История одной судьбы
Шрифт:
Анна позвонила в «Рассвет». Вызвала Челушкина. Челушкин сменил ее на посту секретаря парторганизации.
— Григорий Федорович, откуда вы столько молока взяли?
Он замялся.
— Марья Филипповна надоила.
— Нет, серьезно.
Челушкин задал дипломатический вопрос:
— А вы для чего — хвалить или ругать?
— Ну как же хвалить, когда это невозможно?
Она почувствовала, ее собеседник задумался.
— Анна Андреевна, я итоги не подбивал. По-видимому, набрали. Василий
Раздражение все сильнее овладевало Анной.
— Позовите-ка к телефону Мосолкину. Найдите ее, и пусть она мне позвонит. Впрочем, нет… — Анна передумала. — Григорий Федорович, не говорите, что я звонила. Я сама приеду…
Она еще не очень-то ясно отдавала себе отчет, почему сообщение о выполнении полугодового плана по молоку привело ее в такое раздражение. Очень уж кстати была эта сводка. Дела в районе шли не блестяще. Район, правда, не числился в отстающих, но и хвастаться было нечем. В области давно поговаривали, что Тарабрин засиделся в Суроже. Сводка по молоку на какое-то время затыкала критикам рты.
На войне малейший самообман нередко приводил людей к гибели. Обман нарастает, как лавина. Ложь ложью погоняет. Сводка о молоке была фальшивой. Анна еще не знала подробностей, но это-то она знала. Не упоминайся в сводке «Рассвет», она, может быть, прошла бы мимо, но «Рассвет» не мог выполнить план на сто девять процентов…
Она позвонила Тарабрину.
— Иван Степанович, хочу съездить в «Рассвет».
Тарабрин даже не спросил — зачем.
— Пожалуйста. Можете взять машину. Я буду в городе.
В Мазилове Анна проехала прямо на ферму.
— Ну как, девочки, дела?
Дневная дойка только что кончилась. Зоя Черемисина, одна из лучших доярок, откинула с ведер марлю.
— Смотрите. Это от всей моей группы.
— Маловато.
— Кормим слабо.
— А вас премировать собираются.
— Не откажемся…
Анна нашла Мосолкину.
— Марья Филипповна, как у вас план?
— Что-то около ста.
— А в Кузовлеве?
— Поменьше.
— А как же в сводке?
— А это уж вы Василия Кузьмича спрашивайте…
Василий Кузьмич был где-то на сенокосе, его нашли, привели, он вошел обрадованный, улыбающийся. Он уважал Анну, считал ее чуть ли не представителем «Рассвета» в райкоме.
— Василий Кузьмич, откуда такие проценты?
Поспелов невозмутим.
— А это мы немножко вперед. Перестраховываемся.
— Да, но откуда их взяли?
В глазах Поспелова мелькнула лукавая улыбка.
— Ловкость рук, и никакого мошенства. Резервы, резервы, Анна Андреевна…
Анна нахмурилась.
— Я серьезно спрашиваю. Спрашиваю вас как секретарь райкома. Откуда вы взяли молоко? Было молоко или это приписка?
Поспелов вдруг понял, что Анна не шутит, что она рассержена, и заерзал на стуле, как грешник на сковороде.
— Было, Анна Андреевна, было. Честное слово, — как-то невнятно пробормотал он. — Купили. Купили и сдали в счет плана.
Анна окончательно помрачнела.
— У кого? Где? Вы объясните, Василий Кузьмич. Меня очень интересует это молоко.
Поспелов потупился.
— Это не молоко. Это масло. Мы маслом сдали.
Анна пристально посмотрела на Поспелова.
— Вы меня не обманываете?
— Анна Андреевна! Купили масло и сдали.
— Где?
— В райпотребсоюзе.
— Как же вы до этого додумались?
— Подсказали.
— Кто?
— Ну, это я не скажу.
— Много купили?
— Весь излишек.
— А деньги откуда взяли?
— Сами знаете, деньги у нас есть.
— Не ожидала я этого от вас, Василий Кузьмич…
Анна вернулась в город. Поехала на склад райпотребсоюза.
— Масло получали в этом месяце с маслозавода?
— Получали.
— Где оно?
— Продано.
— Кому?
— Населению.
— Врете. В магазины масло не поступало.
Легкое замешательство.
— Продавали со склада.
— Кому?
— Ну… Кто обращался.
— А кто обращался?
— А мы не знаем…
Здесь трудно подкопаться. Масло получено и продано. Может быть, даже в одни руки. Но деньги получены. За все масло. Все в порядке.
Анна поехала на маслозавод. Дудаков, директор завода, считался хорошим хозяйственником. Вежливый товарищ, с незаметным лицом, в недорогом зеленом венгерском костюмчике.
— «Рассвет» в этом месяце много масла сдал?
— Порядочно.
— А сколько именно?
— Сейчас уточним… Алексей Ильич!
Перед Анною предстал собственный муж.
— Сколько молока «Рассвет» сдал в июне, Алексей Ильич?
Алексей взял счеты.
— Сейчас сочтем.
Он защелкал костяшками.
— Это ты что пересчитываешь? — догадалась Анна. — Масло в молоко?
Он не ответил ей, закончил подсчет, назвал количество молока в литрах.
Анна гневно посмотрела на Дудакова.
— Вам «Рассвет» сдавал молоком или маслом?
— Молоком.
— А они говорят, маслом.
Дудаков невозмутимо смотрел на Анну.
— Они что-то путают.
Анна попросила показать квитанции. Сдаточные ведомости оформлены на молоко. По документам все везде правильно. Она ни с чем вернулась в райком. Не так-то легко опровергнуть сводку.
С Алексеем они встретились за ужином.
— Чего это тебя понесло на завод? — сразу обратился он к жене.
— Да, понимаешь, Алеша, молока не было и молоко сдали, — доверчиво объяснила она. — Нельзя же такие вещи допускать.