История одной сенсации (Повести-памфлеты)
Шрифт:
Демпси — И еще один, последний, вопрос: чем вы объясните тот факт, что наши телевизоры принимают передачу с космического снаряда только один раз в сутки?
Хазард — По той причине, конечно, что для контроля за полетом этого снаряда в космическом пространстве нет нужды в непрерывном приеме его сигналов.
Демпси — Благодарю вас, генерал. Вы дали совершенно исчерпывающие ответы на все вопросы, которые так волнуют наших читателей».
Скомкав газету, Керри решительно шагнула в сторону кабинета Пейджа, но вдруг услышала хрипловатый голос Айзекса — старого, спившегося журналиста, которого
— Не стоит, мисс Керри… Или вы должны. смириться и покорно делать все, что вам прикажут, как это делаю я, или…
Не договорив, он безнадежно махнул рукой.
— Нет, я не буду делать того, что, к сожалению, делаете вы, мистер Айзекс! — гневно проговорила Керри. — Я уже решила, что мне делать… Но прежде я хочу сказать им, что я о них думаю.
И Керри взялась уже за ручку двери кабинета Пейджа, но Айзекс снова остановил ее:
— И этого не стоит делать, милая мисс Керри. Откажите себе в удовольствии хлопнуть дверью. Они вам за это непременно напакостят. А зачем вам это? Найдите способ отплатить им каким-нибудь иным образом.
«Да, пожалуй, в самом деле не стоит с ними связываться», — благоразумно решила Керри. Теперь ей ничего уже больше не оставалось, как уйти к Каннингу.
5. «Мы еще поборемся, черт побери!..»
Чарльз Каннинг принял Керри очень сердечно.
— Можете мне ничего не рассказывать, — взмахнул он рукой, как только Керри попыталась объяснить ему что-то. — Я и так все пояимаю. А если вы хотите насолить вашим бывшим хозяевам, охотно предоставлю такую возможность. Поскольку вы, судя по сегодняшнему номеру «Сирены», познакомились уже с генералом Хазардом…
— Но, мистер Каннинг!.. — взволнованно прервала редактора Керри. — Вы ведь не знаете…
— Я все знаю, дорогая Керри. Они напечатали, мягко выражаясь, не совсем то, что вы написали? Ну, вот видите! Мне их приемы хорошо известны. Ну-с, так вот, как вы смотрите на то, чтобы заняться серьезным разоблачением мистификации генерала Хазарда? Вы ведь не сомневаетесь, что это явный трюк?
— Не сомневаюсь, — твердо ответила Керри. — Но зачем им это? Какую цель они преследуют?
— Ну это-то сообразить нетрудно. Дело ведь происходит накануне утверждения нового военного бюджета в Конгрессе. А намечается он в этом году в размере шестидесяти пяти процентов от общей суммы ассигнований.
Керри удивленно пожала плечами:
— А разве конгрессмены не проголосуют вообще за любой процент ассигнований на военные расходы?
— Представьте себе, не так-то теперь все это просто. Конгрессменам тоже приходится считаться с мнением своих избирателей. Мало того, даже крупнейшие наши предприниматели начинают заигрывать с рабочими. Находясь в такой газете, как «Сирена», вы ни о чем таком и не подозревали, конечно, и, видимо, плохо себе представляете, как меняется тактика даже самых реакционных наших политиков в условиях нарастающего кризиса и безработицы.
— Ну да, конечно, я невежественная, серая журналистка из реакционной газеты, — обиженно проговорила Керри, — но зато мне хорошо известно утверждение правительства, будто единственный выход из кризиса испасение от безработицы в гонке вооружений и балансировании на грани войны. Но разве для этого им недостаточно запугивания всех нас угрозой со стороны Востока?
— Теперь уже недостаточно. Уже невозможно уверить даже наш добродушный народ в том, что русские, обнародовав грандиозныецифры своего семилетнего плана, собираются вести с нами войну.
— А «марсиане», вы полагаете, помогут? Поверят разве конгрессмены этой выдумке?
— Конгрессмены-то едва ли поверят, а вот некоторые избиратели, воспитанные на газетных сенсациях и сбитые с толку пропагандой неизбежности новой войны, пожалуй, поверят. Наша с вами в связи с этим задача — открыть этим избирателям глаза на кое-какие закулисные махинации и космические трюки. Ну так как же, не возражаете вы против моего предложения?
— Не возражаю, — охотно согласилась Керрн. — Но как за это взяться? Боюсь, что мистификацию эту нелегко будет разоблачить. Вы ведь знаете, наверно, что «космические» телепередачи принимают теперь не только профессор Писфул и генерал Хазард?
— Знаю я и это, дорогая Керри, — задумчиво проговорил Каннинг, озабоченно потирая гладко выбритую голову. — Разгадать трюк генерала Хазарда будет, конечно, нелегко. Досадно также, что втянул он в эту авантюру профессора Писфула. Профессор, насколько мне известно, человек неплохой, прогрессивно мыслящий. Видимо, генерал Хазард опутал его чем-то, а может быть и запугал, использовав затем в своих авантюристических целях. Писфул ведь крупнейший специалист по телевидению и электронике.
Чарльз Каннинг хотя и не был лично знаком с профессором, но слышал о нем много хорошего. Писфул, пожалуй, мог бы помочь им кое в чем… Походив в задумчивости по кабинету, Каннинг спросил вдруг, весело блеснув глазами:
— А что, Керри, если нам попробовать взять интервью у самого Писфула?
Керри безнадежно махнула рукой.
— Едва ли это удастся, мистер Каннинг. Генерал Хазард заявил уже мне, что ни о какой встрече с Писфулом не может быть и речи. Они, конечно, запрячут теперь старика куда-нибудь подальше, опасаясь, видимо, что юн может проговориться.
— Да, — снова вздохнул Каннинг. — Все, значит, свидетельствует о том, что спектакль поставлен опытным режиссером. Что же нам остается — сложить оружие?
— Ни в коем случае! — воинственно тряхнула головой Керри. — Я бы лично считала делом чести разоблачение подобной авантюры на страницах такой газеты, как ваша.
— А вот это мне уже нравится! — весело воскликнул Каннинг, хлопнув ладонью по столу. — Мы еще поборемся, черт побери! И не только с генералом Хазардом, а, быть может, и с самим государственным секретарем!
Глаза его воинственно блеснули, и он заявил решительно:
— Поезжайте-ка к инженеру Темплу, Керри. Он понимает кое-что в телевидении. Передайте ему привет от меня и спросите его мнение о космических передачах. Мы с ним были когда-то друзьями. Теперь он, правда, состарился и уединился в своем загородном коттедже, а ведь когда-то был известным изобретателем. Многие наши первые телевизоры — его конструкции. Берите редакционную машину и поезжайте к нему завтра прямо с утра. Вот вам его адрес.