История пятая. Гарри и Орден Молчальников
Шрифт:
– Жуткая штука, - подал голос Невилл, изучавший арку с другой стороны.
– Вы на струны посмотрите!
– Бр-р-р, правда, - передернулся я.
– Это, похоже, какой-то портал… но куда, я не понимаю.
– Похоже, что в никуда, - поежилась Гермиона.
– Шепот слышишь?
– Ага. Как будто оттуда кто-то зовет.
– Пойдем отсюда, - потянула она меня за рукав.
– Потом, если время будет, попробуем разобраться, что это за сооружение такое!
– Идем, - кивнул я, она нарисовала на стене загогулину, изображавшую арку, и мы пошли проверять очередную дверь.
Ещё
– Неприёмные часы… - вздохнул я.
– Гермиона, отметь ее. Сперва глянем открытые, потом будем эту взламывать, если там нужного не окажется.
Она кивнула, изобразив в воздухе у косяка одной ей понятный значок, а я распахнул следующую дверь.
– О! Знакомое местечко!
Я сразу признал эту комнату по искрящемуся бриллиантовому свету. Со всех сторон на нас смотрели циферблаты часов - больших и маленьких, напольных и настенных, - они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло её, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты.
– Мечта сюрреалиста вроде Дали… - выдала очередное ужасное слово Гермиона.
– Знаешь, - серьезно сказал Невилл, - я одну книжку читал, там человек попал в другой мир, а стихи отсюда там становились заклинаниями, и он сделался великим магом, потому что стихов знал уйму. Вот если ты куда-нибудь так угодишь, то однозначно не пропадешь!
Я чуть не заржал в голос, увидев, как насупилась Гермиона, но сдержался, чтобы не демаскироваться.
– Пошли, - сказал я.
Следующая дверь занесла нас куда-то… В общем, мы едва вытащили оттуда Невилла - это было нечто наподобие планетария с эффектом присутствия, и он ломанулся на Марс. Когда мы за шкирку вытащили его в реальность, то он заявил, что однозначно сперва поработает в заповеднике, а потом сделает вид, будто встал на путь истинный, и с помощью бабушкиных связей устроится в Отдел тайн. Ибо если тут имеется такая вот штука, то и данных должно быть море! А уж пото-о-ом…
– Отлично!
– сказал я и наугад ткнул в дверь.
– Вроде бы сюда…
– Секундочку, я гляну только!
– Гермиона кинулась к хрустальному сосуду высотой с нее саму, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого ветра.
– Вы только посмотрите!
Там, в светящемся потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознёсся на самый верх; но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и её пёрышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце.
– Это, похоже, что-то вроде хроноворота, замкнутая система, - сказал я.
– Запоминай струны.
– Само собой… Нам бы думосбросом обзавестись, а то сходу столько запоминать - чокнуться можно!
– Добудем, может, у Сириуса найдется, - кивнул я и указал: - Нам в ту дверь.
За нею оказался зал с высокими сводами, заполненный бесконечными стеллажами с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажжённые канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно.
– Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, - прошептала Гермиона, и я кивнул.
– Это пятьдесят третий… ага, направо! Идем?
– Ага.
Мы потихоньку двинулись вперёд, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки.
Мы миновали восемьдесят четвёртый ряд… потом восемьдесят пятый… Я держал ушки на макушке, но пока посторонних звуков не слышал.
– Тут, - сказала Гермиона.
– Точно. Но оно в самом конце, отсюда не увидишь. И… мы тут не одни, - сказал я, ощутив чужие струны.
– Похоже, они тоже явились за этой твоей штуковиной.
– Как явились, так и сгинут, - хмыкнул Невилл, разминая руки.
– Так, - сказал я, подумав.
– Мы можем выцепить ту вещь? Если она как-то связана со мной, то струна должна быть похожей. Поглядите, я ж себя не вижу!
– Сейчас… - пробурчала Гермиона, сосредоточившись.
– Есть!
– Тащи сюда!
– А те люди?
– Гермиона, мы на тролля ходили на первом курсе, что тебе люди?
– вздохнул я.
– Вдобавок интересно глянуть, кто там приперся!
– А, поняла, - кивнула она, а через мгновение в руку мне лег маленький пыльный хрустальный шарик.
– Я еще ярлычок притащила, - похвасталась подруга, а я чмокнул ее в щеку, очень уж это было приятно!
На ярлычке неразборчивым почерком была написана дата - примерно шестнадцать лет тому назад, - а под ней стояло:
«С.П.Т.
– А.П.В.Б.Д.
Тёмный лорд и (?) Гарри Поттер».
– Вторая аббревиатура - точно Дамблдор, - уверенно сказал Невилл, а я вздохнул, ибо и он шел по пути Гермионы. Я имею в виду тягу к логическим построениям.
– Его инициалы. А первое… не представляю.
– Прекрасно, - произнес вдруг кто-то.
– А теперь отдай это мне, Эванс.
Чёрные силуэты, возникшие из темноты, обступили нас со всех сторон, глаза блестели сквозь прорези капюшонов, десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо нам в сердце. Короче, ужас, летящий на крыльях ночи, да и только. Ку-клус-клановцы недоделанные…
– Мистер Малфой, не позорьтесь, - проворчал я, опознав голос. У Драко была точно такая же манера растягивать слова, только у него это звучало обычно очень смешно, о чем я не уставал напоминать, а он бесился, но начинал разговаривать по-человечески.
– Взрослый человек, а занимаетесь черт знает чем!
– Дай его мне!
– сказал кто-то еще и протянул руку.
– А где Сириус?
– решил я подыграть и подпустил в голос истерических ноток.
– Верните его, тогда отдам эту фиговину! Вы схватили его, и он здесь, я знаю!