История предательства
Шрифт:
– А насчет кандидата на кафедру Азии я сам поговорю с отцом Полиевктом. Есть у меня один подходящий монах, который сможет привить сирийцам правильный взгляд на учение Христа. – Цимисхий рухнул в кресло, давая понять, что разговор утомил его и он хочет остаться наедине.
Василий кивнул, как бы соглашаясь с волей государя. Но не уходил, мялся, нервно покручивая кольцо на руке.
– Что-то еще? – усталым голосом спросил Цимисхий.
– Есть еще один вопрос, который требует первостепенного решения, – вкрадчиво начал паракимомен. – Первым пунктом царь Святослав требует восстановления на троне Владык законных представителей династии. И в нашей недавней беседе патриарх правильно поставил вопрос о правомерности ношения тобой красной обуви. Юридически такое право передается только потомкам Македонской династии. То есть молодым цезарям. А если вдруг их не станет?
– Ты что-то замыслил против своих племянников? – Цимисхий подозрительно пронзил Василия взглядом.
– Ну что ты. Это я так, чисто теоретически. Ведь все мы ходим под Богом, – скорчил обиженное лицо Василий. – Вот и Никифор был женат на вдове покойного Романа, официально объявленной регентом. И этим браком был связан с правящей династией.
– Что ты предлагаешь?
– Еще живы сестры покойного базилевса Романа, которых отправили в монастырь. Одна из них могла бы стать твоей духовной супругой. И тогда все династические претензии отпали бы сами собой.
– Монашка? Браво! – Цимисхий снова вскочил. – Что за проклятие лежит на царском троне? Никифор был женат на своей сестре. И поэтому её мог иметь кто угодно, кроме него самого. Ты же предлагаешь мне жениться на твоей племяннице монахине. И что? Я тоже смогу иметь кого угодно, кроме своей жены.
– Такова участь всех царей. Брак – это прежде всего политический шаг.
– Ну вот что. Анастасия вторично осталась вдовой. И я на ней женюсь.
– Она объявлена пособником убийцы. Будет ли это благоразумно?
– Формирование общественного мнения – это твоя забота. Придумаешь, что-нибудь.
– Она не простит тебе смерть Никифора и не согласится стать твоей супругой, – угрюмо возразил Василий.
– Разве ссылка недостаточно остудила её горе? Пусть пока еще посидит в монастырской крепости. Рано или поздно, но эта гордячка будет моей. Она на коленях будет умолять меня, чтобы я на ней женился.
– Патриарх будет против этого брака, – снова возразил паракимомен.
– Я уговорю его. Потому что возьму в жены только её! И давай, Василий, на этом закончим наш разговор.
В этот раз своим местопребыванием в Болгарии Великий князь Святослав избрал Преслав на Истре. Столицу её предпоследнего царя Петра, чаще называемой Мегаполисом. Хотя, во избежание путаницы, росы предпочитали называть занятый город Переяславцем.
Ромейские послы доставили Великому князю послание от базилевса. Как обычно, послы изъяснялись витиевато. Но за призывами к миру скрывалась угроза:
«Мы верим в то, что провидение управляет вселенной, и все исповедуем христианские законы. Поэтому мы считаем, что не должны сами разрушать доставшийся нам от отцов неоскверненный и, благодаря Богу, неколебимый мир. Вот почему мы настоятельно убеждаем и советуем вам, как друзьям, тотчас же, без промедления и отговорок, покинуть страну, которая вам отнюдь не принадлежит. Знайте, что если вы не последуете сему доброму совету, то не мы, а вы окажетесь нарушителями заключённого в давние времена мира. Пусть наш ответ не покажется вам дерзким. Мы уповаем на бессмертного Бога – Христа: если вы сами не уйдете из страны, то мы изгоним вас из неё против вашей воли.
Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на тысяче судов, а вернулся едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. Напомню я и о его дальнейшей жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев [22] , он был привязан к стволам деревьев и разорван надвое. Я думаю, что и ты не вернёшься в свое отечество, если вынудишь ромейскую силу выступить против тебя. Ты найдешь погибель здесь со всем своим войском, и ни один факелоносец не прибудет в Скифию, чтобы возвестить о постигшей вас страшной участи».
