История помнит
Шрифт:
Председательствовал на процессе Василий Васильевич Ульрих, опытный военюрист 1 ранга, который провел до этого не один судебный процесс над врагами советского народа. Это был большевик с 1908 года, уроженец Риги, с политехническим образованием. Он прошел трудный жизненный путь. Ему пришлось служить в царской армии, а после революции в ВЧК. По характеру Ульрих был скромным человеком, трудолюбивым, с ответственностью относящимся к порученному делу. Эти качества позволили ему участвовать в первые годы Советской власти в ряде судебных процессов и получить определенную известность. Первое такое судебное заседание он вел в 1922 году, когда рассматривалось дело полковника царской армии А.Перхурова, сподвижника Б. Савинкова,
Затем он блестяще провел процесс и над самим Савинковым, что позволило Ульриху занять в 1926 году пост Председателя военной коллегии Верховного суда СССР. Сейчас ему доверили вести дело и судить Зиновьева и Каменева, их сподручных, обвиняемых в террористическо-заговорщической деятельности и злодейском убийстве С.М.Кирова [50] .
Государственным обвинителем на суде выступал Прокурор СССР Андрей Януарьевич Вышинский, обладавший прекрасным юридическим образованием и большой к тому времени прокурорской практикой.
50
Ульрих председательствовал на всех последующих процессах над руководителями и членами “правотроцкистского блока”. Умер он в 1951 году. — Примеч. автора.
А.Я.Вышинский родился в 1883 году, окончил правовой факультет Киевского университета. С 1903 года — член социал-демократической партии меньшевиков. До революции работал в Москве, в должности помощника присяжного поверенного, а затем в качестве председателя одной из московских районных управ. В этой должности и застала его революция. Характерно, что в июле 1917 года Вышинский издал приказ о розыске и аресте В.И.Ленина, если он появится в подведомственном ему районе.
В 1920 году Вышинский вступил в партию большевиков. Он являлся в то время профессором юридического факультета МГУ, а с 1925 по 1928 год — его ректором. С 1923 года работал также в Верховном суде РСФСР, а в 1931 году был назначен заместителем наркома юстиции. В 1928 году Вышинский участвовал в судебном процессе по “шахтинскому делу” в качестве Председателя специального судебного присутствия Верховного суда. В 1933-1935 гг. А.Я.Вышинский являлся заместителем, а затем Прокурором СССР и контролировал соблюдение законности в деятельности ОГПУ, входил также в состав Особого совещания при наркоме внутренних дел СССР.
В дополнение к большому практическому опыту Вышинский обладал также незаурядными личными качествами. Это был оратор высокого класса, эрудит, равных которому было очень мало, искусный следователь, поражавший подсудимых логикой и убедительностью своих вопросов и доводов [51] .
Таким образом, руководство партии и Советского государства поручило обвинение человеку с огромным опытом прокурорской работы, которого трудно было обвинить в предвзятости по политическим мотивам и в личном плане.
51
Впоследствии А.Я. Вышинский был государственным обвинителем на всех крупных политических процессах. Он был назначен затем заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, был первым заместителем и министром иностранных дел СССР. Его популярность на международной арене была связана с выдающимися выступлениями в Организации Объединенных Наций. — Примеч. автора.
На открытом судебном заседании 19 августа 1936 года Г.Е.Зиновьеву, Л.Б.Каменеву и их сообщникам было предъявлено следующее обвинение:
организация объединенного троцкистско-зиновьевского террористического центра для свершения убийств руководителей Советского правительства и ВКП(б);
подготовка и осуществление 1 декабря 1934 года через ленинградскую подпольную террористическую группу Николаева-Котолынова и других злодейского убийства С.М.Кирова;
организация ряда террористических групп, подготовлявших убийство т.т. Сталина, Ворошилова, Жданова, Кагановича, Орджоникидзе и других.
Все подсудимые подтвердили предъявленные им обвинения и признались в совершенных ими преступлениях.
Это был первый из так называемых “московских процессов”. Естественно, к нему было приковано огромное внимание советской и мировой общественности. На нем присутствовало значительное число зарубежных экспертов, представителей правительств, партий и дипломатов. Ежедневно ход судебного процесса подробно освещался в мировой и советской прессе. Все это налагало огромную ответственность за подготовку и само проведение процесса, за которым стоял авторитет советского руководства и социалистического правосудия.
И нужно сказать, что с процессуальной стороны, которая является логическим и юридическим завершением следствия, все шло и выглядело весьма солидно, достоверно и не вызывало никаких сомнений. Об этом в то время очень много писала пресса, говорили эксперты и делали заключения дипломаты, хотя троцкистская и всякая другая антисоветская клевета лилась потоком в адрес суда и советских руководителей.
Процесс ознаменовал собой разоблачение и разгром троцкистско-зиновьевского террористического центра, или, говоря иным языком, первого “звена” нелегального заговорщического аппарата. Одновременно процесс пошел и дальше. Была вскрыта более широкая и глубокая система заговора, в котором принимали участие не менее солидные люди, чем представшие перед судом террористы.
Кроме того, была установлена тайная связь и близкие отношения Троцкого с главарями нацистской Германии. Во время допроса прокурором Вышинским немецкого троцкиста В.Ольберга, направленного в Союз самим Троцким, были выяснены весьма важные факты:
Вышинский. Связь германских троцкистов с германской полицией — это была система?
Ольберг. Да, это была система, и это было сделано с согласия Троцкого.
Вышинский. Откуда Вам известно, что это было с ведома Троцкого?
Ольберг. Одна из этих линий была лично моя. Моя связь была организована с санкции Троцкого.
Вышинский. Ваша личная связь с кем?
Ольберг. С фашистской тайной полицией.
Вышинский. Значит, можно сказать, что Вы сами признаете связь с гестапо.
Ольберг. Я этого не отрицаю. В 1933 году началась организованная система связи немецких троцкистов с немецкой фашистской полицией.
Натан Лурье, эмиссар Троцкого, показал на суде, что перед отъездом из Германии он получил указание работать в Советском Союзе под руководством Франца Вайца, который прибыл в СССР по поручению Гиммлера для проведения террористических акций.
Однако показания Каменева повергли и поставили всех в отчаянное положение. Он проговорился о наличии других “звеньев” тайного заговора.
“Зная, что мы можем провалиться, мы наметили узкую группу, которая бы продолжала террористическую работу. Нами для этого был намечен Сокольников. Нам казалось, что со стороны троцкистов эту роль могли с успехом выполнить Серебряков и Радек ... В 1932, 1933, 1934 годах я лично поддерживал отношения с Томским и Бухариным, осведомляясь об их политических настроениях. Они нам сочувствовали. Когда я спросил у Томского, каково настроение у Рыкова, он ответил: “Рыков думает так же, как и я”. На мой вопрос, что думает Бухарин, он сказал: “Бухарин думает то же, что я, но проводит несколько иную тактику — будучи не согласен с мнением партии, он ведет тактику усиленного внедрения партию и завоевывания личного доверия руководства”.