История регионов Франции

Не стоит смешивать проблему «периферийных меньшинств», по собственному выражению Эмманюэля Ле Руа Ладюри, взятому из этой книги, с давним вопросом о централизации Франции и о сопротивлении этой централизации. Второй вопрос, который можно квалифицировать как «проблематика Токвилля», — прежде всего административного и политического свойства. Он затрагивает не только наиболее удаленные провинции республики, «нашего королевства Французского», как сказал бы Пеги. Результаты централизации, будь она под эгидой монархии или республики, сказываются по всей территории страны, и даже в самом сердце государства, то есть в Париже. Итак, приходилось ли какому-либо другому городу в такой же мере страдать от национального авторитаризма, как Парижу, со времен Лиги до Коммуны? Бесспорно, что среди европейских столиц Париж больше всего поддерживали, украшали и прославляли, но при этом ни один город не находился под таким подозрением, не подвергался такому надзору и жестокому обращению. Таким образом, «проблематика Токвилля» красной нитью проходит сквозь все многообразие тем этой книги, выпуском которой я руководил. Она проявляется как в ходе социальных столкновений, так и во время религиозной борьбы. Французское государство всегда имело своей целью, каждый раз с требовавшейся в данных обстоятельствах долей авторитарности, чтобы в каждой из частей, составлявших общность государства, присутствовал свой центр.

Проблематика Ле Руа Ладюри — очень специфический частный случай упомянутой проблематики. Здесь в меньшей степени речь идет о власти центра, а по большей части — об однородности отдельных частей. Здесь не говорится совсем, или говорится крайне мало, об административных или политических проблемах. Наибольшее внимание сосредоточено на географических, лингвистических и культурологических аспектах. Другими словами, любой из режимов и каждое из правительств, которые сменяли друг друга на этой земле за ее более чем тысячелетнюю историю, ожидали от ее населения не только наиболее полного подчинения центральной власти, но и требовали от народов принятия определенного духа, то есть стремились достичь интеллектуального и духовного единообразия французского народа.

Удалось ли им это? В большой степени удалось. Об этом можно сожалеть или радоваться тому факту, что Франция, возможно, никогда ранее не была настолько единой в политическом и культурном отношении, как сейчас. Чтобы достичь этого, около сорока королей, «которые в течение тысячи лет делали Францию», по выражению Морра, взяли на себя наиболее тяжелый труд, иногда встречавший только негативную реакцию в народе. Чередуя в своей политике принуждение и заманчивые обещания, силовые меры и политику переговоров, они терпеливо разрушали, изолировали, ослабляли и раздробляли очаги местного партикуляризма. Часто они в таких крупнейших периферийных областях, как Бретань и Окситания, позволяли выжить островкам местной автономии, которые во время Французской революции безжалостно уничтожались и рассеивались при полном сознании добросовестности и демократичности этих мер, проводимых во имя той пользы, которую не стоит в целом отрицать.

Добавим, что более или менее добровольное сотрудничество некоторых движений за автономию и независимость, как, например, в Эльзасе, Фландрии, Бретани, с нацистскими оккупантами надолго, но не навечно дискредитировало некоторые организации, выступающие за автономию, в политическом плане. После Второй мировой войны эти организации (после мощного подъема в 1968 году) избрали для себя путь экономических и культурных манифестаций, в частности в семидесятые годы. Еще десяток лет назад движения за культурную автономию на периферии, кроме Корсики, казались не слишком сильными. Вмешательство третьей силы, а именно единой Европы, в противостояние централизованного государства и периферийных регионов постепенно преобразует данную проблему, при этом не лишая ее прежней остроты. В понятиях диалектики конфликт-интеграция, проходящей в прекрасной работе Эмманюэля Ле Руа Ладюри, оказалось более выгодным вернуться к интеграции, в частности во время двойного президентского срока Франсуа Миттерана. Но кризис на Корсике в конце прошлого века, кажется, развернул ситуацию в другом направлении и послужил толчком для возобновления дебатов по вопросам автономии периферийных регионов, таких как Бретань, Эльзас, Баскская область и даже Савойя.

Сейчас, учитывая объединение Европы, оба пути развития представляются возможными. Желательно, чтобы децентрализация продолжалась и даже расширялась, но не приобретала подчеркнуто националистических черт, настроений ненависти к французам на Корсике и ненависти к корсиканцам в континентальной Франции. Подобное развитие событий, несущее в себе ростки ксенофобии и даже расизма, было бы шагом назад. В данном случае возможности достаточно ограниченны. Проблема требует от политиков полного хладнокровия, от интеллектуалов — рассудительности, а от наций — ясного видения приоритетов. Дебаты, то есть диалектический конфликт мировой интеграции и регионального разделения, в различных своих формах захватывают все большее число регионов на планете. Они будут доминировать в наступающем столетии. Пожелаем, чтобы везде удалось прийти к приемлемым решениям проблемы, не прибегая к насилию.

Жак Жюльяр

Появлением этой книги я во многом обязан моим друзьям Андре Бюргьеру, Жаку Ревелю, Жаку Жюльяру и Мишелю Виноку, которые курировали публикацию «первой версии», гораздо меньшей по объему, в книге «Государство и конфликты в истории Франции», вышедшей в издательстве «Сёй» в 1990 году.

Непременные требования публикации не всегда соответствуют современной действительности, которая меняется очень быстро, в частности это касается постоянно меняющихся обстоятельств корсиканского вопроса. Мы уже указывали в «окончательной» редакции данной работы на молчаливую выжидательную позицию, которую заняла французская администрация по отношению к Матиньону [1] по вопросу о новом статусе (2000 г.) Острова красоты. В 2001 году ситуация изменилась, и между двумя высшими органами власти Республики обнаружились существенные расхождения по данному вопросу.

Поскольку речь идет о более общей проблеме периферийных и/или языковых меньшинств во Франции и в других областях, стоит также упомянуть совсем недавно появившуюся интересную работу Жана-Мишеля Барро «Виши против республиканской школы» («Фламмарьон», 2001). В этой книге затрагиваются вопросы, сильно отличающиеся от тех, о которых пойдет речь далее, однако она предоставляет нам очень ценный хронологический материал из различных текстов и законодательных документов, уставов, университетских источников, содержащих сведения о преподавании местных языков в период с начала XIX века до 1940-х годов.

Также из современных публикаций стоит упомянуть работу английского лингвиста Дэвида Кристала «Смерть языка»: согласно ей, каждые две недели в мире исчезает один язык из тысяч языков, на которых в наши дни говорят люди в мире.

24 июня 2000 года в одной крупной парижской газете [2] можно было увидеть целый набор броских заголовков, призванных привлечь взгляд читателя, среди них были такие названия, как «Благодаря сумо Ширак переубеждает Путина (др. значение — переворачивает)», «Городские роллеры ищут свой путь», «Бетон уродует французские берега» и др. При этом в самом центре первой страницы просила читателя о внимании скромная статья, озаглавленная «Корсиканская закваска в регионах». Смысл этого небольшого по объему текста был предельно ясен и сводился к тому, что уступки корсиканским националистам, на которые в случае необходимости может пойти Матиньон, кажутся чрезмерными, среди них по возможности обязательное преподавание корсиканского языка, совместное с островитянами осуществление законодательной власти и др. Особенно в газете слышались завуалированные упреки в адрес правительства в уступках требованиям «в других регионах, традиционно привязанных к идее сохранения своей самобытности» (читайте — в провинциях или отдельных областях провинций, где существует свой национальный язык, как, например, бретонский или баскский, и плюс к тому имеются в виду один-два исключительных случая, как, например, Савойя, чья языковая индивидуальность менее выражена). За этой врезкой, на этот раз на четвертой странице, следовала целая серия попыток исследований по данному вопросу, необыкновенно поучительные, несмотря на некоторые преувеличения и искажение реальной обстановки на месте. Первой вступает в спор Жюдит Вайнтрауб и задает тон, используя спорные цитаты с нестандартной точкой зрения, а Жан-Луи Дебре высказывает пожелания об организации референдума на Корсике. Клод Гоасген, выразитель идей либеральных демократов, в свою очередь выступает против министра внутренних дел и говорит:

