История призрачной надежды
Шрифт:
========== Предисловие ==========
После невзгод, выпавших на долю Королевской Гавани и всех ее обитателей, столица пребывала в эйфории – Его Величество король женится. С самого утра Красный Замок больше походил на огромный муравейник: сотни слуг сновали из угла в угол, развешивая праздничные украшения, готовя комнаты для приема знатных гостей, разгружая повозки с провизией и вином. Десятки поваров трудились на кухне, стараясь превзойти друг друга в изысканности приготовленных яств; строители заканчивали устанавливать помосты для предстоящего турнира, а у ворот толпились сотни попрошаек и охочих до зрелищ зевак, мечтавших ухватить хотя бы кусочек с праздничного пира.
Повозки с гостями тянулись по городу со
Каждый, даже самый незначительный житель города, был вовлечен в эту праздничную карусель и ощущал себя частью чего-то великого: менестрели пытались увековечить свое имя, сочиняя баллады о светлой любви венценосного оленя и северной волчицы; ткацкие мастерские продавали гобелены с изображениями свадебного пира; булочники выпекали хлеба с очертаниями королевской четы; псевдопрорицатели, наполнившие улицы предрекали начало новой эпохи с рождением первенца молодого монарха, даже уличные попрошайки могли ощутить себя «творцами истории», передавая нелепые сплетни усталым путникам.
На всех улицах, во всех трактирах и борделях слово «свадьба» только и слетало с языков. Одни искренне жалели будущую королеву, зная обо всех унижениях, которые пришлось вынести девочке за это время. Другие считали, что брак волчьего отродья с королем запятнает Железный трон и затянет королевство в пучину новых кровопролитий. Третьи говорили, что кровь изменника может породить только проклятое дитя и пророчили скорый конец правящей династии. Четвертые были уверены в том, что свадьба дочери Неда Старка обеспечит стране долгожданный мир, а уставшее, захлебнувшееся в крови королевство, воистину нуждалось хотя бы в недолгом перемирии, а цена, которую необходимо было за него заплатить, казалась ничтожно маленькой.
Договорные браки тысячелетиями поддерживали власть, а благородных девиц с рождения готовили к этой почетной миссии, поэтому судьба молодой девушки, ставшей заложницей в королевском замке, мало кого интересовала. Все мнения сходились на том, что страдания, выпавшие на ее долю, являются искуплением грехов ее отца и брата, осмелившихся поднять меч против короны. Развязанная этими предателями война, забравшая тысячи жизней, должна была закончиться на брачном ложе, а плод зачатый на нем, навсегда пресечь притязания Севера на независимость.
========== Часть I ==========
Санса стояла на балконе, предпринимая очередную, обреченную на поражение попытку успокоиться. Но тело ее предательски подводило: руки нервно дрожали, ухватившись за перила, ноги словно налились свинцом, а по алым щекам текли горькие слезы. Покидая Винтерфелл, она мечтала об этом дне, мечтала о том, как под руку с отцом пройдет через Великий чертог Красного замка, под восторженные взгляды придворных дам, высоких лордов и прекрасных рыцарей, как ее любимый принц накинет ей на плечи плащ, подбитый мехом и расшитый золотыми оленями, как он возьмет на руки их первенца, как положит к ее ногам все Семь Королевств. В своих фантазиях она видела слезы радости на глазах матери и гордость во взгляде отца. Но все это были лишь мечты, мечты маленькой девочки, покидавший отчий дом ради того, чтоб попасть в преисподнюю. Эти мечты разрушились в прах в тот день, когда она увидела голову отца на пике и истинное лицо своего прекрасного принца. В его глазах не было ни понимания, ни сострадания, только презрение и злоба. В тот день умерли не только ее прекрасные мечты, в тот день умерла девочка, верившая в них.
