История православия
Шрифт:
Возвращаясь к описанию причин возникновения и ранней истории гностицизма, надо повторить, что появление ересей есть следствие нарушения принципа «неслиянности и нераздельности» при столкновении христианства с культурными традициями воспринявших его народов. Этот принцип уже неоднократно использовался в предыдущих разделах книги, а в следующей главе будет показано, как на его основе христианское богословие решало свои главные проблемы – тринитарную и христологическую. Так что в попытке понять, что есть «путь и истина и жизнь» формула «неслиянно и нераздельно» может оказаться не только полезной, но и путеводной; она же, кстати, в сочетании с упоминавшимся ранее богословским утверждением analogia entis, «подобие сущего», составляет основной стержень настоящей книги, если попытаться определить его предельно кратко.
Историю гностицизма принято начинать с «отца всех ересей» Симона Мага, о котором рассказано в восьмой главе «Деяний апостолов»: «Некоторый муж, именем Симон, волховал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого… Но, когда многие поверили Филиппу, благовествующему о царствии Божием и о имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины. Уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа, и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся». (Деян 8:9,12,13). Когда в Самарию пришли апостолы Петр и Иоанн, Симон Маг «принес им деньги, говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого. Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Итак, покайся в сем грехе твоем и молись Богу: может быть, отпустится тебе помысл сердца твоего… Симон же сказал в ответ: помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами» (Деян 8:19–24). Поэтому от имени Симона произошло понятие из церковного права – симония, означающие
Монастырь Антония Великого. Основан в IV в. Египет
Следующей по времени гностической сектой после симонидов были, по-видимому, офиты ( – змея). Многочисленные общины «братьев змея» существовали уже во второй половине I в. на территории Сирии, Палестины и Египта, причем некоторые из них были древнее христианства и с ним враждовали. Офиты, примкнувшие к христианству и усвоившие его идеи, создали гностическое учение, в котором образ змея зачастую не играл заметной роли. Змей олицетворял Софию Премудрость Божию, но ее роль в мироздании у офитов снижена по сравнению с ортодоксальным христианством и сводится, в основном, к домостроительству мира материального. Согласно учению офитов, сотворение мира – неудача Бога, поэтому гностики должны помочь Ему просветить мир знанием, тем самым обеспечив себе спасение. Мифология офитов, как и у большинства гностиков, дуалистична, а змей – существо антиномичное: с одной стороны, с ним связаны ум и душа, с другой – злоба и смерть; он – виновник мирового беспорядка и одновременно является источником знания и благих сил.
В связи со сказанным любопытной является выдержка из диалога «Потоп змиин», принадлежащего замечательному христианскому страннику и самобытному религиозному философу XVIII в. Григорию Сковороде: «Змей только тогда вреден, когда по земле ползает, а коль вознести и поднять его от земли вгору, тогда явится спасительная сила его. Знаешь видь, что змий есть, знай же, что он же и Бог есть. Лжив, но и истинен. Юрод, но и премудр. Зол но он же и благ». [11] Так что, хотя гностицизм как еретическое учение внутри раннего христианства был, в основном, побежден Церковью к V–VI вв., отголоски его идей можно обнаружить в течение всей истории христианства вплоть до наших дней (кстати, в наши дни особенно часто). Это касается течений не только теософского или антропософского толка, что довольно естественно, – гностическими представлениями иногда заражены труды достаточно ортодоксальных христианских религиозных философов и богословов.
11
Григорій Сковорода. Повне зібрання творів. – К.: Наукова думка, 1973. – Т. 2. – С. 154.
Расцвет гностицизма приходится на середину и конец II в., поэтому рассмотрению его главных творений – первых систематических богословских систем, связанных с христианством, хотя и еретических по существу, – относится к материалу следующего раздела.
