лунь юй. IV, 11). Мо-цзы происходил из мелких собственников и за основу взял выгоду, но всеобщую. «Если говорить о делах гуманного человека, то он обязательно должен развивать в Поднебесной то, что приносит выгоду, и уничтожать то, что причиняет Поднебесной вред» (Мо-цзы. 4). Для этого нужно вместо разъединения, которое, по Мо-цзы, лежит в основе социальных бедствий, объединиться на принципах всеобщей любви и взаимной выгоды. Это значит «смотреть на чужие владения как на свои, смотреть на чужие дома как на свои, смотреть на других как на себя» (там же) в смысле заботы о них, как о себе и своей собственности. Здесь взаимная любовь совпадает со взаимной выгодой. Если «в Поднебесной царит всеобщая взаимная любовь, в ней порядок, а если царит взаимная ненависть, в ней происходят беспорядки».

Исполнение долга важно именно потому, что приносит выгоду, «поэтому долг называют великолепной драгоценностью Поднебесной» (там же. 11). Управление должно быть основано на выдвижении не родственников и близких, а мудрых и наделении их чинами, жалованьем, подчиненными. Современник Сократа, служилый человек, а затем учитель Мо-цзы, подобно Сократу, отождествлял мудрость и добродетель, а своей проповедью любви он близок к Христу. Принцип всеобщей любви Мо-цзы сформулировал в четкой форме, противопоставив любовь, «не знающую различий по степеням родства», любви отдельной, эгоистической. Отметим, что любовь в понимании Мо-цзы касается только отношений между людьми, а не к Богу, как в христианстве.

Моизм имел много сторонников, но не стал религией, побежденный более мистическим даосизмом и более практичным конфуцианством. Но он остался в истории одним из предшественников христианства, хотя говорить о каком-либо непосредственном влиянии вряд ли возможно.

Синтоизм

Синтоизм, или синто (япон. – «путь богов»), – древняя религия народов Японии, суть которой в обожествлении явлений природы. Это в полном смысле религия единства человека с природой. Она возникла на основе первобытного культа природы, поклонения родовым и племенным божествам и различных колдовских обрядов. На примере синто хорошо видно, как идет становление религии из древних природных культов. Синтоизм остановился на первой стадии развития религии из культа природы. В соответствии с тем, что главным природным объектом в Японии считалось Солнце (японцы и называют свою страну «страной восходящего Солнца»), высшим божеством в пантеоне синтоизма является богиня Солнца Аматэрасу. Она же прародительница всех японских императоров и покровительница земледелия. Главное в синтоизме – вера в богов и духов (син или ками), населяющих и одухотворяющих всю природу, способных воплотиться в любой предмет (фигурку, табличку с именем божества), который становится объектом поклонения (синтай – тело бога). Синтоизм, таким образом, ближе всех других религий к первоначальным мифологическим представлениям.

К богам, первоначально заселившим землю, относятся боги земли и кровли, ветра и моря, гор и деревьев, равнин и туманов, огня и луны. Бог луны вместе с богом ветра и водных просторов, наравне с Аматэрасу, составляют троицу великих богов, под властью которых находятся все объекты. Аматэрасу господствует в верхнем, небесном мире, и там же живут божественные предки людей; земля («срединная страна») – место обитания людей и земных духов. Присутствует в синтоизме и страна мертвых («страна желтого источника»), где господствуют боги грома и фурии. Это «нижний мир тьмы», куда птицы уносят души умерших.

Боги в синтоизме одновременно являются божественными предками людей и культурными героями, что свидетельствует об их происхождении и источнике (как, например, брат Аматэрасу бог ветра Сусаноо).

Целью жизни в синтоизме считается осуществление идеалов предков, а спасение достигается в этом, а не в потустороннем мире путем духовного слияния с божеством с помощью молитв и обрядов, совершаемых в храмах или у домашних очагов. Для синтоизма характерны пышные праздники со священными процессиями и танцами. Этика синтоизма многое восприняла из распространившегося в Японии буддизма, но в то же время основывается на культе императора и, таким образом, имеет важное государственное значение.

Можно провести параллель между синтоизмом и даосизмом. Обе религии основаны на единении с природой и ориентации на первозданную простоту. Но если даосизм более мистичен и нацелен на принципы функционирования мира, то синтоизм более феноменологичен и обожествляет конкретные природные явления. Принципиальное отличие синтоизма от китайских религий в том, что в Японии в отличие от Китая не было в такой степени развитых философских систем, и поэтому синтоизм образовался непосредственно из японской мифологии, которая, в свою очередь, тоже не будучи развитой, что говорит о степени развития искусства (в этом она похожа на китайскую), проистекала из обожествления природных явлений. В Китае же наличие развитых философских систем привело к тому, что религии формировались в результате синтеза мифологии и философии, и два главных философских направления в Китае дали названия двум главным китайским религиям.

Если рассмотреть три восточные культуры, то по направлению от Индии к Японии через Китай значение метафизического компонента убывает, а значение физического возрастает. Учитывая, что собственно религиозный аспект также убывает (как часть метафизического), можно понять, почему индийские религии распространялись в Китае и Японии, а обратного процесса – распространения религий Китая и Японии в Индии – не наблюдаем. Имела место экспансия более развитых религий на регионы, в которых религиозность осталась малоразвитой (о чем свидетельствует и отсутствие слова «религия» в китайском и японском языках). Традиционная японская религия, как и китайская, не поднялась до уровня буддизма с его развитым нравственным аспектом, хотя даосизм, ориентированный на принципы функционирования мира, а не на конкретные природные явления, продвинулся в этом направлении дальше, чем синто (и в некоторых направлениях даосизма ориентация на слияние с дао напрашивается на аналогию с буддистской нирваной).