История народа Рос. От ариев до варягов
Шрифт:
Этот ряд гипотез можно было бы продолжить, но и без того ясно, что проблема происхождения названия русского народа продолжает оставаться актуальной и по сей день, волнуя и историков, и лингвистов, и просто любителей славяно-русских древностей. Небезынтересно привести мнение советского лингвиста А.И. Попова, высказанное им в начале 70-х годов прошлого века: «Из существующих многочисленных попыток этимологического объяснения термина «Русь» ни одна не заслуживает признания за ней даже какой-либо степени правдоподобия» [208] .
208
Попов А.И. Славяне, Русь, Россия // Русская речь. 1972. № 2. С. 109.
Мысль о том, что вопрос о происхождении имени русского народа пока так и остается нерешенным, прозвучала и в конце 1980-х гг. в статье А.А. Горского. В ней автор, в частности,
209
Горский А.А. Указ. соч. С. 133–134.
210
Там же. С. 134.
Таким образом, ни одна из множества рассмотренных здесь точек зрения по вопросу о происхождении названия Русь, не представляется убедительной.
Имя росов-русов будет оставаться для нас загадкой до тех пор, пока мы не откажемся от укоренившегося в академической науке представления о них как о народе сравнительно молодом, не имевшем своей истории древнего мира. А ведь совсем не случайно русские летописцы вслед за автором «Повести временных лет» происхождение русского народа связывают с одним из родоначальников послепотопного человечества – библейским Иафетом, младшим сыном Ноя: «Афетово бо и то колено: Варзи, Свеи, Оурмане, [Готе], Русь, Агнне, Галичане, Волъхва, Римлне, Нмци, Корлзи, Вендици, Фргове и прочии даже присдть т запада к полуночью и съсдтьс с племнемъ Хамовымъ» [211] . Для них не было сомнения в том, что русь была в числе тех народов, которые после разрушения вавилонского столпа и «по раздленьи языкъ» «прияша западъ и полунощные страны» [212] . Однако то, что было очевидно летописцам, упорно игнорируют многие современные ученые.
211
Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 4
212
Там же. С. 5.
Х. Ловмяньский в книге, о которой уже неоднократно шла речь, приводит очень важную мысль, высказанную А. Брюкнером: «Кто верно объяснит название Руси, найдет ключ к выяснению ее первоначальной истории» [213] .
Данными, подтверждающими глубокую древность русского народа и позволяющими делать определенные выводы о происхождении его имени, располагают теоретическая этнология и компаративистика – наука, занимающаяся сравнительным изучением родственных языков с целью восстановления более древнего их состояния (от лат. comparativus – сравнительный).
213
Ловмяньский Х. Указ. соч. С. 163.
Согласно данным этнологии и как это уже было показано в предыдущей главе, важным моментом формирования этносов является их самоидентификация, выделение себя из других народов. Начало этого процесса восходит к древнейшим временам. По мнению В.И. Абаева, в эпоху верхнего палеолита не смену биологическим оппозициям приходят новые, социальные, которые находили выражение и объективировались в символах-словах, обозначавших «примерно то, что мы выражаем теперь местоимениями «мы», «наше», в противоположность «не-мы», «не-наше»« [214] 3; именно тогда начиналось осознание своего коллектива в его противопоставлении другим коллективам. Это мнение разделяет и Б.Ф. Поршнев в замечательном исследовании о начале человеческой истории. Последний также приводит интересную мысль, высказанную Н.Я. Марром, о том, что древнейшие имена племенных групп были одновременно и негативными обозначениями всего, что «снаружи», то есть обращены вовне, и самоназваниями этих групп и их членов, то есть обращены внутрь [215] .
214
Абаев В.И. Указ. соч. С. 239.