4. Теперь можно кратко сформулировать основные итоги рассмотренного выше первого столетия существования христианства:
а) Общины иудео-христиан, сыгравшие важную положительную роль в первые десятилетия, к концу I в., особенно после разрушения Храма в 70 г., практически сходят со сцены, а немногие сохранившиеся, как правило, становятся в оппозицию к остальному христианству. Отчасти поэтому римским властям стало ясно, что христианство представляет собой новую самостоятельную религию, отличную от иудаизма, и тем самым они получили формальный повод для преследований христиан. Правда, в первый период гонения, организованные властями, были редки и связаны преимущественно с нарушениями законов империи (отказ от поклонения языческим богам и статуям императоров, организация тайных обществ, к которым обычно причисляли христианские общины, уклонение от воинской службы и т. п.). Население обычно поддерживало такие действия властей, поскольку в массе своей было настроено враждебно по отношению к христианам.
б) К первым десятилетиям II в. христианство распространилось далеко за пределы региона своего первоначального возникновения – общины начали появляться уже вне Палестины, Сирии, Малой Азии, Греции, городов Рима и Александрии. Однако связь между различными общинами по-прежнему практически отсутствовала, несмотря на героические усилия апостолов, мужей апостольских, а затем так называемых пророков и учителей, поэтому христианской Церкви, понимаемой как единство верующих, в рассмотренный период еще не было.
в) Жизнь раннехристианских общин проходила в напряженном ожидании скорого прихода Спасителя, так что тонкие богословские рассуждения и теории, требующие для своего понимания значительных умственных усилий, большинству верующих казались излишними. Потребность этого большинства в религиозной литературе вполне удовлетворялась книгами Ветхого Завета, посланиями апостолов и многочисленными описаниями жизни и учения Иисуса, которые вскоре за исключением канонических Евангелий были отнесены в разряд апокрифических, (от – тайный, но в церковной литературе апокрифическими называют сочинения подложные, извращающие факты и к тому же неизвестного происхождения). Однако немногие христиане, как правило, наиболее образованные и знакомые с греческой культурой и восточными культами, не представляли себе полноценную религиозную жизнь без осмысления предмета веры. Попытки такого осмысления часто представляли собой смешение принципов христианства с элементами античной или восточных культур и религий и потому служили причиной возникновения ересей, которые, по словам раннехристианских историков, вырастали в то время, как грибы из земли.
Основное содержание следующего раздела представляет собой рассказ о том как Отцы и Учители Церкви, не щадя сил, а зачастую и жизни, старались сохранить в чистоте учение Христа и богословски его осмыслить.
От мужей апостольских до Миланского эдикта: 130–313 гг. Итоги первого периода
1. Период, составляющий предмет рассмотрения настоящего раздела, был одним из труднейших в истории христианства: извне Церковь подвергалась гонениям, принявшим систематический и жестокий характер, а изнутри ее ослабляли и разлагали многочисленные секты и ереси. Начало этого временного интервала приходится на последние годы правления императора Адриана. Это был человек просвещенный и весьма ответственно относившийся к своим государственным обязанностям. Он побывал во всех провинциях своей огромной империи и хорошо знал, что распространившиеся в народе слухи о склонности христиан к каннибализму (фиестовские пиршества) и кровосмешению (эдипов грех) – клевета, которая использовалась организаторами погромов, участившихся в то время, для оправдания грабежей и насилия. Поэтому в письме к малоазийскому
После иудейской войны 66–70 гг., результатом которой стало разрушение Храма, множество жертв и насильственное рассеяние, положение евреев в Римской империи резко ухудшилось. Жить в Иерусалиме и некоторых других городах им было запрещено, а наиболее плодородные земли в Палестине были проданы чужеземцам или отданы пожелавшим поселиться там римским солдатам. В качестве наместника Палестины Траян выбрал свирепого Квиета, который нещадно грабил народ и убивал непокорных. Однако иудаизм по-прежнему оставался официально разрешенной религией, что для большинства евреев служило главным источником надежды, и они молили Яхве о скорейшем приходе Мессии-избавителя, который рисовался им в виде непобедимого воина и царя, способного уничтожить врагов богоизбранного народа. Первые годы правления Адриана несколько успокоил евреев – император отозвал Квиета и даже обещал восстановить Храм. Правда, вскоре выяснилось, что обещанный храм должен был находиться вне пределов Иерусалима, а