История помнит
Шрифт:
На первом этапе борьбы правых против Советской власти, как сказал Ягода, его роль заключалась в том, что он снабжал руководителей правых: Рыкова и Бухарина тенденциозно подобранными секретными материалами, которые они использовали в своей борьбе против партии.
В дальнейшем, когда правые перешли на нелегальное положение в своей борьбе с Советской властью, на него была возложена задача ограждения организации правых от провала. И по этой договоренности он на протяжении ряда лет принимал все меры к тому, чтобы оградить организацию, особенно ее центр от провала. Виною тому, что Советская власть и органы НКВД только в 1937-1938 годах смогли вскрыть и ликвидировать контрреволюционную деятельность организации
“Эту свою вину я целиком и полностью признаю перед советским судом. Наряду с этим ответственность все это должны разделить со мной сидящие здесь на скамье подсудимых в первую очередь — Рыков и Бухарин. В 1931 году, в период активной нелегальной деятельности правых ... руководители центра правых потребовали от меня внедрения на руководящую работу ОГПУ активных участников организации правых” (СО. С.503).
“Так, по предложению Томского в 1931 году начальником Секретно-политического отдела ОГПУ, призванного вести борьбу с правотроцкистскими организациями, был назначен Молчанов. К этому же периоду относится создание мною в аппарате ОГПУ группы правых из его работников, в которую вошли: Прокофьев, Молчанов, Миронов, Буланов, Шанин и другие.
В 1932 году, в связи с общим планом на свержение Советской власти, по предложению Томского я установил связь с Енукидзе, ибо ведущей идеей правых ... была ставка на контрреволюционный переворот путем захвата Кремля. Моя роль в организации, роль человека, занимавшего должность заместителя Председателя ОГПУ, в руках которого находились технические средства переворота, т.е. охрана Кремля, воинские части и т.д., была поставлена в центре внимания, и именно поэтому была установлена мною связь с Енукидзе (тогда он занимал пост секретаря ЦИК СССР) — одним из руководителей заговорщической работы правых” (СО. С.503).
Серьезные коррективы, по словам Ягоды, внес в план “дворцового переворота” приход к власти в Германии фашистов. После этого была взята ориентация на фашистскую Германию. “Когда речь шла о “дворцовом перевороте”, то имелось в виду арестовать, свергнуть руководство Советской власти, партии и, свергнув Советскую власть, восстановить капиталистические отношения в стране, то чего Бухарин в течение его допроса не имел смелости заявить четко и точно, то я на этот вопрос отвечаю положительно. Какой общественно-политический строй мы восстановили бы в стране после свержения Советской власти, я отвечаю прямо — капиталистический строй” (СО. С.504).
“С Енукидзе я встречался систематически с 1932 года и неоднократно обсуждал вопросы о так называемом “дворцовом перевороте”. С его слов я узнал, что в Кремле была создана военная заговорщическая организация, которая в любой момент готова была совершить переворот. От него я также узнал и относительно ориентировки на германский фашизм, пришедший к власти в 1933 году.
В то же время оформился центр, блок троцкистов, правых и зиновьевцев, который через Рыкова и Бухарина был связан с меньшевиками и эсерами. От Енукидзе мне также стало известно, что в январе 1934 года готовился государственный переворот с арестом состава XVII съезда партии”.
“Я должен заявить суду, что под моим покровительством в самом аппарате ОГПУ, а затем НКВД существовала группа моих сторонников, группа шпионов различных иностранных разведок. О шпионской деятельности Запорожца, Гая, Воловича, Паукера, Винецкого и других я знал, но в интересах заговора благоприятствовал их работе, считая их ценной силой при реализации заговорщических планов и особенно по линии связи с иностранными разведками. Несомненно, что через этих шпионов иностранные разведки были осведомлены о моей принадлежности к организации правых и моей роли в ней, о существовании и деятельности всего “правотроцкистского блока”. Именно через Виннецкого была организована связь с заграничным центром меньшевиков, с Николаевским” (СО. С.504).
Кроме того, заявил Ягода, известны были и другие связи блока с иностранными государствами, как, например, Карахана, который вел переговоры с германскими фашистскими кругами. От Карахана Ягоде стало известно, что “Троцкий давно уже ведет переговоры с немцами и слишком “ангажировался”, обещав им за помощь в борьбе с большевиками много лишнего, отдать им Украину, а японцам — Приморье”. Карахан потребовал от меня информацию об организации “правотроцкистского блока” по Союзу для переговоров с фашистскими кругами. С кем он виделся персонально, я скажу на закрытом совещании” (СО. С.505).
“Говоря о террористической деятельности блока, и моей в частности, я должен заявить суду, что попытки со стороны некоторых обвиняемых представить меня как профессионала-террориста неверны по существу своему ... Дело в том, что ни один из террористических актов не совершен мною без директивы “правотроцкистского блока” (СО. С.505).
“Во-первых, убийство Кирова. Как обстояло дело? В 1934 году, летом, Енукидзе сообщил мне об уже состоявшемся решении центра и “правотроцкистского блока” об организации убийства Кирова. В принятии этого решения принимал непосредственное участие Рыков. Из этого сообщения мне стало известно, что троцкистско-зиновьевские группы ведут конкретную подготовку этого убийства. Я пытался возражать, приводил целый ряд аргументов о нецелесообразности и ненужности этого террористического акта. Я даже аргументировал тем, что за совершение террористического акта над членами правительства в первую очередь ответственность несу я, как лицо ответственное за охрану членов правительства. Мои возражения не были приняты во внимание и не возымели своего воздействия. Енукидзе настоял на том, чтобы я не чинил никаких препятствий этому делу, а террористический акт, говорил он, будет совершен троцкистско-зиновьевской группой. В силу этого я вынужден был предложить Запорожцу, который занимал должность заместителя начальника управления НКВД по Ленинградской области, не препятствовать свершению террористического акта над Кировым. Спустя некоторое время Запорожец сообщил мне, что органами НКВД был задержан Николаев, у которого были найдены револьвер и маршрут Кирова. Николаев был освобожден. Вскоре после этого Киров был убит этим самым Николаевым. Таким образом, я категорически заявляю, что убийство Кирова было проведено по решению “правотроцкистского блока”. По решению этого же центра были произведены террористические акты и умерщвление Куйбышева, Менжинского и Горького”.
“Я указал Енукидзе на менее опасный способ и напомнил ему ... о том, что при помощи врачей был умерщвлен Менжинский. Енукидзе ответил, что убийство Кирова должно осуществиться так, как намечено и что убийство это взяли на себя троцкисты и зиновьевцы, а наше дело — не мешать” (СО. С.507).
“Я заявляю, что сидящие здесь на скамье подсудимых Рыков, Бухарин и другие несут полную ответственность за террористические акты. Я заявляю, что по их решению эти акты были осуществлены. Как это было сделано, это лучше меня скажут врачи”, — добавил Ягода.
Вышинский. Какова была роль подсудимых Рыкова и Бухарина в умерщвлении А.М.Горького?
Ягода. Со слов Енукидзе я знал, что они принимали участие в обсуждении этого вопроса.
Вышинский (к Бухарину). Вам известно ... что враждебное отношение к Горькому имело место не только со стороны Троцкого, но и троцкистов?
Бухарин. В 1935 году Томский мне сказал, что Троцкий готовит какую-то враждебную акцию против Горького ...
Вышинский. Следовательно, вы знали, что идет речь о враждебном акте против Горького?