История одного кота
Шрифт:
Бар сделал глубокий вдох. Он уже сотню лет так не отвисал с оранжевым, хотя раньше они довольно часто коротали вечера за выпивкой. Гарри вообще мастерски умел бодяжить траву в алкоголе, причем так, что казалось, будто ты совсем не пьянеешь, только лапы ватные становятся, и по телу разливается приятная ломота. Он махнул волосатой головой и посмотрел в сторону бара. Наблюдать за работой этой очаровательной коротко стриженной скунсихи, столь профессионально разваливающей виски, было очень приятно.
– Ну, теперь
– Ты не поверишь, мальчик мой, но она сама ко мне пришла, сказала, что всегда хотела работать в баре, – не отвлекаясь от пакета, сообщила обезьяна.
– А почему именно к тебе?
– Она же скунс, а им особо не доверяют работать с продуктами, ну, в головах полно всяких предубеждений. Сам знаешь.
– И ты решил пойти против злой системы. Как-то на тебя не сильно похоже.
– Мне это выгодно, малыш. В последнее время у меня слишком много драк, а Мерси держит бар так, что не все жаждут сразу напиться. Хотя, не скрою, даже с ней ребята ухитряются надраться.
– Как мило, – ухмыльнулся Бар, ставя стакан на небольшой круглый стеклянный столик. – Эх ты, старый чёрт, знаешь, чем меня брать. Скажи, ты всех угощаешь валерьянкой, а? Скольким копам ты налил уже в этом месяце?
– Бар, малыш, ну ты забыл, что полиция уже не вотчина котов, это время прошло, дружище. Валерьянка не особо пользуется спросом у копов, так как тут теперь лишь козлы да бараны. Да что копытные, я даже зайца видел или кролика, их вообще хрен друг от друга различишь.
– У кроликов задние лапы короче и они менее ветрены, в отличие от зайцев. У нас только зайцы проходили по делам. Кролики, как правило, дома сидят, с преступным делом вообще не знаются. Готов поставить свой хвост, что кролики вообще никого никогда не убили.
– С чего это такая мысль? Что, намутил с белым и пушистым?
– Ага, если бы, – Бар положил руку на край дивана и посмотрел через одностороннее зеркальное стекло в зал. Понемногу начал собираться весь бомонд.
– Эй, малыш, держи. Это за наше с тобой здоровье и долгую жизнь, чтобы шерсть не опадала, челюсть крепчала и глаза, как алмаз были, – сказал орангутанг, протягивая ему стакан.
– Ну, шерсть-то точно не выпадет, я же гладкошерстный, мы до самого конца пушистые, – усмехнулся Бар, принимая виски. – А вот за остальное согласен, мудрая моя обезьяна. Дрогнем.
И они разом осушили по двести грамм. Бар почувствовал, как немеют лапы, видимо, Гарри здорово злоупотребил с дозой. Он с трудом раскрыл глаза.
– Господи, ты что опять разбавил-то? Меня лапы почти не слушаются.
– Всё, как в любом приличном месте – это лучший мой рецепт. Можно сказать – реликвия. Только лучшему коту и другу.
– Забыл сказать – полицейскому-детективу.
– Я никогда не любил это добавление. Прежде всего – друг, потом, чёрт с ним, кот! А остальное мне не по душе.
– Ладно, ладно, не бузи. Ты у нас тоже далеко не обезьяний ангел, мой оранжевый бабуин, – Бар поставил стакан на стол и ещё раз посмотрел на Мерси. – Слушай, а у неё есть кто?
– Бар, распутник ты этакий, ты мне с Мериан насрал кучу, а теперь до Мерси добраться решил, она же вообще скунс.
– Подожди, с Мериан я расстался мягко.
– Не знаю, как вы там расстались, но бедная крошка чуть с ума не сошла. А она ж пантера, у неё когти есть. После того, как ты сбежал, она половину стриптизерш чуть глаз не лишила. Еще немного, и я сам бы на шест полез.
– Кстати, хорошая идея. Ты – обезьяна, вы как бы на деревьях лазаете. Я думаю, в этом ты бы дал всем бабам фору, тряхнул, так сказать, стариной.
– Ах ты ж, мохнатая жопа, дай пять! – Гарри протянул свою огромную пятерню.
– Держи, – Бар смачно приложился о его мохнатую лапу.
– Эх, Бар, хороший ты всё-таки коп, – сказал Гарри задумчиво, откинувшись в кресле.
Бар прищурился, он долго ждал, когда старый орангутанг, наконец, согреется для душевного разговора. Раньше он часто ошибался с этой гранью, но теперь, пожалуй, правильно улучил момент.
– Это почему же?
– Ты правильный коп, ты честный коп. Только вот упертый.
– Это ты потому, что я залез не на свою территорию с Шахом? Гарри, они убили котят, потом застрелили копа, как я могу такое оставить? Как это вообще возможно.
– И что? Как будто у нас никого не убивают. Все мы смертны. И копы, и дети. У каждого своя судьба. Только ты этого понять не можешь. Я не пойму: у тебя что-то личное в этом деле? Бар, мальчик, тут слишком серьёзные игроки.
– Ты опять о корпорациях. Что за теневой заговор ты мне впариваешь? Убить детектива – это больше бандитское ремесло, никак не связанное с компаниями по производству лекарств от потенции.
– Ты слишком прямолинейно смотришь. Везде свои интересы, в том числе и у Парацефтикал. Они держат рынок и у них огромные капиталы. Наивно полагать, что у этих ребят лишь белые методы работы.
– Они что-то поставляют, о чём я не знаю?
Глаза старого орангутанга на миг сузились, затем он встряхнул головой и словно бы немного отрезвел, после чего, оторвавшись от спинки кресла, Гарри задумчиво поднял бокал и поднес его к морде Бара.
– А ты действительно умный кот, Бар, только вот не пытайся меня развести по пьяни, правда, это не самая мудрая идея, малыш. Как я уже сказал, есть звери, с которыми лучше тебе не сталкиваться, какой бы крутой одиночка-детектив ты ни был.
Бар вздохнул и тоже поднял стакан.