на месте Храма Соломона Адриан вознамерился построить грандиозное сооружение в честь Юпитера Капитолийского. Это известие вызвало в народе сильные волнения, а их инициатором и вдохновителем стал великий законоучитель, один из основных составителей Мишны, главной части Талмуда, рабби Акива бен-Иосиф. В Вавилонском Талмуде (закончен около V в.) приведена замечательная легенда, в которой упоминается рабби Акива и которая по духу и смыслу утверждений вполне может быть принята христианством. Согласно этой легенде, задача восхождения Моисея на Синай не ограничивалась получением законов. Оттуда Моисей был поднят на небо, где увидел Бога, пририсовывающего какие-то закорючки (буквально «маленькие короны») к буквам Торы. Удивленному этим занятием пророку Яхве объяснил, что через полтора тысячелетия придет человек по имени Акива, который «на каждый сучок Священного Писания нагромоздит груду законов». Моисей пожелал увидеть этого человека и чудесным образом оказался в школе, где рабби Акива с учениками занимался толкованием Торы. Как ни пытался Моисей понять смысл их разговоров, ничего из этого не вышло, и он спросил Бога: «Властитель Вселенной, если у Тебя есть человек, который может столь глубоко толковать Тору, то почему Ты дал ее мне?». «Молчи, – ответил Бог, – Я так решил». В этом всевластном «Я так решил», в частности, содержится объяснение причины многих недоразумений, неизбежных для людей, пытающихся приписать Богу свой мелкий обывательский взгляд на мир, так называемый здравый смысл. Нелепо жаловаться на Всевышнего и делать из Него для себя, своих близких и своего народа, наконец для всего человечества в целом ограду от неприятностей и даже от тяжких испытаний и страданий. Как писал поэт Б. Чичибабин: «Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти,/ Мук не приявший вовек не спасется». О смысле страданий, как его понимает христианство, поговорим позже, а теперь пора вернуться в 132 г., когда началось восстание евреев против римского господства. Руководителем восстания стал с помощью рабби Акивы молодой богатырь и талантливый полководец Симон бар-Козиба. Увидев его впервые, Акива вспомнил библейское прорицание: «Взойдет звезда из рода Якова» – и дал ему новое имя Бар-Кохба (Кохба на иврите означает «звезда»), под которым он вошел в историю. Не вняв предостережениям Акивы, Бар-Кохба провозгласил себя Мессией. Христиане осудили подобное самозванство, указав ему на слова Спасителя: «Многие придут под именем Моим, и будут говорить, что это Я, и многих прельстят» (Мк 13:6), за что Бар-Кохба возненавидел христиан и, получив власть, жестоко их преследовал. Однако многие евреи, поверив в божественное предназначение Бар-Кохбы, примкнули в его войску. В 135 г., через три года после начала военных действий, Адриан послал в Палестину знаменитого полководца Юлия Севера. Вскоре после взятия города Бетар, во время которого Бар-Кохба был убит, восстание было подавлено, а Иерусалим по приказу Адриана разрушен до основания. Центр Иерусалима вспахали, что должно было символизировать окончательное забвение всего, существовавшего здесь ранее, а на его месте возвели новый город, давно задуманный Адрианом, – Элия Капитолина (Элий – одно из имен Адриана). Евреям под страхом смерти было запрещено появляться в черте этого города. Здесь римляне поставили статуи Адриана и других императоров, а на месте Храма Соломона воздвигли языческий храм. Для евреев самым чувствительным актом Адриана был строгий запрет на исповедание иудейской веры: суровые наказания ожидали уличенных в исполнении религиозных обрядов, а обучение молодых людей основам иудаизма каралось смертью. Тем не менее рабби Акива свою педагогическую деятельность не прекратил и однажды по доносу был схвачен. Суд приговорил его к мучительной смерти – на эшафоте с него щипцами срывали кожу. Рабби испустил дух со словами: «Бог един», завершающими знаменитую молитву из Второзакония «Шема, Израэль!» – «Слушай, Израиль!» Вместе с Акивой был казнен его ученик и друг Ханина бен-Терадион и еще восемь законоучителей. Таким образом, в последние годы правления Адриана (135–138 гг.) положение иудеев, а отчасти и христиан, стало тяжелее, однако при его преемнике Антонине Пие (138–161 гг.), человеке образованном и милосердном, насколько это мог себе позволить римский император, жизнь христианских общин была сравнительно спокойной. Правда, участились погромы со стороны возбужденной толпы, особенно во времена происходивших тогда стихийных бедствий – землетрясений, катастрофических разливов Тибра, моровой язвы и голода. Сам же император, подтверждая неизменность упоминавшегося рескрипта Адриана, лично дал соответствующие указания правителям ряда городов, дабы умерить их пыл в деле преследования христиан.
