История Одной Оптимистки
Шрифт:
На улице Джули остановилась, глядя себе под ноги. Девушка тяжело дышала. Каждый вдох давался с болью, хрипом и проникал в легкие как отравленный.
– Ты в порядке?
– голос Блайда заставил ее поднять голову. Парень обомлел, когда увидел глаза девушки: не живые. Она попробовала улыбнуться.
– Пойдем!
– сказала Джули так буднично, что у парня мурашки по коже пробежали от холодной лжи, сквозившей от ее притворства.
Всю дорогу на студию она вела себя слишком тихо. Облокотилась головой о холодное стекло и мрачно глядела на сменяющийся серый пейзаж за стеклом. Эрик то и
– Ты должна радоваться за нее!
– проговорил Блайд.
– Я никому ничего не должна!
– злобно прошипела Джулия.
– Давай не будем говорить!
Блайд замолчал. Еще хуже стало, когда он видел, как лживо улыбается девушка, разговаривая с журналистами и прочими. А потом отворачивается, закрывает глаза, глубоко вдыхает, сжимает кулаки и снова прячет в себе все страдания. Ему хотелось схватить ее, отхлестать по щекам и заставить рыдать, спровоцировать выброс негативных эмоций. Но только он подходил к ней, как ее лицо снова менялось. Холодная, отстраненная, замкнутая.
Они ехали в студию, и Блайд ощущал, что рядом сидит не девушка, а огромная кровоточащая рана. Каждая попытка заговорить отражалась дрожью в руках - Эрик решил больше не доставать ее расспросами.
Придя в студию, бросив вещи на вешалке в аппаратной, Джулия незаметно исчезла. Девушки не было около часа. Блайд пел, записывал трек и смотрел на пустующий диван. Начинал нервничать.
– Все! Перерыв!
– провозгласил еще спустя час певец, снимая наушники и вешая их на подставку.
Музыканты вышли в аппаратную. Эрик нервно прохаживался туда сюда перед Шоном. Звукорежиссер следил за его передвижением, как и остальные члены команды. Все догадывались о причине накаленной обстановки, и она лично материализовалась в раскрытых дверях. Девушка застыла на пороге, испугавшись гробовой тишины и еще больше сердитого взгляда сероглазого парня.
– Где ты была?
– начал Блайд.
– Отлучалась, - пожала плечами Джулия.
– А что случилось?
– Где тебя носит?
– внезапно перешел на повышенный тон парень.
– Почему моего менеджера нет на месте, когда он мне нужен? Я что, должен бегать и разыскивать тебя?
Девушка стиснув зубы. Ее бесило и одновременно оскорбляло поведение парня. Музыканты, замерев на местах, смотрели на зарождающийся скандал.
– Все! Попала ты детка!
– прокомментировал Броуди, чем обратил на себя гнев Блайда.
– Второе предупреждение!
– рыкнул на него певец, потом схватил Джулию за запястье и повел за собой.
– Поговорим!
Он протащил ее по коридорам, свернул к лестнице, не останавливаясь, поднялся на самый верхний этаж. Только там, на пролете, остановился, толкнул девушку к стене и встал перед ней, упираясь руками с двух сторон.
– Где ты ходишь, когда должна исполнять свои обязанности? Менеджер всегда обязан находиться рядом со своим нанимателем! Мне не нужен не профессионал! Я должен быть в курсе того, где мой помощник и чем он занят! А как я могу довериться тебе, если ты исчезаешь непонятно куда? Ты так легко готова все бросить? Так иди к Харману и отказывайся!
– шипел музыкант ей прямо в лицо. И возможно, Джулия поддалась бы запугиванию, если бы не... так некстати заурчавший голодный желудок парня. Взгляды одновременно опустились вниз. Сам Эрик, похоже, был удивлен зазвучавшему "внутреннему голосу". Девушка внезапно рассмеялась. Блайд отошел, насупился.
– Прости, - улыбалась она.
– Я совсем забыла о тебе! Ты же ничего не ел с утра! Иди сюда.
Она усадила его на ступеньки, покопалась в сумке и достала из нее тюбик с антисептическим кремом, влажные салфетки и сухие обычные. Сначала вытерла руки парня кремом, затем обтерла. Расстелила на коленях музыканта широкое полотно салфетки. Еще немного покопавшись в сумке, Джулия достала коробку с обедом. Раскрыла, явив изумленному взору Блайда рис с овощами и вареное мясо. Протянула парню вилку.
– Мне определенно нравится твоя сумка!
– хмыкнул он, принимая еду от девушки.
– Когда ты успела все это приготовить?
– Не я, - забота о нем принесла ей долю спокойствия.
– Мария! Она решила сэкономить мне время, когда мы с тобой завтракали. Надо не забыть ее поблагодарить!
– Да.
– Согласился музыкант.
– Ты есть не собираешься?
– Я не хочу!
– проговорила она, и Эрик упрямо вернул ей обед, хоть и действительно был жутко голоден, а ароматная курочка просто манила, уговаривая не отдавать ее!
– Не будешь есть ты, не буду есть я!
– Ты просто как маленький!
– злилась девушка, почерпнула вилкой рис и поднесла ее к губам парня.
– Я сказал, пока не ешь ты...
– больше ему не удалось возмущаться, Джулия обхитрила музыканта и, выгадав момент, сунула ему в рот порцию риса с кусочком мяса.
– Приятного аппетита!
– ухмыльнулась девушка, но, встретив его злой взгляд, произнесла: - Если тебя так это заботит, то я съем яблоко. Но только если ты опустошишь коробку!
Условие его не слишком впечатляло. Блайд настоял поделить обед на двоих, дважды воспользовался хитрым маневром с "мгновенной вилкой" и накормил девушку против ее воли. В общем, борьба прошла в соотношении 8:14 в пользу Джулии.
В студию оба вернулись улыбающиеся, спокойные и сытые. Каждый занял свое место: Блайд у микрофона, Джулия - на диване. Работа продолжилась. Эрик пел, придирчиво вслушиваясь в музыку, и с каждой пробой понимал, что есть нечто мешающее, какой-то дисбаланс. Но как его устранить? Над этим треком они бились уже не первый день. А изменить так ничего не смогли. Петь и одновременно думать он устал, так что предложил сделать перерыв. Он совсем не отдавал себе отчета в том, который час и что на дворе уже ночь. Блайд вышел в аппаратную последним. Ребята разбрелись на перекур, впрочем, некоторые остались, разбились на пары по интересам, обсуждая фильмы, подступающий голод и прочее. Эрик заметил, что кое-кто, обычно шумный, примостившись в углу большого дивана, подобрав под себя ноги и, обняв огромную сумку, спит. Продолжая краем глаза следить за спящей красавицей, Блайд подошел к вешалке, ощупал карманы пальто, будто что-то искал, но так и не нашел, после чего бросил вещь гардероба на девушку. Она открыла глаза. Заметила свалившуюся на нее одежду и, не долго думая, воспользовалась ею как одеялом. Эрик присел рядом, помолчал, вслушиваясь в шум, исходящий от парней, и грозно потребовал: