История православия
Шрифт:
2. Рассмотренные в предыдущем пункте религиозные аспекты жизни первохристианских общин послужили предметом древнейшего памятника христианской литературы, известного под названием «Учение двенадцати апостолов», или Дидахе (от греч. – учение). Книга была составлена, по-видимому, на рубеже I и II вв. и долгое время пользовалась большим авторитетом; во всяком случае, до V в. на нее ссылались наиболее известные историки христианства, чьи труды дошли до нашего времени, но затем на много столетий Дидахе странным образом вовсе исчезает из поля зрения исследователей. Лишь в 1873 г. полный текст Дидахе был случайно обнаружен в библиотеке Иерусалимского монастыря Константинополя и сразу же вызвал поток исторической и богословской литературы. Написано Дидахе, скорее всего, эллинистом из Сирии или Палестины, который объединил в одной книге опыт многих христианских общин. Здесь содержится свод наставлений по церковному устройству и богослужебным действиям, а также правила нравственного поведения, позволяющие отличить истинный путь – путь жизни, как он там назван, – от
Древний престол в храме великомучеников Сергия и Вакха. Начало IV в.
Содержание и стиль Дидахе демонстрируют следующие несколько следующих отрывков из глав, посвященных христианской этике [9] :
«Не отвращай от себя нуждающегося, но делай своего брата соучастником своим во всем и не говори, что это твоя собственность…
В гневе своем не отдавай приказаний рабу своему или рабыне, надеющимся на того же Бога, что и ты… Вы же, рабы, повинуйтесь своим господам, как образу Бога, по совести и со страхом».
9
Цит. по книге А.Б. Рановича «Первоисточники по истории раннего христианства». – М.: Политиздат, 1990. – С. 197, 198.
«Относительно апостолов и пророков поступайте согласно учению Евангелия. Всякий апостол, приходящий к вам, пусть будет принят, как Господь. Пусть он не остается больше одного дня, и если будет надобность, то и другой день, но если он пробудет три, то он лжепророк; если он потребует денег, он лжепророк… Рукополагайте себе епископов и дьяконов достойных Господа, мужей кротких, истинных, испытанных; они тоже исполняют у вас службу пророков и учителей».
«После вкушения (евхаристии) так благодарите: помни, Господи, Церковь Свою, избавь ее от всякого зла и освященную собери ее от четырех ветров в Царство Твое, которое Ты уготовил ей. Кто свят, пусть придет, если же нет, пусть покается; маран ата (т. е. «Господин пришел» по-арамейски). Аминь».
Примерно в одно время с Дидахе (возможно, несколько позже, но в первой половине II в.) появилось весьма авторитетное произведение раннехристианской литературы, так называемый «Пастырь», на который часто и с большим доверием ссылались такие Отцы и Учители Церкви, как св. Ириней Лионский, Климент Александрийский, Ориген и другие. Автор этого сочинения, написанного по-гречески, по-видимому, иудео-христианин по имени Ерм или Эрм (Ерцас;), в латинском переводе – Hermans, поэтому в русскоязычной литературе его часто называют Герма. В отличие от Дидахе, язык которого суховат, а стиль иногда нарочито дидактичен, «Пастырь» Ерма написан живо, ярко и, несомненно, представляет собой выдающееся литературное произведение. Материал «Пастыря» изложен в форме видений, притч и заповедей. Книга разделена на две части в соответствии с числом посланников неба, диктовавшим автору ее содержание; эти посланники – старая женщина, которая олицетворяет небесную Церковь, и ангел покаяния в виде «человека почтенного вида в пастушеской одежде», пастырь.
Первые четыре видения из пяти даны старицей, а в пятом перед автором предстает пастырь и сообщает ему 12 заповедей и 10 притч, повелев записать их без искажений. «Я поэтому записал заповеди и притчи, – говорит читателю Ерм, – так, как он мне повелел. Если, услышавши их, вы сохраните, будете поступать по ним и исполните их чистым сердцем, то вы получите от Господа то, что Он обещал вам. Если же, услышавши их, не покаетесь, но обратитесь ко грехам вашим, то воспримете от Господа противное тому. Все это велел мне написать этот пастырь, ангел покаяния».
Свои взгляды на Церковь небесную и на строительство Церкви земной Ерм излагает в первых видениях: «И пришла старая женщина в блестящей одежде с книгой в руке, села одна и приветствовала меня: «Здравствуй, Ерм», и я с печалью и слезами сказал: «Здравствуй, госпожа». Она сказала мне: «Что печален ты, Ерм, ты, который был терпелив, умерен и всегда весел?.. Ты, Ерм, потерпел большие мирские бедствия за преступления дома твоего и вдался в неверные свои предприятия. Но то, что ты не отступил от Бога живого, спасло тебя». И старица отдала ему книгу. Далее читаем: «Во время сна явился мне юноша, говоря: «Кто, думаешь ты, та старица, от которой ты получил книгу?» Я сказал: «Сивилла». – «Ошибаешься, – говорит он, – она не Сивилла». – «Кто же она, господин?» И он сказал мне: «Она Церковь Божия». Я спросил его, почему же она стара. «Так как, – сказал он, – она сотворена прежде всего, то и стара, и для нее сотворен мир». После того я имел видение в доме своем, и пришла та старица и спросила меня, отдал ли я уже книгу предстоятелям церкви. Я отвечал: «Нет еще», и она сказала: «Хорошо сделал, потому что я имею прибавить тебе несколько слов. Когда
Новые слова, добавляемые в книгу, – этапы богочеловеческого процесса церковной эволюции, в результате которого Церковь становится крепче, теряя старческую немощь. Это видение о старице-Церкви, которая молодеет в процессе своего земного шествия, напоминает вошедший в фольклор многих народов древнегреческий миф о Ясоне и царице Олимпа Гере, решившей испытать героя и принявшей для этого облик древней старухи. Старуха села на берегу быстрой речки и попросила Ясона перенести ее на другой берег. Ясон согласился, но, водрузив старуху на плечи, почувствовал невероятную тяжесть, однако с каждым шагом ноша становилась все легче, и, перейдя речку, герой обнаружил, что несет вечномолодую прекрасную богиню.
Следующее, третье, видение Ерма описывает детально строительства башни – Церкви земной, которую старица приказала возводить шестерым сопровождавшим ее юношам. Им помогали тысячи строителей, достававшие для постройки камни из воды и из земли. Камни, взятые из воды, были кубической формы и хорошо подогнаны друг к другу. Камни, добытые из земли, были различны – одни годились в дело, другие откладывались поближе, на всякий случай, а третьи выбрасывались. Как объяснила Ерму старица, белые камни кубической формы – апостолы, епископы, учители и дьяконы, свято служившие Господу, лучшие из них – мученики за веру христианскую. Камни, взятые из земли, – остальные христиане; те, что отложены и пока не использованы, – грешники, готовые к покаянию. Были еще камни круглой формы. «Кто же, госпожа, белые и круглые камни, не идущие в здание башни?» Она отвечала мне: «Это те, которые имеют веру, но имеют и богатства века сего, и когда придет гонение, то ради богатств своих и попечений отрекаются от Господа». На это я ей говорю: «Когда же будут они угодны Господу?» «Когда обсечены будут, – говорит она, – богатства их, которые их утешают, тогда они будут полезны Господу для здания. Подумайте о грядущем суде. Вы, которые превосходите других богатством, отыскивайте алчущих, пока еще не окончена башня. Ибо после, когда башня будет закончена, вы пожелаете благотворить, но не будете иметь места». Мотив взаимоотношений богатых и бедных был среди христиан в те годы (как, впрочем, во все времена) весьма злободневным. В «Пастыре» ему посвящена притча о вязе, вокруг которого обвилась виноградная лоза. Ангел так объяснил Ерму смысл притчи: вяз бесплоден, а лоза обильно усеяна кистями винограда, но ей важно иметь в вязе свою опору. Подобно этому полезны друг другу богач и бедняк: Бог внемлет молитвам бедняка, а богатого слушать не желает, но если бедняк, которому богач помог, молится за богача, то эта молитва будет услышана Богом.
Краткий обзор содержания «Пастыря» Ерма уместно закончить притчей о верном и честном рабе, которому господин, отправляясь в путешествие, поручил приставить тычины к лозам в винограднике; за исполнение этого поручения он обещал рабу свободу. «Раб тщательно исполнил распоряжение господина, а сверх того вскопал виноградник и выполол в нем все сорные травы. Возвратившись домой и увидев сделанное рабом, господин пригласил любимого сына, который был его наследником, и друзей, своих советников, сказав им: «Я обещал свободу этому рабу, если он исполнит данное ему приказание; он его исполнил и сверх того приложил к винограднику усердный труд, поэтому я хочу сделать его сонаследником сыну моему». Я стал упрашивать пастыря разъяснить мне эту притчу. «Слушай же, – сказал он, – и разумей. Поместье, о котором говорится в притче, означает мир. Господин поместья – Творец, Который все совершил и установил. Сын есть Дух Святой. Раб – Сын Божий». Авторитет «Пастыря» Ерма в раннехристианском мире был так велик, что он назывался в числе богодухновенных книг, подлежащих канонизации наряду с теми, которые составили впоследствии Новый Завет. По мнению некоторых историков, этого не случилось из-за более позднего, чем полагалось для канонизации, времени написания «Пастыря», хотя сам Ерм утверждает в тексте «Пастыря», что жил в Риме при папе Клименте, который умер в 101 г. Однако в составленном во второй половине II в. «Каноне Муратори», собрании особенно почитаемых христианами книг, сказано так: «Ерм написал «Пастыря» уже в наши дни в Риме, когда епископом был его брат Пий (т. е. около 140 г.). Поэтому его нужно читать, но не публично в церкви – ни среди пророков, ни среди писаний апостолов». Список «Канона муратори» был обнаружен в XVIII в. итальянским исследователем Муратори – отсюда название канона. В такой же ситуации оказалось Дидахе, хотя существует более поздний, Александрийский канон (III в.), который наряду с новозаветными текстами содержит также и Дидахе, и «Пастырь» Ерма.
Важнейшим документом христианского вероучения является так называемый Апостольский символ веры, первый вариант которого относят к рубежу I и II вв. В дальнейшем текст Апостольского символа веры многократно подвергался изменениям, пока в конце IV в. не был вытеснен из богослужебной практики Никео-Константинопольским символом. Древнейшая форма Апостольского символа веры выглядит так: «Верую в Бога, Отца вседержителя; и во Христа Иисуса, Сына Его единородного, Господа нашего, рожденного от Духа Святого и Марии Девы, распятого при Понтийском Пилате и погребенного, в третий день воскресшего из мертвых, восшедшего на небеса, седящего одесную Отца, откуда Он грядет судить живых и мертвых; и в Духа Святого, во святую Церковь, во оставление грехов, в воскресение плоти. Аминь». В приведенном исповедании веры понятие Троицы, Триединства Бога, как оно фигурирует в христианском богословии начиная со Второго Вселенского Собора, еще отсутствует; отчасти поэтому Апостольский символ веры остается наиболее авторитетным для некоторых современных течений протестантизма.