Девушка, стоявшая сейчас на балконе, была другой. Она открыла глаза и сделала глубокий вдох. Смрад, царивший за стенами замка, смешался с запахом благовоний комнаты и ее духами. Голова начала кружиться и Санса сильнее вцепилась в перила, чтобы не потерять равновесие. Дуновение ветра, всего лишь одно дуновение свежего северного ветра, стало для нее желанней всего в этом мире. Ей вспомнился Винтерфелл, его свежие ветра, бескрайние просторы. Она увидела своих братьев, упражняющихся на деревянных мечах во дворе с сиром Родриком и септу Мордейн, наказывающую Арью за очередную провинность. Пред ней предстал образ отца, въезжающего в ворота замка в сопровождении Джори и личной гвардии и мать, идущую ему на встречу с младенцем Риконом на руках. Она увидела свое прошлое, от которого так старалась убежать, и которое вдруг стало самым дорогим, что у нее было.
Из этих воспоминаний ее вывел хриплый голос, раздавшейся у нее за спиной.
– Ну что, Пташка, время пришло!
Девушка вздрогнула, вытерла рукой слезы, катившиеся по щекам, и обернулась. Судя по всему, мужчина стоял в комнате довольно долго, но не решался вывести ее из размышлений. Однажды встретив, его невозможно было забыть: высокий, сильный с широкими плечами и длинными темными волосами, скрывающими часть лица, покрытую ужасными ожогами. На его лицо почти всегда была одета бесстрастная маска, по которой невозможно было прочесть его мысли, а глаза…Его взгляда Санса боялась больше, чем его лица. В них всегда было раздражение и нескрываемая злоба, но сегодня она увидела в них что-то отдаленно напоминающее сочувствие. Видимо по случаю свадьбы, на нем был новый посеребрённый доспех, украшенный незамысловатой золотой росписью и белый шерстяной плащ, свисавший до пят. Волосы вымыты и зачесаны на один бок и впервые за долгое время, от него не разило вином.
– Сир Клиган, я не слышала, как вы вошли, - только и смогла выговорить девушка, запинающимся языком.
– Я не сир, сколько можно тебе это повторять, пошли! – сказал он с плохо скрываемым раздражением, легко, почти нежно подхватив ее под локоть.
Девушка молча накинула на плечи серый плащ, подбитый мехом с изображением лютоволка на спине, и попыталась застегнуть серебряную застежку, но пальцы словно околели от холода и отказывались ее слушаться, и чем больше она торопилась, тем хуже у нее получалось.
– Дай-ка сюда, девочка! – сказал Пёс, сев на одно колено и выхватив непослушный крючок у нее из рук. Легким движением он застегнул застежку в форме головы лютоволка, посмотрел на нее и сказал:
– Крепись, Пташка, и да помогут тебе твои боги!
– Боги давно перестали слышать мои молитвы, сир! – только и буркнула она в ответ, едва сдержав слезы.
– Пошли, тебя ждут.
Девушка молча брела по извилистым коридорам замка, следуя за Псом. Ее спутник шел медленно, стараясь дать ей еще немного времени, чтобы собраться и принять неизбежное, но каждый шаг давался Сансе все с большим трудом и в конце концов она просто встала, оперевшись рукой на каменную кладку стены. Клиган подошел к ней почти вплотную и взял за плечи. Она подняла на него голубые глаза, полные слез и мольба сорвалась с ее губ:
– Пожалуйста, увезите меня отсюда! Я, я не могу тут находиться, я умру здесь.
В этот миг мир перевернулся для него. Он смотрел на нее молча, пока смысл сказанных слов проникал в его сознание. Руки Пса нервно сжались на ее плечах, а глаза смотрели на нее так, словно готовы были испепелить в любой момент. Пташка, такая прекрасная, не запятнанная лицемерными дворцовыми интригами, нуждалась в нем. Она готова была доверить свою жизнь ему. Не рыцарю из глупых песен, а всего лишь сторожевому Псу ненавистного ей господина. Борьба, которую он столько времени вел с собой, возобновилась с новой силой и во взгляде загорелись незнакомые ей ранее огоньки, но секунду спустя они потухли. Он только покачал головой и сказал: