Шрифт:
Артур Конан Дойл
История одной любви
Около сорока лет тому назад в одном английском городе жил некий господин Паркер; по роду своих занятий он был комиссионер и нажил себе значительное состояние. Дело свое он знал великолепно, и богатство его быстро увеличивалось. Под конец он даже построил себе дачу в живописном месте города и жил там со своей красивой и симпатичной женой. Все, одним словом, обещало Паркеру счастливую жизнь и неомраченную бедствиями старость. Единственная неприятность в его жизни заключалась в том, что он никак не мог понять характера своего единственного сына. Что делать с этим молодым человеком? По какой жизненной дороге его пустить? Этих вопросов Паркер никак не мог разрешить. Молодого человека звали Джордж Винцент. Это был, что называется, трагический тип. Он терпеть не мог городской жизни с ее шумом и суматохой. Не любил он также и торговой деятельности: перспектива больших барышей его совсем не прельщала. Он не симпатизировал ни деятельности своего отца, ни образу его жизни. Он не любил сидеть в конторе и проверять книги.
Но это отвращение к торговым делам не было следствием порочности или лени, оно было следствием характера, являлось чем-то прирожденным. В других отношениях молодой человек был предприимчив и энергичен. Так, например, он очень любил музыку и обнаруживал недюжинные музыкальные способности. Он с успехом изучал языки и недурно рисовал. Короче говоря, это был человек с артистическим темпераментом, и характер у него, соответственно этому, был нервный и неровный. Живи Джордж Винцент в Лондоне, он встретил бы сотни подобных себе людей. Он нашел бы также себе подходящее занятие, стал бы заниматься критикой, литературой или чем-нибудь вроде этого. Но здесь, в провинциальном городе, в обществе торговцев хлопком, юноша чувствовал себя совершенно одиноким. Отец, наблюдая за ним, покачивал головой и выражал сомнение в его способности продолжать торговое дело.
Манеры у молодого человека были мягки, в обращении со знакомыми он был сдержан, но зато в обращении со своими немногочисленными друзьями был очень общителен. Мягкий по характеру, он, однако, не выносил того, что казалось ему несправедливостью; в таких случаях он выходил из себя.
Одним словом, Джордж Винцент Паркер представлял собой тип, которому деловые, практические люди не сочувствуют.
Но зато хорошо известно, что именно к таким поэтическим юношам благоволят женщины. В этих артистах есть что-то беспомощное, какой-то призыв к симпатии, и женское сердце всегда откликается на этот призыв. И что всего замечательнее, - чем сильнее, чем энергичнее женщина, тем скорее она идет навстречу чувству этого рода.
Мы не знаем, сколько утешительниц имел этот юный, спокойный дилетант, и были ли у него эти утешительницы, но история одной любви дошла до нас во всех подробностях.
Однажды Джордж Винцент был на музыкальном вечере в доме одного доктора, и тут он впервые встретился с мисс Мэри Гровз. Она приходилась доктору племянницей и приехала в город погостить. Постоянно же она жила при дедушке, которому было уже восемьдесят лет. Несмотря, однако, на этот преклонный возраст, старик был чрезвычайно энергичен, лично занимался хозяйством (он был помещик) и кроме того занимал судейскую должность.
После спокойной и уединенной жизни в деревенском доме, городская жизнь пришлась по душе молоденькой и красивой девушке. Молодой музыкант с утонченными манерами понравился ей. В его внешности и манерах было что-то романтическое, а это, как известно, нравится молодым особам. Что касается Джорджа Винцента, то ему нравилась в молодой девушке ее деревенская свежесть и то, что она ему симпатизировала. Между молодыми людьми возникла дружба. Прежде чем молодая девушка успела вернуться в деревню, дружба эта перешла в любовь, и они поклялись друг другу в верности. Но эта помолвка не находила сочувствия в родственниках с обеих сторон. Старого Паркера в это время не было уже на свете. Он умер и оставил своей жене значительное состояние, но сын, тем не менее, должен был найти себе какое-нибудь занятие и работать. Между сыном и матерью часто происходили на этой почве ссоры.
Мэри Гровз принадлежала к дворянству. Родственники ее, со старым помещиком во главе, не соглашались на ее брак с молодым человеком, у которого был такой странный вкус и характер.
История тянулась таким образом целых четыре года. За все это время молодые люди постоянно переписывались, но редко встречались. Наконец Джорджу Винценту исполнилось двадцать пять лет, а его невесте двадцать три. А свадьба все отдалялась и отдалялась. Наконец девушка уступила настояниям родственников и постоянство ее поколебалось. Она решила прервать отношения со своим женихом. Тон писем ее переменился, да и в письмах стали появляться фразы и намеки, тон которых заставил молодого человека насторожиться. Он уже заранее чувствовал, что ему готовили какой-то удар.
Двенадцатого августа она написала ему, что познакомилась с молодым пастором. Мэри прибавляла, что она никогда не встречала таких очаровательных людей, каким был этот пастор.
"Он гостил у нас, - писала она.
– Дедушка, кажется, хочет, чтобы я вышла за него замуж, а я едва ли пойду на это".
Эта фраза, несмотря на слабые слова утешения, страшно взволновали молодого Винцента Паркера. Мать его говорила потом, что, получив это письмо, он впал в ужасное уныние. Родственники его, впрочем, не обратили на это обстоятельство внимания, так как Винцент был вообще склонен к меланхолии и на все события глядел с самой пессимистической точки зрения.
На следующий день молодой человек получил от своей невесты другое письмо, уже в более решительном тоне. Оно гласило:
"Мне нужно сказать вам многое, и я намереваюсь сказать вам это теперь же. Дедушка нашел ваши письма и страшно рассердился. Он недоволен тем, что мои отношения с вами мешают браку с пастором. Я хочу, чтобы вы мне вернули мое слово. Это нужно для того, чтобы я имела право сказать дедушке, что я свободна. Если вы меня хоть немного любите, не сердитесь на меня за это; я сделаю все от себя зависящее, чтобы не выйти замуж за пастора".
Это второе письмо произвело на молодого человека потрясающее действие. Он впал в такое состояние, что мать должна была вызвать знакомого, который и просидел с ним всю ночь. Джордж Винцент шагал взад и вперед по комнате в состоянии страшного нервного возбуждения, то в дело заливаясь слезами. Когда его уговорили наконец лечь спать, руки и ноги его конвульсивно дергались. Ему дали морфий, но он не произвел никакого действия. От пищи он отказался. Особенно ему было трудно отвечать на письмо, что он и исполнил на следующий только день, при помощи все того же друга, который провел с ним ночь. Письмо его было ласково и рассудительно.
"Дорогая Мэри, - писал он, - вы всегда будете для меня дорогой. Я солгал бы, если бы сказал вам, что я не убит вашим письмом. Но во всяком случае, я не хочу быть вам помехой: вы свободны. Впрочем, я не даю вам ответа на ваше письмо, я соглашусь на ваше желание только после того, как из ваших уст услышу то, что вы мне написали. Вы меня хорошо знаете, я не стану устраивать вам чувствительных сцен, или делать глупости. Я покидаю Англию, но перед своим отъездом хотел бы увидеть вас еще один раз. Боже мой! Я вас увижу в последний раз! Какое несчастье! Согласитесь, что мое желание видеть вас вполне естественно. Назначьте мне место свидания. До свидания, дорогая Мэри, ваш, всегда любящий вас