История одного пета. Часть 2
Шрифт:
«А почему же её сейчас Безмолвной называют?» – поинтересовался я.
«А ты помнишь, как толпа отреагировала на наше представление, или мужчина на удар Торда? Вот именно – безмолвно и безмятежно. Так же сейчас и в Башне крутится механизм, ни криков, ни стонов. Люди делают работу беззвучно, умирают, на их место присылают других. Лишь в каком-то отделении находятся чувствующие и соображающие. Вот таких и «любят» надзиратели, поэтому и платят за них, чтобы вдосталь поиздеваться и послушать крики. Из-за этого, наверно, нас везут сдавать с такими почестями» – Павел хмыкнул, вспомнив «почести».
«А все же, зачем им деньги? И почему они отличаются от остальных?» – повторил я наболевшие вопросы.
– Господа стражники, а зачем вам золото, и почему вы не такие как остальные жители? – переадресовал мои вопросы Павел, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Не твое дело, сиди и не вякай, и так из-за вас пострадали! – брат Торда зло пнул по колесу телеги.
– Да ладно тебе, Миск, и так они скоро уйдут в неизвестность, пусть хоть напоследок узнают нашу маленькую тайну. Отличаемся же мы особой благосклонностью короля, потому что поддержали его. Когда он пришел к власти, то даровал нам эти мешочки с заговоренными травами, чтобы мы блюли порядок в королевстве, – Торд показал обычный холщовый мешочек, ничем не примечательный. Такие же мешочки я где-то видел раньше. – Нам строго-настрого было запрещено открывать их, но все же один из наших не удержался и сорвал печать. Тогда он стал таким же скотом, как и остальное население – ничего уже не помогало. Ну, нам любопытно стало, мы открыли его мешочек, а там была лишь полынь и кусочек камушка, почти песчинка. Вот и вся тайна отличия, в какой-то травке и песчинке. А золото всегда в цене, неизвестно – сколько продлится время людского забвения, а капиталец всегда при нас останется, да и в кости будет на что поиграть. А теперь заткнитесь и ведите себя спокойно, скоро подъедем к мосту.
Я вспомнил, где видел эти мешочки – на братьях-людоедах, так же на шее у спящего Славко и еще где-то. Так вот в чем дело, ну и дела тут творятся. О своих наблюдениях я поделился с Пашкой, он сперва не поверил, но потом просто замолчал, погруженный в свои раздумья.
Еще полчаса мы продвигались в сплошной тишине, лишь пофыркивание лошадей, скрип песка под колесами и людское дыхание выдавало наше присутствие. Хорошо хоть с клетки сдернули покрывало, а то под сплошным солнцем дышать становилось нечем.
Глава 9
Мы медленно, но неотвратимо приближались к Башне Безмолвия. Она величаво наплывала на нас, заслоняла небо. Огромная, как резиденция арабского шейха и высокая, словно несколько небоскребов поставленных один на другой. До нее оставалось несколько сотен метров, когда в нос ударил запах затхлости, людской крови и немытых тел. Этот запах окутывал Башню облаком боли, страдания и ужаса. Так дышат ворота в ад.
Наши лошади озирались на людей, нервно раздувая ноздри. Им, как и мне, до колик в печенках не хотелось приближаться к пункту назначения. Тянуло обратно, в густую зелень леса, ближе к водоему, а не в эту раскаленную на солнце махину.
Монд, приблизился к двум большим столбам на этой стороне рва, извлек из-за пазухи кусок белой ткани и начал активно им размахивать. Тина не могла удержаться от колкости и посоветовала ему поменьше хвастаться своим исподним или хотя бы время от времени его стирать.
Монд покраснел, похоже Татина попала в точку. Остальные же зашлись в хохоте, до тех пор, пока она не назвала их меринами. Стражники обиделись. Но обиделись не только они – на это высказывание Бегунок обиженно заржал и ударил в борт копытом. Доска заскрипела, закряхтела, но выдержала удар, не сломалась. Зато Татина в этот момент пыталась как раз блеснуть остроумием, но блеснула острозубием и прикусила язык. Это дало повод для еще одного взрыва смеха, причем громче всех смеялся Монд, все еще размахивающий тряпкой.
– Эй, стервятники, опять какую-нибудь падаль своих коготках приволокли? – раздался из-за стен зычный голос, и на фоне Башни нарисовалась мощная фигура с большим животом.
– Аккуратнее на стенке, Колун, а то пузо перевесит и от твоего падения Башня может развалиться! – закричал в ответ Торд. – Открывай давай, видишь каких богатырей привезли! Сами в схватке пострадали не на шутку, троих наших потеряли, но схомутали-таки опасных преступников.
– Кого? Вот этих задохликов? Да они едва дышат, вези их туда, откуда взял! – с этими словами толстяк развернулся и собрался уходить.
– Эй-эй-эй, Колун, ну извини за пузо. Это действительно опасные преступники, они пообещали нам за возможность выступить в городе десять монет. После выступления мы смиренно попросили плату, но они набросились на нас как дикие звери и избили, при этом рычали, кусались и даже плюнули два раза. На счастье у нас в гостях оказались Торд с братом и этими двумя благородными стражами из другого города, они и помогли нам их скрутить. Видите наши синяки и царапины, так это еще заживают, а было вообще одно сплошное месиво! – Монд продемонстрировал ранения и ушибы от камней.
Вот же враль – заливает так, что уши в трубочку сворачиваются. Я таким соловьем только в марте умел разливаться, но там свои причины…
– Торд был у тебя в гостях? Да скорее небо опустится на землю, и солнце пойдет гулять с луной, чем Торд придет к тебе в гости. Ладно, подавайте сюда ваших зверюг. Опустить мост! – скомандовал Колун и исчез со стены.
Внушительный мост из толстенных оструганных бревен, начал медленно опускаться. Заскрипел блок, два дюжих стражника крутили за блестящие рукояти. Огромная цепь из больших черных звеньев натянулась как струна. Оставалось два метра до земли, когда рукояти вырвались из рук стражников, разбросав в разные стороны. Мост рухнул со страшным грохотом, поднял тучу пыли. Нашу телегу ощутимо тряхнуло и меня подкинуло чуть не до потолка, хорошо еще Павел успел поймать на лету. Сунул в карман, откуда я наблюдал за происходящим через пуговичную петлю.
Когда пыль опустилась на место, мы заехали внутрь. Отброшенные стражники уже поднялись с земли, один зажимал ребра, другой придерживал руку. Колун, отличительной чертой которого являлся мясистый и обвислый нос, угрюмо кивнул и пострадавшие удалились за пристройки Башни. Потом главный стражник Башни окинул нас острыми глазками и повернулся к Монду, чуть не сбив его животом наземь.
– За все про все плачу десять монет. Кажется, такую плату вы должны были получить? – откровенно зевая, спросил Колун.
– Да, столько. Но, не вступая с ними в кровопролитный бой, не тащась в такую даль и не ночуя в лесу под проливным дождем. Так что не меньше пятидесяти, – горячо заверил Монд. Остальные пока помалкивали, не встревая в торг.
– У нас и своих крутильщиков полно, можем без ваших обойтись. И старикан уже не годится для дела. М-м-м, одиннадцать и то по очень хорошему знакомству! – протянул Колун.
– Этот старик в драке пятерых стоит, не смотри что худой, зато жилистый и ест немного. Но раз ты упомянул про хорошее знакомство, то я со своей стороны могу уступить за сорок девять, и то – отрывая от сердца! – начал кипятиться Монд.