История Персидской империи
Шрифт:
Пока шла война, Исократ выпустил в Олимпии свой «Панегирик» (380 до н. э.). Он призвал собравшихся греков к походу против Персии, вспоминая победоносный марш Десяти тысяч и предсказывая легкую победу. Он сокрушался о том, что эллинизатор Эвагорас находится в опасности, исходящей от армии, полной греческих наемников, и флота, который был почти исключительно ионийским. Как только мир будет заключен, настойчиво утверждал он, Афины смогут забыть о своей ненависти к врагам Греции, но они не смогут испытывать благодарности к Персии, даже получая от нее денежную помощь. Будучи на протяжении всей своей долгой жизни последовательным противником «варвара», которого он не мог признать человеком, но ставил его так низко, что даже обычная честность была не нужна, Исократ не был сторонником узкого партикуляризма (понятие, обозначающее всякое движение, которое ставит
Его высказывания прозвучали слишком рано, так как его никто не слушал. Афины, которые Исократ только что восхвалял, малодушно приказали Хабриасу возвращаться на родину под угрозой смерти, как только Фарнабаз пожаловался, что его присутствие в Египте является нарушением «царского мира» (379 до н. э.). Эвагорас был обязан своим спасением не помощи греков, а разногласиям среди персов. Завидуя популярности Тирибаза среди солдат, Ароандас обвинил его в том, что тот замышляет восстание. Возможно, когда он напал на Саламин и завладел им, он удовлетворился личным союзом со спартанцами. Он также посылал гонцов к Дельфийскому оракулу, чтобы узнать об успехе планируемого восстания; наемников он склонял на свою сторону подарками. Обвинения звучали аналогичные тем, которые тщетно выдвигали против Кира, и Артаксеркс был введен в заблуждение. Он приказал заковать Тирибаза в цепи и отправить ко двору. Автофрадат был возвращен в Сарды, а Ароандас стал командующим армией на Кипре. В сражениях успех ему сопутствовал не больший, чем его предшественнику, и вскоре он был вынужден принять капитуляцию Эвагораса точно на таких же условиях, которые были отвергнуты Тирибазом (379 до н. э.). Глос был скомпрометирован опалой своего тестя Тирибаза, поэтому он отступил в Ионию, которую он занял, заключил союз с Ахорисом и попытался склонить на свою сторону спартанцев.
Восстание в Кадyсии
Пока кадусийцы открыто бунтовали, их набеги стали такими опасными, что Артаксеркс должен был лично прибыть на место действия. Его присутствие только усилило отчаянное положение зачинщиков конфликта в туманных горах. Нехватка пищи в бесплодной местности заставила солдат убивать своих лошадей, и армию спасла только дипломатия обвиненного Тирибаза, который убедил двух кадусийских царей, разбивших каждый свой лагерь, заключить сепаратный мир. После многих страданий и потерь персы возвратились — и даже царь — пешком. Боясь влияния этого поражения на настроения народа, Артаксеркс казнил многих знатных людей, которые были заподозрены в недовольстве. Однако Тирибаз был восстановлен в прежних правах, тогда как Ароандас был вычеркнут из списка друзей царя. Глос погиб из-за предательства; это произошло, очевидно, во время сражения с Автофрадатом, и, хотя его армия какое-то время сплотилась вокруг некоего Тахоса в городе Левки, тот тоже позже был убит (378 до н. э.).
По возвращении из Кадусии кариец Камисарес расстался с жизнью. Его сын Датамес унаследовал его сатрапию — ту часть Киликии, которая располагалась по соседству с Каппадокией и которую тогда населяли «белые сирийцы», как их называли греки. Первым делом он выдворил из захваченного лагеря Автофрадата некоторых мятежников, предположительно Глоса и Тахоса. Его двоюродный брат со стороны матери Тий уже давно никому не подчинялся в Пафлагонии. Датамес попытался сделать его своим вассалом и едва спасся. Ариобарзан отказался от дальнейшей помощи от Даскилея, но в конце концов Датамес пленил Тия и отправил его вместе с семьей к царю.
Согласно египетскому документу, Ахорис был «низложен, потому что он отверг Закон и не считался со своими братьями; шестой правитель, который пришел после мидийца Неферита II, не был свергнут»; «случилось так, что они отреклись от Закона при жизни его отца, и его сына поразил грех». Спустя четыре месяца Неферит II был убит Некхтенебефом, которого греки называли Нектанебо I. Было объявлено, что он сын Неферита I, хотя на самом деле он был сыном полководца по имени Джедхор. Так было положено начало последней независимой египетской династии — Тридцатой династии из Тебнута, или Себеннита, которая была самой могущественной на протяжении века.
Некхтенебеф (378–360 до н. э.) сразу же обнародовал свою программу: он будет сильным царем, который станет защищать Египет, как бронзовая стена, с оружием в руках, подобно воину с саблей, который вырезает сердце у врагов и делает добро тем, кто ему верен, чтобы они спокойно спали, так как в их сердцах только замечательные деяния. Он способствует благосостоянию храмов и расспрашивает жрецов обо всех делах храмов; он усыпает их алтари ладаном и умножает их храмовую утварь; он подготавливает улучшение жизни по всем направлениям. Горы рассказывают ему, что скрыто в них, море дает свои дары, а пустыни — ладан. Витиеватые древние формулировки снова использованы совершенно уместно.
Его величество короновался во дворце в Саисе, а затем отправился в храм Нейт. Он явился перед своей божественной матерью, увенчанный красной короной, и принес в дар своему отцу Осирису, владыке вечности, напиток. Он провозгласил указ: «Пусть они отдают десятую часть золота, серебра, древесины и всего, что привозят с Ионического моря, — всего, что они облагают налогом, в сокровищницу города под названием Гент, а также десятую часть золота, серебра и всего того, что производится в Навкратисе, расположенном на берегу реки Ану, в дар моей матери Нейт. И пусть так будет всегда в добавление к тому, что было раньше, и пусть в качестве каждодневного подношения они дают одного быка, одного гуся и пять кувшинов вина. Оставшееся предназначено для сокровищницы моей матери Нейт, так как она является Владычицей моря, и именно она оказывает им поддержку. Пусть они запишут эти слова на этой стеле, которая будет установлена в Навкратисе».
Иными словами, это предписание налагает новый десятипроцентный налог на все товары — ввезенные или произведенные в Египте, готовые изделия или сырье. Эта надпись выбита красивыми буквами на черном граните. Справа царь в белой короне стоя приносит в дар вазы сидящей богине Нейт, на которой также надета белая корона. Слева Некхтенебеф — с рогами, шаром и перьями — дарит точно такой же Нейт оплечье с головой ястреба.
При милостивом правлении Некхтенебефа и его визиря Хорсиса, сына Онофра — жреца в Бабите, Египет вновь стал процветать. С одного конца долины Нила до другого длинная цепочка построек когда-то была помечена его картушем. В Верхнем Египте и по сей день существуют внушительные развалины, но гораздо более богато украшенную дельту реки можно мельком увидеть только с многочисленных, но разбросанных по большой территории фрагментов — это все, что сохранилось под разрушительной силой времени и человека.
В первый год своего правления он перестраивал для Гора храм в Эдфу. На третий год он начал осваивать каменоломни в Хаммамате, где он почтил Мина, Птаха, Гора и Исиду. В тот же и последующий годы его рабочие стали добывать камень в Туре; на шестой и девятый они работали на каменоломнях неподалеку от Амарны.
На шестнадцатый год правления он построил в Коптосе стену с красивыми воротами. Другие, такие же красивые, ворота были построены для южного храма. Для Мина Коптосского он подготовил гробницу из зеленой брекчии, привезенной из Хаммамата. Ее красотой мы можем полюбоваться, хотя две ее двери, сделанные из ароматной древесины и инкрустированные золотом, исчезли.
Одной из первых построек на острове Филе, теперь скрытой водами, поднятыми Асуанской плотиной, был небольшой, но изящный и прекрасный храм с колоннами с цветочными капителями. На ширмах изображен Некхтенебеф, совершающий жертвоприношение, а на первом пилоне сохранились его барельефы. Крыльцо принадлежало его матери Исиде, которую почитали в Абатоне как хозяйку Филе; оно также предназначалось для Хатхор из Сенмета.
Он расширил храм в Некхабе (Эль-Кабе) и украсил восточные ворота барельефами с изображением царя, молящегося своей покровительнице — богине Некхбет. В Мединет-Хабу он построил небольшие ворота во дворе первого храма, а в самом храме он установил расположенные группами колонны с капителями в виде бутонов и каменными ширмами. Там же он установил измеритель высоты уровня воды, чтобы определять высоту подъема вод Нила в каждое время года. На большом столбе в Карнаке, возможно, изображена сцена жертвоприношения Амону и Мут, и там же он восстановил храм Тутмоса и Хонсу. В Дендере он начал строительство храма местного бога. В Абидосе были храм и гробница из серого гранита, в Гермополе — алтарь из известняка, в Летополе — необычайной красоты саркофаг из зеленой брекчии, в Даманхуре — усыпальница из черного гранита, а в Маскхуте — систрум.