История пятая. Гарри и Орден Молчальников
Шрифт:
– Гм, директор, - сказал я, чтобы не молчать, - а зачем я понадобился профессору Снейпу посреди ночи?
– Один из слизеринцев видел, как вы с мисс Грейнджер шептались о чем-то, а затем удалились в неизвестном направлении, и сообщил Снейпу, - ответил он, немного смутившись.
– Ну а тот попросил вашего декана проверить спальни, а когда вас не обнаружили, поднял тревогу.
– Малфой, что ли, нас сдал? Вот зараза!
– возмутился я, хотя был уверен, что заложил нас не Драко. Об операции Пожирателей Снейп наверняка узнал от Малфоя-старшего, а может, и напрямую от Волдеморта, это теперь уже не имело значения.
– Ну, я ему это припомню, инспектор хренов, инспектировалка
– Не ругайся, Гарри, - попросил Дамблдор.
– Так где вы были той ночью?
– В Выручай-комнате, - ответил я.
– И чем же вы там занимались?
– Целовались и всякое такое, - не моргнув глазом соврал я, и директор поперхнулся.
– Не беспокойтесь, технику безопасности я соблюдаю, Гермиона тем более, она же дочь врачей! Никаких подростковых беременностей, любимый Хогвартс может спать спокойно…
– Гм… гхе… а мистер Лонгботтом? Ведь и его не оказалось в спальне!
– А он тоже был в Выручай-комнате, только другой, - снова соврал я.
– Он туда практиковаться ходит, чары отрабатывает и все такое, а то в гостиной шумно, в коридоре нельзя, а больше и негде. Хоть экзамены и окончились, он не хочет расслабляться. Ну а поскольку нам было по пути, так что, мне жалко мантией-невидимкой поделиться?
– Вот как… Ну что ж… - Дамблдор помолчал.
– Пожалуй, пора сказать тебе то, что я должен был сказать пять лет назад. Сейчас ты узнаешь всё. Я прошу у тебя только одного - немного терпения.
Терпелка у меня была тренированная, поэтому я вздохнул, расслабился и постарался получить удовольствие.
– Пять лет назад ты, Гарри, прибыл в Хогвартс живым и здоровым, как я надеялся и рассчитывал. Оставляя тебя на пороге дома твоих дяди и тёти, я опасался, что обрекаю тебя на десять трудных, мучительных лет. Ты спросишь - почему я так поступил? Почему было не отдать тебя на усыновление в какую-нибудь семью волшебников? Многие согласились бы на это с радостью и почли бы за счастье и большую честь воспитать тебя как сына.
Я сделал мысленную пометку.
– Мой ответ таков: в первую очередь я хотел сохранить тебе жизнь, - сказал Дамблдор.
– Пожалуй, я один знал, какая огромная опасность тебе угрожает. Волдеморт был побеждён несколько часов назад, но его сторонники всё ещё оставались на свободе. Вдобавок… верил ли я в то, что Волдеморт исчез навсегда? Нет; я не знал, десять, двадцать или пятьдесят лет пройдёт до его возвращения, но был уверен, что рано или поздно он вернётся и не успокоится, пока не убьёт тебя, - он перевел дыхание и продолжил: - Я знал, что познания Волдеморта в области чёрной магии более обширны, чем у любого другого из ныне живущих волшебников. Знал, что даже мои самые сложные и мощные защитные чары вряд ли уберегут тебя, если он вернёт себе всю былую силу. Но мне была ведома и слабость Волдеморта. И я принял решение: тебя защитит древняя магия, о которой он знает, которую презирает и которую всегда прежде недооценивал. Я имею в виду, конечно, то, что твоя мать пожертвовала собой ради твоего спасения. Она дала тебе такую надёжную защиту, какой он и представить себе не мог, и она по сей день тебя оберегает. Таким образом, я решил положиться на материнскую кровь. И я отнёс тебя к её сестре, поскольку других родственников у неё не осталось.
– А если б она меня в приют сдала?
