История одного взрыва
Шрифт:
– Замечательная направленность!
– проговорил Миша.
– Да, направленность хорошая, - согласился Владимир Иванович, снимая с головы наушники.- В обычных условиях, повторяю,ничего лучше и желать не следует. А для нас эта направленность мала. Условия, поставленные начальником лаборатории, более жесткие, чем обычные, - и глубоко вздохнув, инженер принялся записывать в блокнот результаты наблюдений.
– Что бы еще такое можно сделать?
– пробурчал Женя, также снимая с головы наушники.
– Еще бы два отражательных зеркала поставить… Как вы думаете, Владимир Иванович?
Вдруг Миша насторожился.
– Вот что, товарищи!
– громко сказал инженер, нервно стуча карандашом по блокноту, - Прошу слушать внимательно.
Оставаться с наушниками на голове Миша счел неудобным. Надо было снять их, чтобы внимательно выслушать своего начальника.
– Положение наше не блестящее,- после короткого молчания заговорил инженер.
– Сегодняшнее испытание показало, что у нас остается еще два пути для устранения помех. Первый из них, наиболее действенный,это монтаж нового гидрофона с увеличенными рефлекторами. Второй - переконструирование уже существующего гидрофона. К сожалению, первый путь в настоящее время практически недоступен: в нашем распоряжении только два дня и, конечно, за этот срок сделать новый гидрофон не удастся при всем желании. Остается второй путь - переделка старого. Тоже, должен сказать, задача нелегкая,.если учесть, что времени у нас в обрез. Завтра нам придется напрячь все силы, чтобы справиться с этим. Вот какое положение, друзья… прошу учесть все это, закончил инженер, внимательно оглядывая своих слушателей.
– Может быть, есть смысл попросить у дирекции института дополнительных людей для помощи?
– робко предложил Миша.
Инженер нахмурился.
– Вы не в курсе всех дел не только института, но даже нашей лаборатории Л-3, - проговорил он, вынимая портсигар и закуривая.
– Поймите, - продолжал Владимир Иванович, сделав аппетитную затяжку.
– Сейчас конец квартала. Большинство лабораторий подытоживает свои работы. У всех спешка. Получить нам дополнительных людей - это значит оторвать их у других лабораторий, занятых своей работой, тоже срочной и ответственной. Прийти к начальнику лаборатории с подобной просьбой - это значит признаться в том, что мы работали плохо, беспланово… Пойдут по институту разговоры о штурмовщине.
Владимир Иванович выбросил в воду недокуренную папиросу, которую он только что зажег, углубился в размышления, а затем, тотчас же полез в карман за портсигаром.
– Сделаем, Владимир Иванович… Сделаем все как полагается…- пробурчал Женя.
– Можно свертывать установку?
– Да. Тронемся к берегу, -ответил инженер. Во время обратного пути к берегу Мишу все время подмывало спросить о звуке, снова услышанном им с помощью гидрофона, и о белом катере, безусловно служившем причиной возникновения этого странного звучания. Но сейчас было не до этого… Инженер насупился, а Женя казался настолько неприступным, что его не стоило донимать.
Инженер сразу же после испытаний пошел на производственное совещание, и Миша возвратился в лабораторию только с Женей. Миша заметил, что механик переменился. Его походка и движения стали вдруг решительными и твердыми. Расхаживая по комнате, он окидывал лабораторные столы, заставленные измерительными приборами и инструментами, хозяйским взглядом.
– Так… - бормотал он.
– Две заготовки имеются… Третью стрельнем у соседей… Не забыть бы также позаимствовать алюминиевую панель… Да! Сверла!… Хорошо, что вспомнил про сверла!…
Потом он подошел к маленькому токарному станку, стоявшему в углу комнаты, и погладил его лакированную поверхность, глядя при этом отсутствующим взглядом в окно.
– Товарищ Савин,- проговорил он, поворачиваясь всем корпусом к Мише. Есть серьезный разговор… Вот какое дело… Сегодня вечером… - механик с опаской посмотрел на закрытую дверь, - Сегодня вечером, а может быть и ночью… Если бы Миша еще не был знаком с повадками этого юноши, то обязательно подумал бы, что намечается убийство, поджог института, страшный взрыв или что-то в этом роде. Но Миша уже давно сообразил, в чем дело.
– Останемся работать, - спокойно подсказал он.
– Обязательно, - с угрюмой решительностью промолвил Женя.
– И будем тут до победного конца…
– А как же Владимир Иванович? Он же не знает о том, что мы будет работать в неурочное время?
– А ему и знать об этом не нужно, - ответил механик, косясь на дверь. Чертежи и расчеты у нас имеются: они лежат в правом ящике письменного стола. Владимир Иванович замечательный инженер, но руками он плохо умеет работать только мешать будет. Вот вы - другое дело. Я уже заметил, как вы орудуете инструментами: ничего, кроме одобрения, выразить не могу. Значит, на часик вы свободны. Я тут должен сбегать в разные места и все организовать…
Миша взглянул на часы. Подходило время, в которое он условился встретиться с Людой, но у него страшно разболелась голова, очевидно, оттого, что он, подражая местным жителям, выехал в море без головного убора. И сейчас ему очень хотелось пойти в гостиницу и полежать на постели. Но Миша пересилил себя. Неудобно было подвести девушку.
Он вышел в парк и направился по главной аллее. На скамейке, стоявшей под огромным платаном, сидела Люда и читала книгу.
– Кроме всего прочего, вы еще и не дорожите чужим временем, - проговорила девушка, здороваясь.
– А вы страдаете излишней язвительностью, - ответил Миша шутливым тоном: с момента разговора на пляже они оба только и делали, что упражнялись в колкостях.
Начались взаимные расспросы о работе. Люда рассказала, что ей приходится помогать в сборке и монтаже установки с катодной трубкой огромного размера.
– Что-го вроде телевизора с экраном в полметра шириной, - объяснила она. И с сомнением добавила: - Непонятно, зачем лаборатории, занимающейся звуком и ультразвуком, понадобилась установка, имеющая прямое отношение к передаче изображений.