История моего попаданства
Шрифт:
Мира
Чувство глубокого покоя и радости внезапно, словно по волшебству, превращается в тревогу и страх. Её мужчина один, в непроглядном тумане бьётся с сонмами голодных тварей. Слуги Тьмы наседают, и огромный, пылающий огнём демон, получив смертельный удар, начинает падать…
— Джодок! — кричит девушка, содрогаясь от ужаса.
— Лил, со мной всё в порядке, — без промедлений, уверенно и спокойно отзывается любимый, — Это иллюзия.
Мира покачивается, словно в трансе, стеклянный взор устремлён в никуда… И мгновение спустя она снова кричит, увидев бледное лицо сестры, истекающей кровью на городской площади.
— Сали, нет! Сали!
— Мира, твоя сестра под защитой, всё в порядке, — раздаётся удивительно мягкий, успокаивающий голос, разрывая муть иллюзии, смывая страхи, наполняя измученную девушку свежими силами, — держи связь с Толоном, не позволяй Тьме проникнуть в твой мир.
Синее кольцо поглощается Тьмой, но его магическая суть продолжает жить, держась на маленькой хрупкой девушке.
Одэн
В момент смерти брата он не почувствовал ничего, кроме невероятного облегчения, потому что всё это время ощущал себя так, словно стоял босыми ногами на раскалённых углях. Что, если дракон не сумел перенести малетум до конца? Что, если Вита всё ещё в опасности? Но и на других скидывать убийство брата, который оказался монстром, было бы непростительным малодушием.
Поэтому немного расслабиться получилось, лишь когда он увидел, что с девушкой всё в порядке. Единственное — то, как Вита переживала за оборотня, как бросилась спасать его, отзывалось острыми уколами ревности, которые до дыр изрешетили всё сердце.
За мучительными эмоциями он не заметил, что стоило Фрэннору заговорить о запечатывании Тьмы, как внутри него недовольно шевельнулось нечто инородное и тут же замерло подобно пустынной змее перед решающим броском…
Обычно портальные камни были холодными, но сейчас Одэн держал ладонь на кристалле, ощущая непонятное тепло — видно, совместное действо команды, сплочённой Фрэннором, повлияло на магические связи, протекающие между мирами. Одэн сосредоточился на этом тепле и собственной магии, которая сегодня бурлила особенно мощно — проводимые им потоки расширились и набрали небывалую силу.
Он не понял, в какой момент прозрачный поток на мгновение замер и вдруг принялся стремительно окрашиваться в чёрный цвет. Одновременно тело сковала неподвижность, а пространство заволокло непроглядным туманом. Пропали звуки — всё вокруг приобрело неестественный, почти эфемерный вид.
— Приветствую тебя, будущий император Сопредельных Миров, — раздался чарующий женский голос, — Что ж, дорогой Одэн, настала пора сделать то, к чему ты шёл все эти годы — разрушить Далак, отомстить драконам за убийство возлюбленной и за твои собственные страдания.
Его глаза не видели ничего, но перед внутренним взором возникла женщина, которую можно было назвать невероятно, немыслимо прекрасной, если бы не отвратительные волосы, клубящиеся живой тьмой вокруг бледного лица. Из-за этих волос вкупе с мрачной аурой, физическое олицетворение Тьмы вызывало отвращение вплоть до тошноты.
— Твой главный недруг сейчас держит портальный кристалл. Остальные намного слабее, они не смогут нам помешать. Я добавила силу Тьмы в твою магию, она заполняет магические каналы наших будущих владений, а тебе осталось ударить в самый центр портала, чтобы разрушить камень — и всё будет кончено.
— Я не сделаю этого, — ответил Одэн, с омерзением глядя в мёртвые глаза.
— Ты получил от меня вечную жизнь. Ты получил силу и способности почти всех рас. Ты получил возможность отомстить, а теперь отказываешься? — с придыханием промурлыкала Тьма.
Как ни странно, если не смотреть на неё, голос звучал очень мягко и соблазнительно.
— Отказываюсь. Я и так натворил слишком много бед, довольно. Сейчас мне есть…
Он осёкся и замолчал. Тьма подобралась, словно собака, напавшая на след. Несколько раз облетела Одэна, рассматривая со всех сторон, обволакивая тёмной сутью. Приблизилась почти вплотную, внимательно вглядываясь в глаза (он с содроганием ощутил, как отвратительно колышущиеся волосы касаются его лица), а затем звонко расхохоталась.
Странно было видеть и слышать её где-то в глубине собственного сознания.
— Глупый, глупый мальчик! Я до последнего надеялась, что ты одумаешься и сам — САМ сделаешь то, что решил давным-давно. Но тебе вдруг взбрело в голову, что ты влюбился в пришлую. В иномирянку! С чего ты взял, что любишь её? Твоей единственной любовью была и будет Мэвия, а эта девочка — самообман, попытка заменить её.
Эта не совсем женщина, вернее, совсем не женщина пачкала своими грязными руками ту, что давным-давно ушла, и ту, что пусть недавно, но стала для него всем. В Одэне начала подниматься холодная ярость.
— Знаешь, что я тебе скажу, мой дорогой, глупый мальчик? — ласково ворковала меж тем Тьма, — Я могу вернуть твою настоящую любовь. Ваш пра-а-а-авильный, трижды проклятый Источник тоже в состоянии воскрешать мёртвых, но наложил запрет на это из-за своих жалких принципов. Вы должны делать для него всё, он для вас — ничего. А я просто помогу тебе. Смотри!
Она не взмахивала руками, не произносила магических формул и не выводила малетум, но в следующий миг перед внутренним взором Одэна возникла та, кого он много лет любил больше жизни.
Мэвия.
Так же молода и прекрасна. Пленительные глаза дракона с изумрудными всполохами, восхитительно нежный изгиб губ, роскошные длинные волосы, изящная женственная фигура… И — живая.
— Одэн, любимый, — прошептали такие знакомые и родные губы, — неужели это ты? Ты снова со мной?
Увидеть её было больно. Невероятно, мучительно больно. Ещё и потому, что он точно знал — это не Мэвия.
Мэвия чувствовала, как сильна его любовь и в свои последние часы просила об одном — пусть без неё, но быть счастливым. Он же, поняв, что чуда не произойдёт, умолял любимую оставить на память о себе хоть что-нибудь. И тогда девушка отдала ему частичку собственной магии — перед смертью запечатала её в редчайший кристалл крилита, пообещав, что, как только камень исчезнет, Одэна окончательно отпустит тоска по ней.
Мэвия тогда объяснила, что драконы — вечные существа, и если по какой-то причине уходят, то целиком и полностью, без остатка вливаясь в Сердце Магии.
Он создал скульптуру любимой с вкраплением того самого крилита и свою — с частичкой собственной магии, поэтому, когда фигура Мэвии исчезла, понял — девушка попрощалась с ним навсегда. И сейчас Одэн точно знал, что воскрешать её просто неоткуда… Здесь, на этом свете, от Мэвии ничего не осталось.
— Ну, что ты решил? — вопросила Тьма, — Неужели убьёшь её ещё раз? Ведь это из-за тебя она умерла! А сейчас может жить.