История одной сенсации (Повести-памфлеты)
Шрифт:
— Но у нее хороший слог…
— К черту ваш хороший слог! Все это одно кривляние. Сотрудники нашей газеты должны писать настолько просто, чтобы понять их смог любой рядовой болван.
Стоило ли уверять Хэйта в том, что Керри Демпси пишет как раз очень просто и доходчиво? Издатель не взлюбил девушку за какую-то ее статью, показавшуюся ему непонятной.
— Учту это на будущее, мистер Хэйт, — покорно проговорил редактор, хорошо знавший, что хозяину «Сирены» все равно теперь ничего уже не докажешь.
— А то, что принесет эта девица от Хазарда, покажете мне лично, — смилостивился
— Уж очень все неправдоподобно, мистер Хэйт… — робко заикнулся было Пейдж.
— Неправдоподобно? А много вы знаете правдоподобных сенсаций? В основе добротной сенсации, если хотите знать, всегда лежит отказ от логики. Если, например, собака укусила человека — разве это сенсация? А вот если человек укусил собаку — совсем другое дело! Это уже сенсация!
…А Керри Демпси сидела в это время перед генералом Хазардом и задавала ему такие вопросы, которых он никак не ожидал от корреспондентки такой газеты, как «Сирена». Он не сомневался, что его непременно попросят рассказать поподробнее, что он имел в виду, сообщив радиослушателям и читателям столичных газет об агрессивном характере космических передач. Но вместо этого совершенно естественного, с точки зрения генерала, вопроса пришедшая к нему журналистка спросила вдруг:
— А вам не кажется, мистер Хазард, что демонстрируемые профессором Писфулом космические телепередачи попахивают мистификацией?
— Ну, знаете ли!.. — только и мог проговорить пораженный генерал, широко разведя руками.
— В погоне за славой эти старички ученые иногда ведь…
Но тут генерал решил одернуть дерзкую девчонку.
— Да вы за кого же меня принимаете, уважаемая? Что же, по-вашему, меня ничего, значит, не стоит одурачить?
— Я этого как раз не думаю, мистер Хазард. Напротив, не сомневаюсь, что вас не легко одурачить, — с деланной наивностью проговорила Керри. — Потому и спрашиваю вас: не показалось ли вам, что профессор Писфул…
— Если бы мне это показалось, — снова самым решительным образом прервал ее генерал, — я бы не стал сообщать об этом ни газетам, ни радиокомпаниям. И вообще, мне думается, уважаемая мисс…
— Демпси, — подсказала Керри.
— Уважаемая мисс Демпси, — повторил Хазард внушительным голосом, — вам следовало бы не сомнения свои мне высказывать. а поинтересоваться теми бедствиями, какие грозят в недалеком будущем нашей планете.
— Вы полагаете, значит…
— Я не полагаю, я утверждаю это.
И генерал Хазард стал развивать свою идею космической опасности, нависшей над человечеством. Керри добросовестно записывала его разглагольствования, хотя не верила ни одному его слову. А генерала почему-то смущали глаза этой молоденькой журналистки. Они казались ему то дерзкими, то насмешливыми, хотя в них светились лишь недоверие к его словам и прирожденная пытливость.
«Черт знает, что может написать обо мне такая девица, — с беспокойством думал генерал. — Нужно будет, пожалуй, позвонить самому издателю «Сирены», Уж он-то знает, как все это нужно подать…»
Когда
— А не смогли бы вы помочь мне встретиться с самим профессором Писфулом, мистер Хазард?
— Думаю, что в настоящее время это совершенно исключено, — категорическим тоном заявил генерал. — Профессор занят сейчас усовершенствованием своей телевизионной аппаратуры, и ему не до бесед с журналистами. К тому же, вам следовало бы, прежде чем вести со мной этот наивный разговор, самой посмотреть космические телепередачи. Их принимают уже некоторые телевизоры, оборудованные конверторами профессора Писфула. Не сомневаюсь, что они рассеют все ваши сомнения.
На этом интервью было закончено. А несколько часов спустя Керри Демпси сидела уже перед разгневанным мистером Хэйтом. Жилистая шея его казалась еще длинней, чем обычно, и придавала ему выражение хищной птицы.
— Что это такое, я вас спрашиваю, мисс Демпси? — говорил он, теребя рукопись Керри и нещадно брызгая слюной сквозь редкие зубы. — Кому нужны ваши скептические замечания? Не понимаете вы разве, какой сенсационный материал гибнет по вашей милости? Не забывайте, что все вы — мои служащие, и мне нет дела до ваших личных мнений и тем более сомнений. Я владелец газеты, и я требую от вас писать о том, во что верю я лично. А если вы со всем этим не согласны — идите тогда к мистеру Каннингу в его жалкий «Прогресс». Он ведь, кажется, приглашал вас к себе. Там вам, может быть, будет дана возможность иметь некоторую свободу собственного мнения. Но, повторяю, только некоторую, в пределах политических задач газеты «Прогресс». Да учтите еще к тому же, что эту свободомыслящую газетенку в скором времени непременно прикроют.
Никогда еще не была Керри в более скверном настроении. Как ей понимать слова Хэйта? Считать себя уже уволенной или это только предупреждение? Редактор ее отдела, мистер Пейдж, к которому она обратилась с этим вопросом, ответил не очень уверенно:
— Пожалуй, пока только предупреждение, но, если вас действительно приглашал к себе мистер Каннинг, мой вам совет-идите к нему, не теряя времени. Хотя, бог видит, мне бы не хотелось расставаться с вами, ибо не сомневаюсь, что рано или поздно из вас вышел бы толк.
Редактор «Прогресса» действительно приглашал Керри к себе в газету. Но ведь там придется получать мизерный заработок, а у нее на иждивении больная мать. К тому же Керри нравился ритм жизни и широкий размах такой большой газеты, как «Сирена», оснащенной всеми новинками полиграфической техники. Целая армия работников редакции отбирала и редактировала в ней самую разнообразную информацию, поступающую как в письменной форме, так и по телеграфу, радио и телефону. Одни сотрудники газеты распределяли эту информацию по отделам редакции, другие монтировали различные сообщения в единое целое, третьи придавали им стилистическую форму и придумывали заголовки, а метранпажи торопливо планировали полосы. Все эти люди были непрерывно заняты только тем, что обрабатывали миллионы слов поступающей к ним информации, пока, наконец, количество их не доходило до средней нормы одного номера такой газеты, как «Сирена».