История Одного Андрогина
Шрифт:
– Не все так просто, Софи! Тем более нет никакого «мы»! У меня есть жена и трое собственных детей!
– И что? И что с этого?
Боб молчал. Он чувствовал, как его раздирают на части. С одной стороны семья, с другой Софи с маловероятными планами на усыновление Натаниэля. Он чувствовал, что предает его. Но он ничего не мог поделать.
– Боб? – пыталась достучаться Софи, - Боб? – еще раз сказала она.
– Прости, Софи!.. – сказал Боб, с грустью опустив глаза.
Ему было жаль Натаниэля. Но в этот момент он признал себя бессильным и не захотел за него бороться. Софи
– Натаниэль, мы уходим отсюда! – подняв его из-за стола.
– Подожди, Софи! Куда ты его ведешь? – сказал Боб.
– До суда он поживет со мной в гостинице! И никто не смеет нам мешать! Если ты скажешь сейчас хоть слово, я вмажу тебе со всей силой по твоей лысой предательской физиономии!
Боб не стал перечить Софи. Она взяла за руку Натаниэля и повела его с собой. Что с ними будет? Как теперь будет жить Натаниэль? Никто не знал. Сейчас с ним была Софи и это тешило обоих.
Вечер казался им таким коротким. Они не могли наобниматься друг с другом. Они просто лежали на кровати и молчали. Они так соскучились друг по другу, и они так были нужны друг другу, что это молчание было лучшим в мире молчанием. Софи нежно гладила его по голове, прижав ее к своему плечу.
– Завтра я пойду говорить с Уолкоттами. Я уговорю их. Ты останешься со мной, Натаниэль. – говорила она ему тихонько на ухо.
– Ты не сможешь. – так же тихо ответил ей Натаниэль.
– Почему? Они так сильно любят тебя?
– Не знаю. Я виделся с ними лишь однажды. И больше не хочу. Софи, не отдавай им меня!
– Не отдам! – сказала Софи и крепче прижала его к себе.
Воздух наполнился все большей меланхолией. Промолчав пару минут, Натаниэль спросил:
– Почему мама тебя уволила?
– Она узнала, что я наносила тебе макияж и не выдержала. Наверное, из-за того, что ты… особенный.
Оба знали, какой разговор сейчас может родиться. И оба не хотели его. Софи не желала тревожить Натаниэля подобным, ибо, возможно, он начал бы винить во всем себя. Это из-за него Синди стала пить как матрос. Это из-за него Синди вернулась к наркотикам. Это из-за него Синди умерла. Этих мыслей не хотелось как Софи, так и Натаниэлю. Они оба замолчали на пару минут, после чего Натаниэль решил спросить:
– Какой она была? Моя мама? Какой ты ее запомнила?
Софи тактично и с трепетом в голосе начала говорить ему:
– Твоя мать была необыкновенной женщиной. Я не встречала в своей жизни более харизматических личностей. Ее голова всегда была холодной. Даже, если она иногда и пылила, то было за что. Это ее характер. Характер лидера по жизни. Характер лидера во всем. Только такие люди, как твоя мама, могут добиться подобных успехов. Такие люди знают, чего они хотят. Я думаю, твоя мать вдохновляла и до сих пор вдохновляет многих. Это тот человек, на которого не стыдно равняться…
Софи говорила Натаниэлю именно то, что он хотел слышать. Он не хотел слышать про властную Синди, про эгоистичную Синди, про Синди-наркоманку – он сам в это не верил. Он зажал в своей ладони фигурку ангела на цепочке, которую подарила ему Синди, и которую он никогда не снимал со своей шеи. Он вспоминал о ней. Все те немногие моменты,
– Она не была наркоманкой!
Софи, понимая, что сама обманывается, не смогла не поддержать его и сказала:
– А как же, Натаниэль! Конечно, не была!
Они оба знали, что обманывают друг друга. Но им от этого становилось легче. Натаниэлю хотелось верить в свою правду. Ему хотелось верить в своего бога, а не в того, который позволил Синди умереть. Ему хотелось стать ее ангелом, по-настоящему ангелом. Ему хотелось стать таким же, как его бог. И ему хотелось верить, что никто и ничто не помешает ему это сделать.
VIII Глава
Сегодня утро было солнечным. Зеленеющие поля простирались к горизонтам. Натаниэль сидел у окна машины, в котором видел ферму Уолкоттов и надеялся на лучшее.
Софи с утра пораньше вызвала такси, и они с Натаниэлем решили поехать на штурм Уолкоттов. Они не знали, что их ожидает. Будут ли Уолкотты бороться за своего не родного внука, имеющего генетическое отклонение непонятное для них. Или, может быть, отпустят его, дабы избавиться. Никто не знал. Но второй вариант вполне устраивал Софи и Натаниэля.
Натаниэль заметил, как здесь ничего не изменилось. И это не успокаивало его. Он смотрел в окно машины и узнавал здесь абсолютно все. Но не хватало Моцарта. Не хватало того доброго и пушистого пса, который, видимо, не смог жить вечно. Теперь здесь обитала молодая и злая сука по имени Мадонна. Старик Билл подобрал эту ужасную, похожую на питбуля морду где-то на дороге. Эта собачья «поп-звезда» не скалила зубы разве что на самого Билла, и Софи, подходя к домику, чуть было не нарвалась на агрессию этой черной мрази, привязанной к цепи, к счастью для нее.
Натаниэль смотрел ей вслед. Строгая юбка-карандаш, белая блузка. Софи хотела выглядеть как можно увереннее и солиднее. Услышав лай Мадонны, Катрин открыла дверь, когда Софи едва ступила на порог.
– Здравствуйте! – сказала Софи, пытаясь скрыть свою неожиданность.
– Здравствуйте! Извините, а вы кто? – сказала Катрин.
– Меня зовут Софи! Я няня Натаниэля!
– Приятно познакомиться! – сказала Катрин и ничего более.
Видимо она думала, что эта милая леди, пришедшая сюда, знала к кому она пришла. Тем более ей не хотелось впускать ее в дом. Катрин держала Софи на пороге в ожидании последующих предложений с ее уст. И Софи сказала:
– Я пришла поговорить о Натаниэле! – пытаясь не обращать внимания на жутко раздражающий лай Мадонны за своей спиной.
– Ах, Натаниэль! Милый сын моей дочурки!.. А что с ним? – инфантильно говорила Катрин.
– Нет, с ним все в порядке! Я хотела поговорить с вами о его попечительстве, либо усыновлении!..
– Вчера мы с Биллом все порешили.
– То есть?
– Завтра мы становимся законными попечителями Натаниэля.
Эти слова показались Софи столь хладнокровными, что ей было сложно сдерживать себя, дабы не сорваться и сказать что-то вроде: «Вы кто такие для него? Вы абсолютно к нему равнодушны! Лишь признайтесь в этом!» Но она промолчала.