– вставил я.
– Но Петуния приняла тебя! Да, поначалу неохотно; да, скрепя сердце, с горечью и даже гневом, но приняла - и таким образом закрепила наложенные мною чары. Благодаря жертве твоей матери кровные узы сделались самой могучей защитой, какую я мог тебе дать. И пока ты называешь своим домом тот,
– Отлично, - сказал я, воодушевишись.
– А можно кое-что уточнить?
– Постой, я еще не закончил, Гарри, - покачал он седой головой.
– Итак, пять лет назад ты прибыл в Хогвартс. Ты был не изнеженным маленьким принцем, а самым обычным мальчишкой. До сих пор всё шло согласно моему плану.
– Кроме моей фамилии, - вставил я.
– Кстати, по-моему, только самые тупые до сих пор не догадались, что я на самом деле Поттер. Да ё-моё, хоть подумали бы: с какой стати Сириус Блэк является на Турнир поддержать какого-то Эванса! Нет, можно списать на то, что он с тетей Пэт встречается, но это уж за уши притянуто… Почему изменилась фамилия в этой самой… как ее? Книге учета волшебников? Почему гоблины и кентавры сразу узнают во мне Поттера? И Волдеморт тоже, кстати, но это хотя бы не удивительно… Вы так и не выяснили!
– Увы, Гарри, хватало и иных дел, - вздохнул директор.
– Но разве ты сам не хотел оставаться незамеченным? Быть, как все, рядовым учеником? Или ты желал, чтобы на тебя указывали пальцами и шептались о твоем шраме?
«Ловко передергиваешь», - подумал я и зашел с козыря:
– Хотеть-то я, может, и хотел, но вы как-то обещали разобраться в этом феномене. За пять лет-то уж можно было хоть плохонькое объяснение состряпать…
– Единственное, что мы смогли предположить, - после паузы сказал Дамблдор, - что та самая кровная защита, дарованная твоей матерью, каким-то образом наложилась на твой собственный дар и усилилась. Может быть, сыграло свою роль и то, что твоя тетя приняла тебя как родного сына.
«И то, что она, вполне вероятно, сквиб, то есть там в самом деле могло что-то наложиться и перепутаться», - заключил я. Технические детали меня не особенно волновали, если честно.
– Ну пускай, - кивнул я.
– Извините, перебил, просто мне это покоя не давало.
– Юности свойственно нетерпение, - кивнул он и погладил бороду.
– Думаю, ты не хуже меня помнишь то, что произошло на первом году твоего обучения в Хогвартсе. Ты очутился лицом к лицу с Волдемортом, снова выжил, мало того - ты отсрочил возвращение Волдеморта во всей полноте его могущества. Это был подвиг, достойный взрослого мужчины! Я очень гордился тобой, Гарри!
«Я тоже собой гордился, - подумал я, - особенно когда Волдеморту морду набил и камень спёр».
– Однако у моего замечательного плана был один недостаток, - продолжал Дамблдор.
– Недостаток вполне очевидный - и уже тогда я понимал, что из-за него всё может пойти насмарку. Тем не менее, я сказал себе, что не позволю этому недостатку погубить всю затею. Я один мог предотвратить крах - следовательно, я один должен был проявить силу. И это стало моим первым испытанием, когда ты лежал в больничном крыле, ослабевший после схватки с Волдемортом.
– О чем это вы?
– не понял я.
– Помнишь, как ты спросил меня, почему Волдеморт пытался убить тебя, когда ты был ещё ребёнком?
Я кивнул.
– Как, по-твоему, следовало мне тогда ответить? Ты до сих пор не видишь недостатка в моём плане? Нет… наверное, нет. Что ж… Как тебе известно, тогда я решил не отвечать. Одиннадцать лет, сказал себе я, - это слишком рано для такой откровенности. У меня раньше и в мыслях не было раскрыть секрет, когда тебе будет всего одиннадцать. Я боялся, что бремя этого знания станет для тебя невыносимым…