История помнит
Шрифт:
“В конце сентября или в первых числах октября 1936 года, — сказал на суде Бессонов, — я встретился с Крестинским в Москве. Очень взволнованный, он сообщил мне, что дела у троцкистского центра обстоят очень неважно, что имеется целый ряд провалов, что арестованы Пятаков и Радек и многие другие, что не исключена возможность его собственного ареста и что он просит меня по возвращении в Берлин немедленно отправить об этом письменное сообщение Троцкому, что положение, сложившееся к осени 1936 года является исключительно тяжелым ... что соглашение, достигнутое троцкистами с германской национал-социалистской партией по вопросу о возможности ускорения войны,
По приезде в Берлин Бессонов подробно все изложил в письме к Троцкому, получил от него ответ, который направил Крестинскому.
В ходе судебного допроса Бессонова Вышинский неоднократно обращался к Крестинскому за подтверждением его показаний. На некоторые факты Крестинский давал отрицательные ответы или не мог ответить, симулируя тем, что он плохо слышит показания Бессонова. Однако под давлением неопровержимых доказательств и фактов, приведенных другими обвиняемыми, Крестинский вынужден был признать свои действия или участие в преступной деятельности блока.
Давая показания, подсудимый Гринько назвал свои связи в руководстве и среди участников блока: Рыкова, Бухарина, Гамарника, Крестинского, Розенгольца, Зеленского, Ягоду, Рудзутака — и сказал, что этот центр базировался главным образом на военной помощи агрессоров.
Вышинский (к Рыкову). Вы подтверждаете эту часть показаний Гринько?
Рыков. Да, у нас было с ним два свидания ... как членов нелегальной организации.
Вышинский. Вам не приходилось говорить с Гринько о Крестинском?
Рыков. Мне не было надобности с Гринько говорить о нем, потому что я лично знал, что Крестинский троцкист ... член нелегальной организации.
Вышинский. Выходит, что Крестинский говорит здесь неправду и пытается отвертеться от связи с троцкистами?
Рыков. Он не только говорит неправду, а и не хочет слушать ту правду, которая здесь есть. (СО. С.72.)
То же самое подтвердили Бухарин, Розенгольц, Ягода, и только один Крестинский остался при своем мнении.
“Наряду с этим у центра существовал вариант захвата Кремля, — показал далее Гринько” (СО. С.74). В этот период террористическая работа была одним из основных орудий в общем арсенале борьбы против Советской власти, о чем ему стало известно от Рыкова, Яковлева, Гамарника и Пятакова и что установка об этом пришла от Троцкого.
О себе Гринько рассказал, что он занимался подрывной работой в Наркомфине и Наркомземе по формуле Бухарина — ударить по Советскому правительству советским рублем и в соответствии с его теорией “узких мест”, проводя вредительскую работу в области капитального строительства, сельского хозяйства, снабжения населения продуктами первой необходимости и т.п. В сельском хозяйстве выполнялась установка Рыкова по срыву запланированного партией урожая в 7-8 млрд. пудов, в чем ему помогали Рудзутак и Яковлев. В области товарооборота с помощью Зеленского и Болотина создававшись товарный голод, затруднения, затоваривание в одних районах и товарная потребность в других.
Все это подтвердил Рыков, который вместе с тем показал, что “он знал о военной группе Тухачевского, которая была организована независимо от блока, независимо от оттенков — троцкисты это или бухаринцы. Военная группа ставила своей целью насильственное устранение правительства СССР и участвовала в подготовке кремлевского переворота ...” (СО. С.81).
Обвиняемый Чернов, говоря о своей вредительской работе в Наркомторге Украины, в которую его втянул Рыков, показал, что перед поездкой в Германию в 1928 году он имел встречу с Рыковым и Томским, в ходе которой Рыков поставил перед ним вопрос, не сможет ли он встретиться там с Даном, установить с ним связь и передать поручение от имени правого центра и получить ответ ...
После второй встречи с Даном Чернов поехал на вокзал в трамвае, и по дороге против него была совершена провокация, он попал в полицию и был завербован неким Обергаузом и стал немецким шпионом. Через несколько месяцев его разыскал корреспондент немецкой газеты “Берлингер Тагетблат” Пауль Шерер и дал задание организовать порчу хлеба в стране. “После моего назначения наркомом земледелия ко мне явился некий Райвид. Он назвал мой псевдоним “Рейкольд”, и этим все было определено. На основе требований немецкой разведки был разработан план вредительской и диверсионной работы в сельском хозяйстве: по семенам, севообороту, по машинно-тракторным станциям, животноводству, особенно в области коневодства. (СО. С.97.)
О подготовке мною диверсионных актов я информировал Рыкова и получил от него одобрение. Нами специально не были направлены биопрепараты от сибирской язвы в Восточную Сибирь, и вскоре там разразилась эта болезнь, от которой пало около 25 тысяч лошадей. Были также заражены чумой свиньи в ряде областей”. За свою работу, — показал Чернов, — он получил около 30 тыс. немецких марок и примерно 150 тыс. рублей.
На утреннем заседании 3 марта первым давал показания Иванов. Он рассказал: “В 1928 году я еду на работу на Северный Кавказ вторым секретарем. Бухарин ставит вопрос о том, чтобы я создал там группу правых ... Мы должны возглавить соответствующее крестьянское движение, особенно казачество, движение против Советской власти. Нашей задачей является — Северный Кавказ превратить в русскую Вандею. (СО. С.111.)
Продолжая, Бухарин тогда сказал: “Вы знаете, что сейчас капитализм вступил в новую фазу своего развития и показывает высокие элементы организованности и плановости, обнаруживает новые свежие силы, которые выражаются в прогрессе техники, означают по сути дела техническую революцию и как бы омоложение капитализма. И что, в соответствии с этим, нами должен быть пересмотрен вопрос о противоречиях, о классах, о борьбе классов и т.п. ... В Маркса нужно внести коренные поправки. Постановка вопроса Марксом о пролетарской революции сегодня не годится. Учение Ленина и Сталина об эпохе империализма, как эпохе пролетарских революций, представляет из себя вредную утопию. Это по сути дела наша исходная позиция, которая нас приводит к фашизму. (СО. С.111.)
Фашизм, — говорил Бухарин, — соответствует новейшим тенденциям в развитии капитализма” (СО. С.112).
“Я выполнил установки Бухарина, — сказал Иванов, — создал группу правых, связался с казацким кулачеством, со злобными элементами эмигрантов и все подготовил для того, чтобы обеспечить кулацкое восстание на Северном Кавказе.
Затем, после моего назначения в Северный край, Архангельск, Бухарин дает задание силами правых организаций приступить к подготовке поражения Советской власти при интервенции, при войне с капиталистическими фашистскими государствами. Бухарин дал указание развернуть повстанческие отряды, диверсионную и вредительскую работу и организовать террористические группы, вести шпионаж. “Вы должны резиденту, который будет там посажен, своей партийной организацией оказывать всемерную помощь с тем, чтобы обслуживать потребности английской разведки” (СО. С.114).