История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей
Шрифт:
Ответ господина Шмидта был мудрым, однако присутствовавшие, выслушав его, принялись недовольно ворчать; и только один голос из угла поддержал посла:
— Правильно!
Все возмущенно обернулись на голос и увидели, что он принадлежит придворному шуту.
А сам князь недовольным тоном, и так, чтобы все расслышали его слова, приказал пажам:
— Ну что ж! Коли ученый не смог разрешить спора, идите на улицу и приведите ко мне первого встречного. Раз вопрос не под силу ученому, пусть на него даст ответ первый попавшийся
И пажи послушно побежали на улицу ловить «первого попавшегося неуча». Дело это, разумеется, нетрудное. Неучей можно было бы найти сколько угодно не только на улицах Дюлафехервара, но и среди советников князя.
Немного погодя в вестибюле дворца послышался сильный шум, будто там завязалась драка.
— Пойди-ка, Михай Бало, посмотри, что там происходит.
Адъютант вышел за дверь и вскоре возвратился с докладом.
— Пажи пытаются затащить сюда какого-то молодого бродягу, ваша светлость, а он наотрез отказывается войти один, без своей собаки. Лягается, дерется, вырывается.
— Так пусть войдет с собакой!
И гофмейстер Михай Бало вновь вышел, чтобы утихомирить расшумевшегося скандалиста. Вскоре Пажи втащили в залу молодого паренька в истрепанной одежде: он был в разорванном студенческом плаще и запыленных башмаках, из которых наружу выглядывали пальцы, хотя одна подметка была крепко-накрепко прикручена шнурком. Что ж поделаешь, и сапожники не шьют вечных башмаков!
— Где вы подцепили этого малого? — спросил красный как рак Габор Лазар, самый пьяный из всех присутствовавших.
— У ворот встретили. Он как раз проходил мимо, когда мы выбежали на улицу. А ведь приказано было: «первого встречного».
Апафи одобрительно кивнул тяжелеющей головой. Глаза его глядели уже сонно, устало.
— Как звать? — спросил он, тяжело отдуваясь.
— Ласло Вереш.
— Кто таков?
— Странник.
— Тощее ремесло! — заметил Бельди.
— Господа, что вам угодно от меня? Я ни в чем не провинился. Я буду жаловаться. Отпустите меня. — И юноша поднял сжатые в кулаки руки, окидывая гневным взором трех княжеских пажей, насильно затащивших его во дворец.
— Несчастный, — шепнул ему один из них, маленький Пал Корниш. — Да знаешь ли ты, перед кем стоишь?
— Ну и что? Да по мне, будь он хоть сам Понтий Пилат.
— Если бы так! Но ведь это — его высочество Михай Апафи, сам великий князь Трансильвании!
Побелел нищий студент как полотно, даже ноги в коленях задрожали. Еще бы! Предстать перед самим князем! Лаци окинул взором большой сводчатый зал, серебряные кубки на столе, пажей в бархатных, расшитых золотом одеждах, потом заметил вдруг портрет на стене, на котором был изображен худощавый мужчина, сидящий за столом, точь-в-точь вот этот, что сидит сейчас во главе стола. Только тот, на портрете, в зеленом бархатном ментике и держит в руках украшенный драгоценными камнями скипетр…
Семинарист как стоял, так и рухнул на колени.
— Встань, сын мой, — приказал князь. — Не бойся ничего: ни один волос не упадет с твоей головы. Налейте ему стакан вина, пусть придет в себя.
Ласковое слово и вино действительно возвратили Лаци смелость.
— Никто здесь не замышляет против тебя ничего дурного, — князь пригласил тебя, сынок, сюда в качестве арбитра.
— Меня? — пролепетал смущенно юноша. — Да разве я осмелюсь?
— Если князь приказывает, надо подчиняться.
Ласло Вереш покорно склонил голову. А белый пес преспокойно улегся перед ним на полу и ободряюще поглядывал своими умными глазами с желтыми надглазьями.
— Изложите ему, господа, существо диспута, — подхватил нить разговора Апафи.
После этого Салициус вкратце пересказал пареньку доводы спорщиков бояр. Пользуясь моментом, Бельди насмешливо шепнул на ухо сидевшему рядом с ним Инцеди:
— Могли бы мы и поумнее заполнить время вместо таких вот чудачеств.
— Хорошо еще, — с улыбкой отвечал тот, — что мы — небольшое государство. Будь мы большим государством, сидели бы сейчас за столом иностранные послы и смеялись бы над нами.
— Может быть, вы и правы, — заметил ученый Бетлен, — только я не считаю это дело смешным. Скорее его высочество выказывает тонкий ум, спрашивая после ученого — мнение человека невежественного. Поверьте мне, господа, есть в этом и своя мудрость и задор.
Бельди презрительно скривил рот.
— Не столько мудрость, сколько дурость.
— А я уверяю вас, что вы ошибаетесь. Вот известны вам, например, жизнь и приключения справедливого халифа Гарун-аль-Рашида? Среди них можно встретить много подобных случаев. А это был великий государь.
— Давно это было, шурин, — заметил Бельди. — Если вообще когда-нибудь было.
— Спокойствие, господа! — раздался голос Апафи. — Выслушаем теперь мнение этого юноши: как же обстоят дела на том свете?
Глава VIII.Вестник с того света
Студент все еще в нерешительности стоял перед всеми этими важными господами.
— Может быть, ты не понял вопроса? — переспросил Апафи.
— Нет, я понял вас, всемилостивейший князь!
— Ну, тогда начинай. Корниш, поднеси-ка ему еще вина для просветления мозгов.
Одетый в бархат паж наполнил и протянул бокал оборванному нищему. Ласло колебался лишь мгновение, в следующий миг ему уже пришли на ум рассказы дядюшки Добоша о загробном мире. Сказка-сказочка, плетись, калачом оборотись!
— Ваше величество, — осмелев, начал Ласло, а его собака весело завиляла хвостом. — Жили-были в двух соседних венгерских селах два попа. Один — католический, а другой — протестантский. Однако это не мешало им быть хорошими друзьями, потому что были они оба заядлыми охотниками. Если религия и разделяла их, зато охота объединяла.