История охоты
Шрифт:
– Анька, это – Виктор. Вик, это Annet. По-домашнему, можно просто Аня.
Подруга укоризненно взглянула на меня, не нравится ей это сокращение, и протянула руку. Вик встретился с ней глазами – и пропал окончательно.
Я невольно фыркнула.
И тут произошло невообразимое. Скромняжка Виктор вместо того чтобы пожать протянутую ручку, поцеловал Анькино запястье.
Ну надо же… Может, когда хочет.
Я перевела взгляд с одноклассника на подругу… и повторно уронила челюсть. Анька выглядела смущенной! Вот серьезно, Анита, никогда
Что тут происходит?!
– Может в дом зайдем? – нарочито громко спросила я. Парочка встрепенулась и посмотрела на меня.
Я уже говорила, что мне это не нравится, а?
Глава 2
Аньке явно не терпелось поговорить со мной с глазу на глаз. Мы ненавязчиво спровадили Вика и оккупировали кухню.
– Почему ты ничего не писала про Виктора? – Анька, наконец, смогла задать вопрос, явно ее мучивший.
Несколько секунд я лихорадочно размышляла, что бы такого соврать. Правду выложить я не имела права, хоть и очень хотелось.
– Мы с ним познакомились перед отъездом, так что проще было рассказать уже здесь, – наконец нашлась я, предельно честно глядя подруге в глаза.
– А вы не…
– Нет, – я обрубила на корню все неудобные вопросы.
Подруга усмехнулась.
– Понятно. А он странный. В смысле, я чую его по-другому, не так, как тебя или любого другого оборотня нашей стаи.
– Минуту! Чайник, – я сорвалась с места, выигрывая себе пару минут на размышления. О том, что Анька чует кровь не так как другие, следовало бы вспомнить раньше! Не даром moriatt, мать стаи, хотела взять ее в ученицы – такое чутье большая редкость. Вот для меня, например, разницы никакой. Ну кроме визуальной и то, только в волчьем обличье.
И что теперь делать?
– Может это просто потому, что он тебе понравился? – поддела я.
– Лона, не соскакивай с темы.
– Ладно, я потом у папы спрошу, – «сдалась» я. – Сама еще толком не разобралась.
И вот это, кстати, правда.
– Когда узнаешь, скажи. Либо он другой, либо началось… ну ты поняла, – неловко закончила Анька.
Да, я понимала… Черт, и этого я тоже не учла, когда обещала папе никому не рассказывать. Придется сделать исключение.
Но не прямо сейчас. Отец поймет.
– Кстати, ты знаешь, Майк здесь. Умчался к Келли, едва поезд успел остановится. Как он? – сменила тему я.
Рыжик? Плохо.
Мы помолчали.
Завтра прием. Он там будет, титул нового главы Семьи требует его присутствия. Именитые гости в стаю нагрянули.
Я устало покачала головой. Келли потерял одного из самых близких людей, а ему даже не дают возможности прийти в себя. Неужели, нельзя подождать? Я понимаю, совет стаи в большинстве своем застрял в конце девятнадцатого века, когда все эти мероприятия были нормой поведения, но совесть-то надо иметь.
– Ты имеешь в виду…
– Именно, корпоративный тусняк по поводу вашего возвращения, – подтвердила Анька худшие опасения.
– Стая так по нам соскучилась? – жалобно протянула я.
– Экс-анор ka-Ourren и старшая ветвь ka-Noori в городе? И ты еще спрашиваешь? Эффектнее появления твоего отца, может быть только семейство Майка в полном составе.
Я скорчила гримасу.
– И много народу набежит?
– Сейчас не сезон, но те, кто в городе живет, будут обязательно. Виктор с вами? Кому он родней приходится? Твоему отцу, или маме? Сама знаешь, списки приглашенных, все дела, – задала подруга тот естественный вопрос, которого я тоже опасалась.
Прежде чем мне удалось придумать что-то более-менее правдоподобное, предмет обсуждений появился на кухне, где был встречен настороженными взглядами, намекающими на то, что он здесь лишний.
– Лона, твой папа сказал, неплохо было бы «свернуть девичник». В доме беспорядок, вещи не разобраны, стоило бы поторопиться, – героически выдал Вик, исчезая за дверью.
Мы недовольно засобирались. В дверях Анька обернулась.
– До завтра, Лона. Я так рада, что ты вернулась, – Анита прижала меня к себе так, что ребра хрустнули, и, помахав на прощание, вышла.
Я поплелась наверх. Мысль позвонить Келли прямо сейчас пришлось отмести как неприемлемую. С ним Майк и что-то мне подсказывает, братьям (как они сами себя называли) нужно было выговориться. А может даже тайком поплакать. Хоть я «проклятие» терпеть не могу, вынуждена признать: уж он-то точно постарается поддержать Рыжика, чем сможет.
Привычным жестом распахнув дверь, я замерла, скользя взглядом по полузабытой обстановке. Это всегда была безраздельно моя территория. Любая вещь, будь то шкаф, лампа, коврик возле кровати, или маленькая статуэтка волка на столе, была подобрана, добыта и привезена лично мной. Каждая из них хранила свою историю.
Не сдержавшись, я погладила по голове большую светловолосую куклу, доверчиво смотрящую на меня голубыми глазами. Аня.
Когда родители познакомили меня с Annet, я, еще совсем маленькая, была поражена их внешним сходством. Удивленно потянув маму за юбку я пролепетала: «Мам, смотри, там Анька. Живая…» Реакцию родителей трудно передать словами. Отсюда и пошло намертво приставшее к имени подруги сокращение. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как первое время она упрямо отказывалась на него отзываться, но все же привыкла.
На глаза попался розовый, до безобразия пыльный слон – первый самостоятельный подарок Рыжика на мой шестой день рождения. Я бережно подняла его с пола и посадила в кресло.
Там же обнаружился потрепанный том «Экзаменационных материалов», из-за обложки которых выскользнул листок цветной бумаги и спланировал на ковер. Я подняла его, недовольная, что пришлось наклоняться.
Так… Что у нас тут. Знакомый уверенный подчерк.
«В 16.00 возле старой булочной. Приходи одна. Мик», – гласила записка. Я хмыкнула. Как это было весело и таинственно в неполные пятнадцать лет! Тайные записки, свидания при полной луне, цветы – все как в романах! Играть с а в любовь оказалось потрясающе интересно.