История одного крестьянина. Том 2
Шрифт:
Центральное руководство этими чрезвычайными мерами будет исходить из Парижа. Представителям народа, направленным для проведения в жизнь настоящего закона на местах, будут даны в их округах соответствующие полномочия, которые они должны осуществлять по согласованию с Комитетом общественного спасения. Они наделяются неограниченной властью, какая дается представителям народа при армии. Ни один человек, мобилизованный для выполнения определенных обязанностей, не имеет права заменить себя другим. Не подлежат мобилизации только государственные чиновники. Объявляется поголовное ополчение всех граждан. Первыми должны
Представители народа будут регулировать сроки призыва и отправки людей в действующую армию с тем, чтобы вооруженные граждане прибывали на сборные пункты в строгом соответствии с имеющимися там припасами, амуницией и всей материальной частью. Сборные пункты будут определяться в зависимости от обстоятельств и устанавливаться представителями народа, посланными для выполнения настоящего закона, совместно с генералами, а также по согласованию с Комитетом общественного спасения и Временным исполнительным советом. Батальон, сформированный в каждом дистрикте, будет выступать под знаменем, на котором будет написано: «Французский народ восстал против тиранов».
Вскоре после того, как нам прочитали этот декрет, мы двинулись из Анже в Нант, куда три наши колонны прибыли одна за другой 6, 7 и 8 сентября 1793 года. Город, расположенный на правом берегу Луары, окружен множеством лодок, судов и кораблей, покачивающихся на причале или снующих по воде. Зрелище это донельзя поразило меня, ибо, будучи жителем гор, я не видел ничего подобного ни в наших краях, ни даже на Рейне.
Тут я впервые узрел все величие и богатство большого торгового города, куда товары со всех частей света стекаются как бы сами собой, — стоит лишь поставить мачты и поднять паруса, когда дует попутный ветер.
В городе уже полно было других полков, тоже входивших в Брестскую армию; местные власти приняли нас отлично — даже угощенье в нашу честь устроили. Все богачи округи радовались тому, что вандейцам, явись они сюда, придется теперь иметь дело с нами. Они восторгались даже нашими лохмотьями, и поскольку главный склад провианта и амуниции для частей, призванных защищать Брест, Лориан и Рошфор, находился в Нанте, после празднества каждый из нас получил по паре новых башмаков.
Но на другой день, 9 сентября, надо было выступать, и вот тут нас ждали неожиданности.
По дороге из Сомюра мы уже заметили, что на той стороне реки вся местность выглядела совсем иначе: потянулись перелески с высокими папоротниками, затерянные в зелени домики, бесконечные фруктовые сады, окруженные буйно разросшимися живыми изгородями, заросли дикого терновника, а над всем этим — сучковатые дубы и каштаны; всюду запустение, ни клочка возделанной земли, точно здесь никогда не трудились человеческие руки, — словом, поистине дикий край, где люди предоставили все заботам господа бога и ни о чем не пеклись.
Перед нами была Вандея, и по мере того, как мы спускались вниз по течению Луары, местность становилась все более непроходимой. Нам предстояло проникнуть в эти заросли и выбить оттуда тысячи притаившихся человеческих существ — браконьеров, контрабандистов, мелкопоместных дворян-охотников
И ни одной большой дороги в этой стране, — даже ни одной такой, где бы в ряд могли пройти два быка. Да, было над чем призадуматься: самый последний солдат понимал, что тут не пойдешь цепью и не обнаружишь врага издали — придется все сжечь, чтобы что-то увидеть. К тому же слухи о поражениях, которые терпели патриоты в этой злосчастной стране, о низости женщин, добивавших раненых, ожесточали сердца. И мы говорили себе:
«Что ж, раз они нас расстреливают, мы их тоже будем расстреливать. Раз они поступают безжалостно, мы тоже будем так поступать. Интересы республики прежде всего».
То, что мы видели с дороги между Ансени и Анже, было лишь началом Вандеи, а она тянулась намного дальше. Между лесом и морем находятся топи, где обитают другие люди той же породы, занятые охотой на птиц, которые ютятся среди камышей и тростников. Эти — не меньше жителей лесов — держались за свое рабство, нам предстояло столкнуться и с ними.
Наша полубригада — горные стрелки и эскадрон конных стрелков — под командованием Клебера ровно в полдень вышла из Нанта и пересекла мост. Было известно, что тысяч шесть или семь вандейцев засели у пруда Гран-Лье, в деревне Пор-Сен-Пэр, с пушками и всем, что требовалось, чтобы нас встретить. В этом месте Луара уже довольно широкая, да еще в нее втекает Севр, через который тоже перекинут мост. Следом за нами, чтобы поддержать наше наступление, должен был идти генерал Бейссер, эльзасец, родом из Рибовилье, с пятью или шестью тысячами солдат. Погода стояла преотличная.
Рядом с Клебером покачивался Мерлен из Тионвиля, в шляпе, какие носили депутаты Конвента, с огромной саблей на боку, опоясанный трехцветным шарфом, — оба ехали верхом, в центре батальона; за солдатами следовало шесть маленьких четырехдюймовых пушек и две небольшие горные гаубицы; конные стрелки вели разведку. Все внимательно смотрели вокруг, но ничего необычного заметно не было: вандейцы не показывались. Как только мы перебрались на другой берег, обнаружилось, что по узким дорогам, среди яблонь и груш, усыпанных плодами, нельзя продвигаться колонной — пришлось идти гуськом. Но тут Клебер, который хоть и походил на льва, а хитер был, как лисица, выделил две роты стрелков и приказал им идти справа и слева от дороги, и не успели мы двинуться, как со всех сторон затрещали выстрелы.
Мы поняли, что в кустах вокруг засело множество этих негодяев, которые несомненно окружили бы нас, если бы мы сначала не прочесали местность. Для этого наши стрелки и двинулись вглубь, но хвост эскадрона едва обогнул лес, как началась отчаянная пальба, которая оповестила нас о том, где засели вандейцы. Стрелки галопом вернулись назад, оставив позади несколько человек; у многих лошадей на боках появились красные ленты — отметины, показывающие, где вошла пуля. Бедные животные! Пуля никогда не может скосить их сразу, — они еще бегут, пусть недолго, но бегут.