История одного взрыва
Шрифт:
"Странный человек", - решил Миша, когда начальник, попрощавшись, ушел вместе с Владимиром Ивановичем.
– Да… Дела… - хмуро протянул Женя, отложив в сторону паяльник и повернувшись вместе со стулом к практиканту - Жаль… Очень жаль… - Что впустую пришлось работать?
– спросил Миша.
– Нет! Зачем?
– удивился механик.
– Без этого в экспериментальной работе не обойтись. Бывает, сделаешь что-нибудь, а потом оказывается, что это не нужно. Если бы все наперед было видно, то и опытов бы делать никаких не нужно - прямо строй готовые аппараты. Я про другое говорю: жаль, что вчерашние опыты были неудачны. Ведь ожидалось, как говорится, победное окончание разработки. После этого Василий Иванович смог бы отдохнуть и подлечить свое зрение. Вы же видите, какой он?
– Конечно… - как-то неопределенно ответил Миша.
– Скажите, Женя, если это не секрет и не нарушает здешние порядки, продолжал Миша, - над чем работает наша лаборатория Л-3?
Механик окинул Мишу испытующим взглядом, затем покосился, как обычно, на дверь и ответил полушепотом:
– Над зрением…
– То есть как над зрением? Над каким зрением? Но Женя сделал еще более таинственное лицо, а затем хитро улыбнулся, словно отвечая: "Рано тебе интересоваться подробностями; всего четыре дня тут работаешь. Уж извини… Начальник отдела введет тебя в курс дела, когда найдет нужным…"
Как и было условлено, Миша увиделся с Людой сразу же после работы у ворот института.
Девушка встретила Мишу необычайно радостно… Завидев его, идущего по песчаной дорожке, она бросилась ему навстречу с веселым возгласом:
– Наконец-то! Я ожидаю вас вот уже десять минут! Разве так можно?
Они решили совершить прогулку вдоль берега моря, к нагромождению скал, казавшихся издалека покрытыми голубой дымкой.
– У меня оказалась интереснейшая работа, -продолжала Люда возбужденно, вы даже не представляете… На приборе, о котором я вам рассказывала, можно принимать изображение, словно как на телевизоре. Это и есть телевизор, предназначенный для специальных целей. А вы чем недовольны?
– вдруг спохватилась она, заметив угрюмое выражение лица своего собеседника.
– Да так, ничего… -ответил Миша.
За ворота института вышли молча.
– Может быть, вы недовольны, что я вас отозвала от какого-нибудь срочного дела? Быть может, у вас намечалась опять какая-нибудь спешная работа?
– Нет, нет.
– В таком случае,- продолжала девушка, понизив голос,- вы, вероятно, просто не хотите меня видеть и пришли потому, что условились.
– Что вы!
– встрепенулся Миша.
– Как вам это могло прийти на ум? Я, знаете… - Миша смутился и принялся усиленно теребить в руках кепку.- Я ведь очень часто думаю… о вас.
– Ну и чудесно… - также смущенно пробормотала Люда.
– я тоже часто вспоминаю о вас… Вот сегодня к нам приходил начальник лаборатории. Как только я на него посмотрела, так сразу вас вспомнила. Знаете, кто у вас начальник лаборатории? Бородач, с которым мы встретились на берегу! Помните?.
– Помню и знаю, что он наш начальник, - хмуро ответил Миша, натягивая кепку на голову.
– Я же говорила, что это необыкновенный человек,- горячилась Люда, убеждая Мишу в правильности своего впечатления. Но Миша не реагировал на ее горячность, он шел с унылом видом.
– Знаю, - пробурчал он, косясь недовольно на девушку.
– Могу даже передать комплимент, сказанный Василием Ивановичем по вашему адресу. Он сегодня был в нашем отделении, узнал меня и сказал, что девушка, которую он видел со мной на берегу… очень милая… очень, очень милая…
– Выдумываете?
– Нет, не выдумываю.
– А чем вы все-таки недовольны?
– Представьте себе, Люда, - начал Миша, снимая с головы кепку и размахивая ею в воздухе, -представьте себе, что вы делаете какую-либо работу. Какое радостное чувство испытываете вы, когда удалось выполнить задание! А потом… вам говорят, что труд ваш оказался ненужным. Видите ли, произошла ошибка. Оказывается, эту работу не нужно было делать совсем… Приятно было бы вам?
– Нет, неприятно, - ответила Люда сочувственно.
– Вот такая история произошла со мной. Сегодня утром выяснилось, что монтировать новый гидрофон было необязательно. Зря я только сидел ночью в лаборатории.
– Бедный. Как вас жаль, - с искренней отзывчивостью проговорила Люда.
– И знаете, кто в этом виноват? Ваш любимый Василий Иванович…проговорил Миша, подчеркивая слово "ваш".- Разве у нас нет достойных инженеров, которые могли бы заменить Василия Ивановича!- воскликнул он.Почему я должен работать, не жалея себя, чтобы потом мне сказали, что я напрасно старался.
– Постойте!
– вдруг громко перебила его Люда, останавливаясь.
– Подождите, - продолжала она уже тихо.- Помогите мне разобраться… Почему это вы так настойчиво, вот уже который раз, говорите только о себе? Почему вы не подумаете о Василии Ивановиче? Он ведь больной, зрение потерял.
– Пусть он сначала вылечится, а потом уж работает!- недовольно ответил Миша.
– По-вашему, значит, выходит так: прежде всего нужно заботиться о себе, а на дело и на товарищей можно не обращать внимания?
Люда круто повернула и пошла в противоположную сторону.
– Люда… - взволнованно крикнул Миша.
Ответа не последовало. Девушка даже не оглянулась.
– Люда! Вы меня, вероятно, не поняли?
– догнав девушку, виновато сказал Миша.
– Поняла,-резко ответила Люда, не поворачивая головы.
– Что вы поняли? Объясните!
– Я все время внимательно присматривалась к вам. Я не провидец, умеющий с первого взгляда определять человека, за которого, кстати, вы выдавали себя при нашем знакомстве.
– Я шутил.
– Согласна. Но это к делу не относится… Я увидела в вас много хорошего. Вы искренний… Но слишком много фантазируете и занимаетесь собой. Может быть, со временем из вас выйдет неплохой инженер… А пока вам надо поменьше мечтать и побольше работать.
Оба медленно и невесело брели обратно по узкой тропинке к белому институтскому зданию, окруженному зеленой полосой парка. Девушка шла впереди, подставляя ветру непокрытую голову.
– Несмотря на то что вы часто говорили мне разные колкости, я чувствовала ваше дружеское отношение ко мне, - продолжала Люда после некоторой паузы. Это было дорого для меня, так как мне казалось, что я встретила хорошего товарища и друга.