215
См.: Поршнев Б.Ф. Указ. соч. С. 455—458
Следуя этой логике, можно утверждать, что русское местоимение «мы» появилось в эпоху верхнего палеолита и вполне возможно, что именно оно, это краткое слово-символ, было первым самоназванием росов. Мы – это все русичи. Вне мира русичей пребывают все «не-мы», то есть немцы. Немцы – это поначалу название не этническое, а оценочно-эмоциональное: те, кто «не наш», разговаривает «не на нашем» языке. В «Повести временных лет» под 1096 г. летописец пишет: «Югра же людье есть языкъ нмъ [выделено мною. – Ю.А.] и сдть с Самоядью на полунощных странах» [216] . Было бы странным употреблять это слово в современном значении (немой, немые) по отношению к целым народам, которые, естественно, разговаривали на своем, не понятном для русичей языке.
216
Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 235.
«Работа сознания, – писал Абаев, – начиналась с осознания своего коллектива в его противопоставлении другим коллективам и в дальнейшем отражала все модификации и перипетии этих отношений» [217] . Такое противопоставление росов другим народам происходило уже в начальную эпоху образования индоевропейских языков, когда они стали отличать себя от чужаков, постепенно формируясь в огромный коллектив родственных племен, объединенных общностью языка, территории, обычаев и общим названием. Если племенные названия росов могли происходить от названий тотемов, от имен родоначальников, от природно-климатических особенностей местности, которую по тем или иным причинам облюбовало себе то или иное племя, то их общее, видовое название должно было выполнять семантическую нагрузку, объединяющую весь народ.
217
Абаев В.И. Указ. соч. С. 241.
Этнологи и лингвисты знают, что самоназвание народа часто возникает из слова «люди». В период родоплеменных отношений та или иная этническая группа порой считала людьми только себя, все остальные были как бы «нeлюди», поскольку разговаривали на непонятном языке, придерживались иных, «странных» обычаев. Именно такого происхождения, например, слово «ненцы» – из «ненець», что означает «человек»; точно так же переводится на русский язык этноним «нивх»; «ханты» означает «человек, мужчина» (первоначальное значение: «принадлежащий к роду»); самоназвание немцев «Deutsch» происходит из древнегерманского «Thiuda» – «люди»; древнее самоназвание эстонцев «maarahvas» означает «народ (нашей) земли»; чукчи называют себя «луораветланы», то есть «настоящие люди»; самоназвание народности мяо, проживающей в Индокитае, – «хмонг» (Hmoob), что так же означает «люди», и т. д.
Этноним «росы» нес в себе подобную же семантическую нагрузку. Уже в древнейшие времена он являлся самоназванием русского народа и употреблялся для обозначения народа своей страны (земли) – в отличие от народов чужих. Проследить его этимологию можно, пользуясь методами палеолингвистики и компаративистики.
Дело в том, что слова живут своей жизнью, в течение которой они зачастую несколько меняют свой первоначальный смысл или к их изначальному значению добавляются какие-то новые. Лингвистам хорошо знакомо понятие «метонимия» (от греческого слова – «переименование»). Это перенос названия по смежности, основанный на соположении, смежности предметов, понятий, действий, ничем друг на друга не похожих. Например, школа – это, как поясняет «Словарь русского языка» С.И. Ожегова, учебно-воспитательное учреждение, здание такого учреждения; но это и выучка, достигнутый в чем-нибудь опыт; это и направление в области науки или искусства; это и система каких-либо обязательных упражнений. А когда мы слышим, что вся школа приняла участие в каком-то мероприятии, то прекрасно понимаем, что речь идет об учениках, учителях и сотрудниках этой школы.
Еще один пример. Известно, что название реки Дон на аланском языке, восходящем к сарматскому, означает «вода». Но А.И. Деникин в книге «Очерки русской смуты», обращаясь к событиям 1919 г., пишет: «Я знаю, что Дон может колебаться, что от перенесенных лишений, невзгод, тяжких потерь у малодушных упало сердце. Положение грозное – нет сомнения. <…> Однако Дон встал. Встал во весь рост» [218] . В другом месте он вспоминает о своей просьбе к генералу Уоккеру оказать «немедленную моральную помощь Дону». Совершенно очевидно, что в данном случае речь идет не о воде и даже не о самой реке Дон, а о Донском войске и о всех людях, живущих на земле, прилегающей к Дону.
218
Деникин А.И. Очерки русской смуты: электронная версия. URL: http:// www.rusrevolution.info/books/index.shtml? (дата обращения 27.10.2009)