Алтарная часть храма. IV в. Монастырь Антония Великого.
Пия на римском троне сменил его сын, знаменитый император-философ, один из образованнейших людей своего времени Марк Аврелий (161–180 гг.). При нем положение христиан в империи заметно ухудшилось. Как свидетельствует историк Евсевий, при Марке Аврелии «с большою силою возгорелось в некоторых странах земли гонение на нас, от восстания черни по городам». Сам император также способствовал преследованиям христиан своим эдиктом, в котором, в частности, говорилось: «Божественный Марк приказал ссылать на острова всякого, кто через суеверные обычаи будет приводить в смятение слабые души людей». Этот указ, возможно, не был предназначен специально для усиления гонений на христиан, но власти некоторых областей, зная о враждебном отношении императора к этой религии, именно так его поняли. В результате от применения эдикта весьма пострадали такие церкви, как Лионская, Вьенская и ряд других. Рассчитывая на ум и образованность императора, один из апологетов христианства Мелитон в своем «Слове», обращенном к Марку Аврелию, писал: «Наша философия, хотя и родилась среди чужого народа, принесла твоему государству счастливое благословение. С тех пор росли величие и блеск Римской империи, желанным владыкой ты пребываешь и будешь пребывать вместе с твоим сыном, если пожелаешь охранять эту зародившуюся во время правления Августа и вместе с государством выросшую философию». Однако Марк Аврелий не внял мудрому совету; более того, подобные слова свидетельствовали об укреплении новой религии, враждебной язычеству, чего император – убежденный язычник и философ-стоик – решительно не хотел. Этот совет лишь через полтора столетия осуществил, хотя никогда его не слышал, талантливый политик равноапостольный Константин Великий. Держаться за дряхлеющую и стремительно терявшую популярность религию было неразумно, в то время как христианство в качестве мировой религии, несомненно, уже тогда могло духовно объединить народы, различные по религиозным традициям и культуре. Марк Аврелий, будучи недальновидным политиком, напротив, стал жестоко преследовать христиан, особенно в конце своего правления. Его сын Коммод, последний император из династии Антонинов, был известен распутством и полным безразличием к делам государства; его главной страстью были гладиаторские бои, в которых он сам, по словам историков, участвовал более семисот раз. При нем христианам жилось сравнительно спокойно, поскольку императору было не до религиозных проблем. После убийства Коммода армия провозгласила императором полководца Септимия Севера (193–211 гг.), который в первые годы правления сделал для христиан много добрых дел, но в 203 г. внезапно изменил религиозную политику государства, запретив подданным креститься и подтвердив в категорической форме прежний запрет на принятие иудаизма. Жертвами соответствующего указа стали христиане таких общин, как Римская, Александрийская, Карфагенская, пострадали также общины Малой Азии и некоторые другие.