История одного гоблина: Cимвол веры
Шрифт:
– Что? – смог выдавить из себя Гарб.
– Эй, кореш, чувак не врубается, что с него бабло за безопасный проход! – повернулся к собрату маленький вымогатель.
Кореш Тука кряхтя поднялся с корточек и также вразвалочку подошел к месту разборки, разминая пальцы рук и беря ведение переговоров на себя.
– Слышишь, парниша, кароче, лавэшки у тебя есть?
Гарб неплохо владел литературным всеобщим, но с большим трудом ориентировался в жаргоне. Поэтому он подумал, что его спрашивают про какие-то неизвестные ему предметы.
– Такого у меня нет.
– А если найду? – не сдался полурослик.
– Ну, поищи! – добродушно
Недомерок удивился, но предложением воспользовался прежде, чем гоблин успел ему сказать, что нехорошо тянуть руки к чужим вещам. В мгновение ока шустрые ручищи ощупали карманы одежды шамана. Обнаружив несколько монет, грабитель издал торжествующий вопль:
– Тук! Фраер хотел нас надурить!
– Тебе разве не говорили, что вола водить западло? – снова включился в разговор второй вымогатель. – Мы твои бабульки себе возьмем, чтобы ты знал, как реальным пацанам в натуре по беспределу фуфло толкать!
Из его речи Гарб понял только то, что у него собираются отнять деньги, которые еще потребуются на дорогу.
– Верните деньги, пожалуйста, – решил договориться по-хорошему с грабителями гоблин.
В ответ он услышал дикий рогот. Тук смеялся так, что растерял из карманов все содержимое. Морковка красными каплями попадала в дорожную пыль, заставив шпаненка усесться на корточки и начать собирать выпавшее. При этом он не перестал издавать короткие смешки.
– Ты че, совсем не врубаешься? – задал вопрос его напарник.
– Вы хотите меня ограбить, и мне это не нравится! – стал раздражаться шаман, привыкший дома если не к уважению, то к тому, что подобные личности от него старались держаться подальше.
Тук перестал ржать, выпрямился и, глядя Гарбу прямо в глаза, со злобой в голосе бросил:
– Проваливай, фраерок, пока по рогам не получил и копыта не отбросил!
Шаман обиделся. Он знал, конечно, что другие расы предвзято относятся к его виду, но за инсинуации насчет рогов, а, следовательно, и принадлежности гоблинов к демонам, надо наказывать. Гарб выкинул вперед руку и прошептал самое безопасное заклинание, которое смог придумать. Тука подхватил порыв ветра и макнул лицом в лужу. Затем шаман пристально посмотрел на второго гопника. Под взглядом ловца духов тот сник и сильно уменьшился в размерах. Шаман демонстративно щелкнул пальцами.
– Предупреждать надо! – икнул от испуга горе-грабитель, быстро вытряхнул деньги из карманов и бросился удирать со всех ног, оставив товарища лежать носом в грязи.
Тук лежал в канаве и мелко дрожал, его одежда приобрела совсем неприглядный вид, а кепка пропиталась содержимым лужи. Найти в себе силы для бегства он не мог, а просто встать и посмотреть в глаза колдуну не смел.
– Долго еще валяться будешь? – спросил гоблин.
Тело в канаве издало булькающие звуки, но не двинулось с места. Гарб подошел, взял недомерка за шкирку и рывком вытащил наверх. Грязь смачно чвякнула, с сожалением отпуская добычу.
– И не стыдно? – строго спросил шаман.
Коротышка шмыгнул носом, cтер рукавом с лица излишки грязи и запричитал:
– Дяденька, не бейте! Я больше не буду! Правда-правда!
– Сколько лет-то тебе?
– Двадцать четыре весной было.
– Стало быть, малолетка еще 3 . Тебя разве родители не научили, что нехорошо приставать к незнакомым дядям?
– Я сирота, – громко шмыгнул носом паренек.
Гоблину при этих словах стало его даже немного жалко. Сам Гарб мать тоже помнил весьма смутно, а отца никогда и не знал.
3
Однажды один человеческий исследователь упомянул в своих сочинениях, во сколько лет полурослики празднуют вступление во взрослую жизнь. 33 года – преклонный возраст для гоблина, но юный для полурослика. (прим.авт.)
– Ну что, сирота ширская, где тут у вас деревня, чтобы я ее мог стороной обойти?
Подросток показал пальцем чуть в сторону от тропы.
– А как лучше миновать ее? – спросил Гарб.
Хулиган популярно объяснил, что на дороге завал из камней, поэтому лучше идти через поле.
– Смотри, если обманул, – погрозил ему шаман. – Если обманул, вернусь и накажу. А теперь беги общаться с товарищем, который тебя бросил.
Глава 9
И началась первая великая война. Драконы возомнили себя самыми могучими среди богов и потребовали почитать их наравне с Део. В очередной раз гордыня привела к падению, ибо остальные боги объединились и вместе легко победили недругов. Великих драконов уничтожили, а остальных лишили божественной искры. Так драконье племя утратило своих богов.
Полурослик все-таки обманул, дрянь такая. Гарб его не упрекал, потому что на его месте, вероятно, поступил бы также. С другой стороны, очень хотелось вернуться и заколдовать пару розг, чтобы паршивец надолго запомнил, у кого нельзя даже в мыслях пытаться отобрать деньги. Поле, через которое маленький негодяй послал шамана, оказалось довольно топким, а под конец превратилось в самое настоящее болото. Издалека этого видно не было, а когда ноги начали проваливаться в трясину, стало поздно.
Если гоблину топь не доставила неудобства, – он соорудил себе мокроступы и спокойно шагал по болоту – то бык провалился почти сразу же, как только под ногами закончился твердый торф. Пришлось вытаскивать ревущего перепуганной белугой подопечного на более прочную почву заклинанием левитации. От спешки у Гарба оно сразу не получилось, так что у полорогого вся жизнь успела пронестись перед глазами.
Уже стемнело, и идти стало совсем тяжело. Пришлось искать участок потверже, разводить костер и ждать превращения быка в минотавра. С первой частью гоблин справился успешно – костер получился на славу из нескольких собранных веток, мха и старого верного огнива. Только времени на ожидание неожиданно не оказалось.
На свет костра из окрестных кустов повылезала целая туча прямоходящих ящеров с копьями в чешуйчатых лапах. Гоблину не оставили ни мгновения на сопротивление: шаман едва успел задуматься о дежурном заклинании или шпаге, как уже оказался крепко связан и с кляпом во рту покачивался на колышке. Двое ящеров взвалили его на плечи и потащили, пыхтя от натуги, в непроглядную ночную темень.
Краем уха Гарб услышал, как затоптали костер. Потом – мычание упирающегося быка. Полорогий брыкался, наотрез отказываясь двигаться с места. Затем кому-то из рептилий, видимо, пришла в голову блестящая идея подбодрить животное каменным наконечником копья. Ящеры никогда не видели человеческого изобретения – корриды, иначе были бы куда осторожнее с выбором методов воздействия на крупнорогатого.