22
Лев Диакон (кн. 6.10)
Святослав терпеливо выслушал византийских послов, но не спешил с ответом. Он дождался прибытия воеводы Свенельда в Болгарию и после этого собрал своих ближайших соратников на совещание. Кроме Свенельда там были патрикий Калокир, конунг Икмор и воевода Волк.
– Князья, соратники. Мы сделали то, о чем просил меня патрикий Калокир. Исполнили свой союзнический долг и задавили мятеж Дунайских болгарцев, спровоцированный послом узурпатора. Нашими стараниями малолетние наследники Константина Багрянородного будут живы, хотя и формально отстранены от власти. Но на этом наши успехи заканчиваются. Со смертью базилевса Никифора аннулированы все наши договоренности с ромеями о совместной войне на западе. Настало время подумать, а что же дальше?
– А что, их жизни действительно что-то угрожало? – спросил Икмор.
– Их мать и сестёр отправили в монастырь. А там неугодные люди долго не живут, – ответил за Святослава Калокир. – Теперь нашими усилиями хотя бы цезарей оставили во дворце. Тоже клетка, но зато на виду и под присмотром синклита.
– Однако фактически в Константинополе правит новый базилевс, – продолжил Святослав. – Он не связан родством с правящей династией. И, вопреки нашим первоначальным договоренностям с Никифором, не хочет помочь нам в походе на запад. Узурпатор требует, чтобы мы ушли за Истр. Его послы напомнили мне, как мой отец принял смерть возле Искоростеня [23] . Причем тут это? – недоуменно пожал плечами Святослав. – Лучше бы вспомнили про Одда Вещего, дядьку моего отца. Стражники базилевса незаконно взяли под арест торговца русича, считая свои интересы выше международных законов. Хотя всем известно, что всякий иностранный подданный подсуден только своему государю. Тогда Одд привел войско Руси под стены Царьграда и заставил ромеев блюсти договор. А на воротах, ведущих к слободе русских купцов в Царьграде, Одд прибил свой щит. В знак того, что слобода находится под его защитой.
23
Искоростень (гот. Кёрстень) можно перевести как «город Бога на кресте». Столица древлян (тервингов) на притоке Днепра, реке Ворксле. Сожжён в 946 г. по приказу княгини Ольги.
– А как прошли переговоры с венграми? – полюбопытствовал Калокир.
– Удачно, – ответил Святослав. – В среднем течении реки маджары и те княжества, что остались от Великой Моравии, примкнули бы к нам. Мой угорский тесть Великий князь Такшонь [24] заверил меня в этом. При его дворе полно князей с отрезанными ушами и носами. Это им память о «благородстве» Оттона Каролинга.
– Земля дунайских болгар нам без надобности, – сказал конунг Икмор. – Но Данубий – длинная река. За Истр, выше крепости Доростол, [25] мы по ней еще не ходили. До сих пор города франков викинги брали, нападая с побережья океана. Теперь у нас появилась возможность пройти в самое сердце их страны. Навстречу конунгу Гундреду, который захватил плацдарм в западной части полуострова Иберии. Замкнув круг, мы затянем петлю у франков на шее.
24
Такшонь (931–972) – князь венгров (955–972).
25
Силистра (ранее Доростол, Дристр) – портовый город на северо-востоке Болгарии.
– Император Оттон разбил Союз ободритов [26] и занимает их земли. Его бароны убивают мужчин, а молодых женщин делают рабынями. Они рвутся к Венедскому морю. Князья бодричей и лютичей молят меня о помощи. Ударив в самое сердце территории саксонских баронов, я бы дал свободу славянам и немцам. Вернул бы Западной Руси родной город моего деда – Миклухин Бор. Разбив Каролингов, ромеи вернули бы себе контроль над Италией. Только слепец не увидел бы тут своей выгоды, – добавил Святослав.
26
Ободриты (бодричи) – средневековый союз славянских племён, относящихся к полабским славянам. Место обитания – нижнее течение Эльбы (Лабы), запад современного Мекленбурга на севере Германии.