«Жан-Пьер Шевенман открывает рот, но так и не уходит в отставку». На самом деле этот политик подвергал достаточно резкой критике жоспеновские позиции по корсиканскому вопросу, но к тому времени еще не вернул свой портфель. Анри Пайяр в свою очередь выгодно использовал автономистские настроения и представлялся абсолютно беспристрастным выразителем душевного состояния французских басков. Он цитировал Рено д'Элиссагарая, президента Ассоциации департамента Страны басков, президента, который «кипел от негодования» со времени объявления плана Жоспена по корсиканскому вопросу и которого в этом поддержал Жак Сен-Мартен, бывший директор фирмы «Изарра» — производителя знаменитого местного ликера. Естественно, д'Элиссагарай позаботился о том, чтобы отгородиться от террористов из организации ETА: он рассудительно подчеркивал, что из 263 000 жителей Страны басков во Франции примерно половина не являются по происхождению басками, «что, однако, лишает их равенства в правах и возможности пользоваться теми правами, которыми пользуются или должны пользоваться их сограждане, являющиеся настоящими басками». Обстановка в Западных Пиренеях была бы еще сложнее, чем можно подумать, из-за давления, естественно, достаточно сдержанного, со стороны правительства Испании, которое не сильно вдохновляет перспектива утверждения на северной границе страны крепкой баскско-французской единицы, хотя бы речь шла всего лишь о таком образовании в рамках одного департамента. Плюс к этому стоит принимать во внимание еще одну помеху в лице президента Генерального совета департамента Атлантические Пиренеи Франсуа Бейру, политика общенационального масштаба, который, как заключает Пайяр, не слишком тепло воспринимает возможность того, что его департамент будет «разрублен на две части», и таким образом юго-западные владения лидера UDF могут сократиться на 50 %.

Журналист Френсис Пюйяльт, в свою очередь, в статье для той же газеты обращает свой взгляд на ситуацию на полуострове Бретань. Из Бреста, где находилась его корреспондентская база, он передавал: «Бретонцы хотят говорить по-бретонски» — немного упрощенный заголовок, учитывая тот факт, и мы к этому еще вернемся, что только западная половина этого крупного полуострова исконно говорит на бретонском языке. В восточной части, сконцентрированной вокруг Ренна, существует свой собственный диалект галло — диалект очевидно галло-романского происхождения и близкий к французскому языку, который лишал этот региональный диалект чистоты и самобытности на протяжении вот уже примерно тысячелетия. По этому поводу Пюйяльт отмечает, что Жан-Ив Козан, «большой друг Ширака» и генеральный советник в Уэссане, желал отныне, чтобы преподавание бретонского языка стало обязательным в школах в Финистере, Морбихане и в Кот-д'Армор и, с другой стороны, факультативным в Луар-Атлантик и Иль-э-Вилен. Отметим по этому поводу, что причисление Луар-Атлантик к Бретани не является признанным фактом, и к тому же еще одна проблема заключается в том, что если в Финистере можно утверждать, что 100 % говорят по-бретонски, то несколько по-другому обстоят дела в Кот-д'Армор или в Морбигане, где восточные части относятся к системе диалекта галло. В конце концов, мы не решаемся заметить, настолько болезненным стало отношение к этой «теме» (как раз пора об этом сказать), мы не решаемся заметить, насколько трудно теперь стало заставить наших детей учить не то что английский, а попросту родной французский язык! Разве не говорил нам г-н Клод Аллегр не так давно (позор тому, кто дурно об этом подумает!), что английский язык стал такой же неотъемлемой частью культуры и молодежи, и взрослых, как алгебра… Не будем обращать на это внимание… Даже г-н Пьер Меэньри, мягчайший человек, и он туда же, в тех же газетных статьях ударяется в регионалистские проповеди, так уж обязывает христианская демократия, зайдя еще дальше, он даже без всяческих колебаний поздравляет себя с принятием проекта Жоспена на Корсике! «Закон должен быть двигателем, однако часто он служит корсетом,» — добавляет он, пользуясь метафорами и даже аллитерацией. UDB, «близкая к армориканским автономистам», возможно, хотя бы гипотетически, будет выступать за «автономный статус для всей Бретани» на ближайших выборах в законодательные органы власти. Только Анганн, другая организация, весьма таинственная, «хранит осторожное молчание о Контраре», или по меньшей мере хранила на момент 24 июля 2000 года. Ее можно понять, поскольку ее лидеров затаскали по тюрьмам с момента апрельского террористического акта, в результате которого погибла несчастная служащая фаст-фуда.