История моего попаданства
Шрифт:
Мужчина замолчал, а я впитывала его слова, словно губка — очень волнительно было узнавать секреты нового дома, в котором я начала чувствовать себя своей.
— А Мэвия… — взгляд дракона стал задумчивым, — она, по-видимому, разрывалась между любовью и долгом, и в конце концов её душа не выдержала. Думаю, дело не только и не столько в том, что мы отняли у неё возможность встречаться с Одэном, просто в какой-то момент она сама начала угасать. Ни мы, ни Мэвия не почувствовали, что правила меняются, что теперь Источник даёт возможность драконам соединяться в пару с сильными представителями других рас.
— Но почему Сердце Магии вдруг изменило давно устоявшиеся правила? Насколько я поняла, эти правила существовали тысячелетиями? — спросила я.
— Источник необходимо безостановочно поддерживать силой, потому что иначе Тьма начнёт расти и постепенно поглотит все миры. Некоторое время назад Тьма в недрах Сопределья начала усиливаться, а драконов всегда было очень мало, мы рождаемся крайне редко, и не более одного ребёнка на семью. Да и настоящие семьи создаются не часто, а самая большая подпитка идёт именно от тех, кто состоит в браке — из-за объединения силы. Как я теперь понимаю, Сердце Магии изменило магическую составляющую, чтобы драконы могли соединяться узами брака с представителями других рас. Это повысит рождаемость, потому что от драконов может родиться только дракон. Не знаю каким образом, но Тьма сумела исказить посыл Источника. С другой стороны, в конечном счёте Одэн оказался идеальным вариантом для того, чтобы целиком и полностью запереть Тьму. Может быть, всё так и задумывалось…
— Так и задумывалось, — эхом отозвалась я, — Только вот драконов почти не осталось.
От осознания этой мысли на душе стало грустно и холодно.
— Очень важно то, что Тьма теперь прочно запечатана, — не согласился со мной Фрэннор, — А драконы… Драконы влились в Сердце Магии, и это вовсе не так уж плохо. Они останутся жить там вечно. Зато теперь мы знаем, что люди из твоего мира подходят для трансформации, — он широко улыбнулся, явно стараясь подбодрить меня, — У Одэна большой опыт, вот он и будет перетаскивать по сотне мужчин и женщин каждое столетие, но теперь не во зло, а во благо Мира.
Такая постановка вопроса меня удивила, ведь кто-то может не захотеть покинуть Землю. Как же мнение самих людей?
— А разве ты не хотела изменить свою жизнь? — Фрэннор по старой доброй традиции ответил вопросом на вопрос.
— Хотела, но при чём тут я?
— При всём. Если человек не хочет, другой мир никогда его не притянет. Выбор человека в данном случае, как, впрочем, и всегда, определяет то, что будет с ним происходить. Так что не волнуйся.
— Ну, если так…
Я не нашлась, чем ещё возразить, в конце концов, дракон сказал правду — я получила то, чего всегда хотела сама.
Фрэннор замолчал, уставившись куда-то вдаль немигающим взглядом. Огромное красное солнце Далака — намного больше нашего Солнца и солнца Наоса, — уже цеплялось за верхушки гигантских деревьев. Незаметно подкрался вечер, и воздух наполнился удивительным ароматом свежести, который смывал навалившуюся тоску, наполнял бодростью и силой.
— Ты очень нужна Одэну, — не поворачиваясь, чуть слышно проговорил дракон, как-то уж очень кардинально меняя тему разговора.
— А тебе — нет? — я почувствовала, как бешено заколотилось сердце, и одновременно поняла, что задаю совершенно лишний, неправильный вопрос… Фрэннор прав — я сделала выбор, зачем же рву и его сердце, и своё собственное?
— И мне, — тепло взглянул на меня дракон и, улыбнувшись, вдруг открыл свои чувства.
От неожиданности у меня перехватило дыхание, потому что на мгновение я погрузилась в саму любовь и растворилась в ней без остатка. Любовь шла от Фрэннора волнами невероятной нежности, тепла и какого-то неописуемого щемящего чувства, которое заполнило меня до отказа и, кажется, даже смешалось с магическими потоками, расширяя их до невероятных пределов. Дракон быстро закрылся, а я, перестав ощущать его любовь, почувствовала себя так, будто осиротела, потеряв что-то по-настоящему родное…
— Но я счастлив уже тем, что люблю тебя, — продолжал Фрэннор, — а Одэну очень нужна твоя чистая любовь, его собственная пока что слишком остро приправлена страстью. Очень сильной страстью, которая сожжёт дотла его самого. Именно поэтому Одэн стал своеобразным ключом Тьмы — сначала открыв ей прямой путь в наши миры, а затем уничтожив печать в своём сердце, через которую Тьма текла сюда. Но без твоей любви ему вряд ли удалось бы запереть её — это чудо, что всё так сложилось. Без тебя ничего бы не получилось, Виана.
— А ты, значит, готов пожертвовать своей любовью ради запечатывания Тьмы?
Вдруг стало до невозможности больно и обидно, что он так легко отказался от меня. И это при том, что я не сомневалась в своём выборе — я люблю Одэна и хочу быть с ним. Откуда же взялся этот глупый вопрос легкомысленного существа, каковым я никогда не являлась?
К счастью, дракон воспринял мою очередную глупость со стоическим спокойствием. Сколько ему лет, что он совершенно не реагирует ни на какие подколки, насмешки и прочие подручные средства, предназначенные для выведения людей из себя? Хотя… Дело, конечно, не в возрасте: далеко не ко всем с годами приходит мудрость. Как в той бородатой шутке — намного чаще возраст приходит один.
— Виана, настоящая любовь не может быть жертвой. Любовь — это счастье, и я счастлив, что узнал тебя и полюбил, — Фрэннор улыбался, но глаза оставались серьёзными, — Так ты согласишься принять мою помощь вместо Иннара и Фэнтоса?
Хорошо, он перевёл тему, ибо пока что слова дракона были для меня не более, чем фигурой речи. Как человек может быть счастливым только своей любовью, без взаимности? Не понимаю. Но, возможно, ещё пойму?
— Объясни, что значит — дух меча? Ты… сможешь читать мои мысли, как Иннар и Фэнтос? И нам нужно будет побрататься?
— Нет, — быстро, даже слишком торопливо ответил дракон, — я и так очень хорошо чувствую тебя, брататься нам не придётся. Руны-браслеты на твоих руках останутся активными, я полностью перейду в подпространство, но духом буду связан с мечами, а через браслеты с тобой. Что касается мыслей — это не совсем чтение мыслей, это настройка на объект защиты. Если тебе понадобится помощь — я почувствую. Но и только. Не волнуйся, я не буду знать, о чём ты думаешь, и не буду видеть, чем ты занимаешься. Моя миссия — быть твоим защитником, а не шпионом, — укоризненно сверкнул своими удивительными глазами мужчина.