История моего попаданства
Шрифт:
— Проклятье почти снято. Осталось объединить магические потоки Семи Миров, после чего Далак восстановит естественную функцию сдерживания Тьмы. Для этого каждому нужно приложить руку к знакам родных миров: Дэвона — на Тамхас, Лэйс — на Лоллэйн, Велим — на Адохар, Мира — на Толон, Вита — возьми на себя Филлин, Тритис передал тебе частицу, родственную миру оборотней. На мне Далак. Одэн, ты, как представитель Наоса, встанешь с противоположной стороны и замкнёшь силу, контролируя магические связи второго кристалла — положишь ладонь на его вершину. Помните, что сейчас вам нужно не просто коснуться знака, как при переходе в свой мир, а направить поток личной магии на пределе возможностей. У каждого из вас разные уровни силы, ориентируйтесь на максимум. Сали и Тэрмод, вам лучше отойти на край портальной площадки и не вмешиваться.
Из речи Фрэннора я сделала для себя окончательный вывод: Велим — демон, а Мира и Сали — сэддэки. Вот это приехали!
Сали безропотно направилась к ближайшему кустарнику, буйно растущему по краям поляны, а Тэрмод не преминул бросить на дракона очень недовольный взгляд, но молча присоединился к девушке.
Фрэннор установил над двумя нашими зрителями невидимый глазу защитный полог — после слияния с Сердцем Магии я ощущала потоки силы. Очень интересное чувство!
Каждый остановился напротив своей грани портального камня. Сияющая сиренево-фиолетовая дымка заполнила прозрачный кристалл почти на две трети и продолжала клубиться, поднимаясь всё выше — скорость наполнения прибывала по нарастающей.
Мелькнуло ощущение, что незыблемый покой вечного существа поколеблен — от живого камня исходило едва заметное, смутное волнение. Милорд дотянулся до верхушки второго кристалла (этот камень был намного ниже нашего), а мы приложили руки к своим знакам. Дракон окинул нас внимательным, насквозь пронизывающим взглядом.
— Готовы?
Все кивнули.
— Тогда начинаем.
Зажмурившись для наилучшей концентрации, я сосредоточилась на внутренних магических потоках. Постепенно бурлящая сила начала ощущаться, как мягкое тепло, словно меня обнимало самое доброе существо в мире. Я даже открыла глаза, как тут же вспыхнул свет — оказалось, что в этот момент оба кристалла доверху налились фиолетовой дымкой, а вокруг нас начали один за другим появляться и вращаться объёмные концентрические круги.
Вспыхнул первый круг цвета капучино с примесью нежного лилового, и я почувствовала, как полноводная река магии, текущая от меня к Источнику, разделилась на два равных потока — второй направился на исцеление Филлина.
В тот же миг меня охватило чувство необыкновенной благодати, радости и счастья. Идущий сквозь меня поток нежно-лилового капучино влился в уже существующий аметистовый, не смешиваясь с ним, но переплетаясь удивительным образом — соприкоснувшись, магические потоки засияли и начали переливаться и мерцать, словно любящие партнёры, которым взбрело в голову заигрывать друг с другом в страстном танце.
Вспыхнул второй круг — синий, и я скорее почувствовала, чем услышала, как охнула Мира, а затем ощутила слияние магического потока Толона с танцующими Далаком и Филлином.
Третьим был круг ярко-алого цвета — демон подключил Адохар.
Затем — зелёный Лоллэйна.
Последним к магическому танцу присоединился жёлтый круг Тамхаса. Я увидела, как заулыбалась Дэвона, ощутив потоки объединяющего всех нас счастья.
Казалось бы, окончательная победа не за горами. На лицах моих спутников читались вдохновение и радость, нам оставалось лишь подключить магию Наоса — я посмотрела на Милорда и ужаснулась.
Он стоял, не видя никого и ничего. Живое лицо сменила непроницаемая маска. В глазах клубилась Тьма.
Больше всего он напоминал прекрасного внешне и безжалостного по сути Ангела Смерти.
Мужчина поднял отсутствующий взгляд к небу, и в тот же миг вокруг сияющих кругов появился последний — глубокого чёрного цвета. Это грязное чернильное пятно медленно подползло к краю вращающихся разноцветных кругов и начало поглощать их, заполняя Тьмой.
Дэвона
Глаза застилает пелена… Чувство глубокой радости сменяет разрывающая душу печаль. Дэвона находится в старом доме, тот самом, где прошло её раннее детство. Улыбаются живые мама и папа.
А дальше — нападение разбойников, жестокая драка, смерть родителей и нелюбимых братьев. По щекам дроу текут крупные слёзы, кружится голова. Нет сил, хочется упасть и забиться в истерике, как хотелось в тот день, когда маленькую девочку тащили в клетку для продажи в рабство…
— Дэвона, очнись! Если уберёшь ладонь с портального камня, Тьма падёт на Тамхас, — слышится смутно знакомый голос, отрезвляя разум. Его обладатель освежает дроу потоком магической силы.
Жёлтое кольцо Тамхаса поглощается Тьмой, но не растворяется в ней. Держится, как держится девушка…
Лэйс
Вокруг Лэйса сгущается воздух. Он принимается сжимать и давить, душить эльфа, словно вознамерился уничтожить… Лэйс начинает задыхаться, но воздушные тиски так же резко, как атаковали, отпускают своего пленника. Родная стихия, которая сопровождала Лэйса всю жизнь, прекращает непрерывно овивать воздушными потоками его душу и тело…
Вслед за ужасным опустошением является страшная картина — Дэвона, падающая в пропасть. Совсем, как тогда… Но теперь у него нет магии, чтобы спасти любимую девушку! Эльфа охватывает ужас и желание куда-то бежать, что-то делать…
— Лэйс, нет! — звучит властный голос дракона, — Лоллэйну нужна твоя защита, всё остальное — ложь.
Зелёное кольцо Лоллэйна поглощает Тьма, но пока держится эльф, есть шанс всё исправить…
Джодок
Такое чувство радости он испытывал только рядом с Лил. Светлая, чистая Лил — любимая, напророченная Оракулом, чудом найденная в чужом мире. Он почти потерялся в потоке радости, которую резко сменила сначала смутная, а затем — всепоглощающая тревога.
Горит Адохар! Осталось совсем немного, и его мир сгинет. Мало того — в Адохаре горит Лил!
Боевая трансформация активировалась мгновенно. Как он умудрился не убрать ладонь со знака — ведает лишь святая Аннис.
— Джодок, нет! — сквозь густую пелену раздается голос Фаррела — человека, который сдержал огонь.
Человека, который спас его мир.
— Джодок, всё, что ты видишь — иллюзия. Удержи поток!
Демон выдыхает и возвращает человеческую ипостась. Он продолжает держать связь с Адохаром, но кроме этого — чутко прислушиваться к Лил, ибо она для него не менее важна, чем все Сопредельные Миры, вместе взятые.