История Одного Андрогина
Шрифт:
Малколм все же словил себя на мысли, что недостаточно знает Еву для того, чтобы уверенно говорить за нее. И он стал казаться более задуманным.
Телеведущая продолжала общаться со своими сегодняшними гостями в прямом эфире. Как Ева, так и Малколм поняли, что эта необразованная баба любит ставить неудобные вопросы, на которые им все меньше хотелось отвечать. В результате, они практически закрылись в беседе. Ева толком так и не рассказала о своем детстве. Малколм вовсе сдулся без всякого вида заинтересованности в беседе. И когда телеведущая сказала, что время телепередачи подходит к концу, это стало для них победным ощущением.
Услышав лишь немногие ответы на народные вопросы, Англия в поиске все больших ответов порождала новые вопросы. Самыми популярными из них стали: «Детство Евы Адамс покрыто мраком. Почему она ничего не рассказывает?», «Ева Адамс скрывает личные факты своей биографии?». От этого Ева лишь все больше убеждалась в наивности людей. В их инстинктивном желании хлеба и зрелищ. Они хотят все сразу. Она же хотела раскрываться постепенно. Огонь усиливался.
Выйдя из телестудии, она чувствовала опустошенность. Смешанное чувство безразличия и усталости. Лишь факт момента славы подогревал ее удовлетворение внутри. Идя по темной холодной улице, Ева лишь думала о том, как поскорее прийти домой к Астрид и выпасть на кровать с радостным чувством дружеского уюта. Все мысли она хотела оставить на завтра. Ей хотелось поболтать с Астрид, чего она так долго не делала. Возможно, выпить, отметить ее первый эфир на телевидении, поделиться радостью, в конце концов. Она так давно не разговаривала с Астрид. Может быть, в ночь Святого Валентина им удастся порадоваться друг за друга.
Ева не любила этот праздник, ибо считала его глупым и бессмысленным. Но ей так хотелось порадоваться в эту ночь. И дабы поддержать настроение, она, все же, решилась взять бутылку хорошего красного вина, чтобы распить ее с Астрид. Та с нетерпением ждала ее, приготовив свой подарок. Но никто из них не знал, какой подарок приготовила в этот вечер Сара.
Вовсе обезумевшая, она выбежала из-за угла (подстерегая Еву) и сбила ее с ног. Ева так сильно ударилась головой об асфальт, покрытый тонким слоем леденеющего снега, что поначалу она вовсе не поняла, как оказалась в таком положении. Она выронила бутылку из рук и схватилась обеими руками за затылок. Позже, когда она открыла глаза, она увидела над собой Сару, присевшую на нее сверху.
Ее лицо выглядело больным и несчастным, а ее глаза пылали огненной ненавистью по отношению к Еве. Приподняв правую руку перед своим лицом, Сара выстрелила движением пальца лезвие ножа из рукоятки.
– Наконец-то, мы встретились, Ева! – сказала она с довольной злобой сквозь зубы.
Ева, пытаясь превозмогать боль, сказала:
– Сара, что ты делаешь?
– Что я делаю? Сейчас узнаешь! – замахнувшись, сказала Сара, готовая распороть лицо Евы на разные участки кожи.
Ева схватила Сару за ее запястье, и они сцепились как два равносильных врага.
– Что тебе нужно? Стерва ты бешеная! – говорила Ева, борясь с Сарой.
– Из-за тебя меня бросил Генрих! – ответила Сара, пытаясь преобладать в лежачей схватке, не выпуская ножа из своих сжатых пальцев.
Они катались по дороге около полминуты, пока Ева не дернула с силой руку Сары и та не выронила свой нож, ощутив боль в запястье. Ева, встав, сказала стоящей напротив истеричке:
– Как бросил? Почему? Я здесь не причем!
– Еще и как причем! На Новый Год Генрих приехал и сказал мне, что отношениям конец!
– Ты сама виновата! Нечего лезть в чужие дела!
– Чужие дела? Вижу я, какие у тебя дела. Вполне отличные, я бы сказала. Зато мои не очень. Ты мне всю жизнь испортила! – сказала Сара, после чего вновь набросилась на Еву.
Вцепившись в нее, она надеялась как можно сильнее покалечить ее. Поцарапать лицо, выдавить глаза. Лишь бы ее больше не снимали. Но Саре не удавалось этого. Ева умело отражала атаки Сары, при этом она не хотела причинять ей физический вред, пытаясь откидывать ее в сторону или на землю.
– Ну и что, что он тебя бросил? Это не конец света! – говорила Ева вновь лежавшей Саре.
Сара плакала и не могла держать себя в руках. Она билась в истериках, от чего Еве вновь было жалко смотреть на нее. Она хотела помочь ей встать и протянула руку.
– Давай, вставай! – говорила она.
Но Сара долго не хотела протягивать свою руку, обдумывая.
– Ну же! – сказала Ева, смотря в ее заплаканные глаза.
Сара заметила, как с неба стали спускаться мелкие снежинки. Ева так же обратила на это внимание. Когда между ними образовалась эта снежная мнительная стена, Сара решила протянуть свою руку, но словив Еву на доле секунды невнимательности, она повалила ее на землю и треснула бутылкой того самого красного вина по голове. Ева упала без сознания.
Бутылка оказалась крепче головы и даже не треснула. Зато из головы Евы потек кровавый ручей. Сара откинула бутылку в сторону и стала искать свой раскладной нож.
Проведя перчатками по свежевыпавшему снегу, она наткнулась на него, потратив кучу нервов. Ей казалось, будто он пропал в этом радиусе трех-четырех метров. Глянув сквозь кончик его лезвия, Сара сказала, не в силах успокоиться:
– И все же, я отомщу тебе, сука! – позже добавив, - За все! – подойдя к беззащитно лежавшему телу Евы.
Она сжимала рукоятку ножа все крепче и крепче, смотря на бессознательное лицо Евы. Она видела это: как берет ее за волосы и режет ее лицо на части. Но словно отваги не хватало в ее груди. С каждой секундой Сара смотрела на обездвиженное тело Евы и слабела ее мысль. Не так уж легко на деле пырнуть кого-либо ножом. И Сара начинала беситься от самой себя. От того, что она не может искалечить беззащитного человека. Ей не хватает духа. И она пыталась настроить себя. Она гневилась. Она не понимала, куда делся тот настрой. Ее все больше это бесило. Она заходила от нервов по сторонам. И будто почувствовав звон внутри себя, она остановилась, и последний раз перебрала пальцами на рукоятке ножа. Она уже хотела было приложиться лезвием ножа к лицу Евы. Но склонившись, она увидела фары приближающейся легковой машины.
Машина уже была совсем близко. Несколько секунд и она будет перед Сарой. Яркий свет ослепил ее глаза. И еще раз взглянув на Еву, она сказала:
– Черт с тобой! – и тут же рванула отсюда.
Ощущая свет автомобильных фар на своем затылке, Сара устремилась в быстром беге. Еле слышным звуком раздался хлопок дверей машины позади. Но Сара уже была далеко. Маленьким белым пятнышком она скрывалась в дали темной улицы. Она уже никогда не встретит Еву. Не захочет. Точно так же, как и Ева, которой пришлось провести ночь Святого Валентина в одной из лондонских больниц.