История одной беременности
Шрифт:
– Рит… – она сглатывает. – А ты с ним говорила? О том, что чувствуешь?
Мотаю головой.
– Получается, три недели вы живете как соседи?
– Получается, так.
– Езжай к нему, Рит. Но не для того, чтобы соблазнить. А для того, чтобы расставить точки над «и». Тебе больно, а он где-то шатается по вечерам вместо того, чтобы с женой быть. Вам жизненно необходим разговор.
– Зачем куда-то ехать? – съеживаюсь. –
Хотя, если честно, мне не хочется этого. Общения, объяснений, диалога. Нет острой необходимости, потому что меня устраивает наша жизнь порознь.
Поговорить – это значит нарушить мой хрупкий покой. Нам придется дойти до какого-то решения, но мне не нравятся все варианты. Я не хочу расходиться с Кириллом, потому что привыкла к нему, да и не считаю, что нужно разбегаться после первой же проблемы. Во всех семьях бывают взлеты и падения.
Но я… я не хочу примирения. Не хочу вновь загонять себя в чертово колесо самоистязания и бесконечных попыток забеременеть.
– Ну-ну. Три недели уже общаетесь, а всё без толку.
Она говорит ещё о чем-то. Убеждает меня, напоминает, что от молчания люди не становятся счастливее. Даже употребляет то самое слово, которого я боюсь как огня.
«Развод».
Света не понимает, как можно усложнять банальные вещи, и мне внезапно передается её настрой. Действительно, почему бы не попробовать?
Поговорить. На нейтральной территории. Обсудить. Помириться, наверное. Или поругаться в хлам, но выплеснуть эмоции.
– А если он опять в ресторане или на объект уехал?..
– Так ты позвони заранее.
Выпитые коктейли добавляют храбрости.
Мы расходимся не сразу. Общаемся ещё, мужчин Светиных обсуждаем, возвращаемся к рабочим пересудам. Даже в такт музыке головами машем, окончательно расслабленные.
Ближе к девяти часам я выхожу из бара и набираю номер Кирилла. Тот отвечает через несколько долгих секунд тишины.
– А?
– Ты ещё на работе?
– Ну да.
– В офисе? – уточняю.
– Да. Ладно, пока. Мне совсем некогда, дел по горло. Потом поговорим, хорошо?
Я киваю Свете – всё нормально, трудится, не покладая рук.
– Говорит, что работы много…
– Не сомневаюсь. Ничего страшного. Тебе минутку уделить сможет, заодно, глядишь, и пересмотрит список неотложных дел, когда поймет, что жена близка к нервному срыву.
Подруга мрачно хмыкает и заказывает такси.
– Иди. Удачи тебе.
Мне придают уверенность в себе три выпитых коктейля и последние наставления Светки. Уж она-то не ошибается в таких вопросах, ей можно довериться.
В фойе встречает другой охранник. Повезло.
– В пятьсот седьмой офис можно? Там ещё открыто?
– Какие поздние клиенты-то, – качает он головой. – Да можно, конечно. Заходите.
На турникете зажигается зеленый огонечек, и я несусь к лифту, одергивая платье, поправляя смазавшийся макияж. Накусываю губы – Света когда-то объясняла, что так они выглядят соблазнительнее. Выхожу.
Я иду по инерции, но губы почему-то кусаю. Не ради соблазнения, а потому что дико нервничаю.
Дверь в офис прикрыта. Тихонечко тяну на себя, на цыпочках крадусь внутрь. Свет выключен, но в дальнем углу призывно горит настольная лампа.
– Кирилл, прости, что я приехала, но…
Парочка людей – мужчина и женщина, – меня даже не замечают. Так увлечены процессом.
Глава 5
Я покидаю вначале офис, затем – само здание. Уверенно так, медленным шагом. Обычно героини фильмов, увидев, как любимый человек разложил на рабочем столе другую женщину, орут, рыдают, несутся незнамо куда.
Но я вполне спокойна. Внутри – штиль, затишье, ни единого порыва ветра.
Меня отпустило. Всё то, что тревожило совсем недавно, казалось значимым, лопнуло как мыльный пузырь. Внутри лишь пустота.
Зачем скандалить? Зачем таскать по кабинету «разлучницу» за волосы? Какой смысл в громком выяснении отношений?
Всё и так предельно ясно, и мне не станет легче, если я разрыдаюсь или начну крушить мебель.
– Твой муж тебе изменяет, – повторяю как мантру, обращаясь как будто не к самой себе, а к чужому человеку. – Он тебе изменяет. У твоего мужа есть любовница.
Сомнений быть не может. Девушка, сидящая на столе в задранной до пупа юбке и мужчина, стоящий между её ног. Картинка намертво застревает в моей голове. Мельтешит перед глазами.
Кажется, я до сих пор слышу их стоны.
Домой не хочу возвращаться. Ничего не хочу. Вообще.
К Свете можно податься или к родителям сунуться, да только нет желания. Светка начнет костерить Кирилла, проклинать его, а затем скажет что-то типа «Я же говорила». Нет, спасибо, обойдусь без нравоучений.
Конец ознакомительного фрагмента.