История России в мелкий горошек
Шрифт:
Нет чтобы почитать книги! Существует весьма основательное исследование А.С. Мельниковой по русским монетам XVI-XVII столетий, там история монет прослеживается на уровне преемственности инструментов, которыми эти монеты делали, проанализирована каждая царапинка и бороздка, выстроена точнейшая хронология. Зря писала Мельникова свой труд, зря. Всегда можно взять первую попавшуюся книгу, процитировать из нее «дважды два – четыре» и с торжеством заявить: вот видите, трижды три – восемь!
Далее приводится арабская надпись на монетах великого князя Дмитрия Донского и его сына Василия Дмитриевича: «Султан Токтамыш хан, да продлится его жизнь». Существует колоссальная литература, где определено, что до освобождения от тесной политической зависимости в отношении Орды московские князья чеканили на монетах двойную, русскую и арабскую, легенду, а затем от арабской отказались. Знакомы ли с этой литературой уважаемые авторы?
Далее сравнивается изображение тамги на монетах Золотой Орды и декоративные украшения в форме особого рода плетенки на столпах Успенского собора и в галереях Благовещенского собора в Московском Кремле. Рисунки похожи, но в точности не совпадают. Уважаемые авторы ставят очень аккуратную формулировку: «практически то же самое» (с. 136). Между тем подобного типа элементы декора без труда можно обнаружить и в более раннее время, и в более позднее – в рукописях, в архитектурном убранстве храмов, на монетах, никак не связанных между собой во времени и пространстве. Да и Успенский собор, признаться, совершенно не коррелирует с Золотой Ордой. Он был построен значительно позже ее распада. А Благовещенский собор – еще позже. И какая может быть связь между изображениями на монетах и на столпах собора?
Можно провести аналогию, которая проиллюстрирует реальную доказательную силу выкладок уважаемых авторов. На российских бумажных деньгах времён гражданской войны можно обнаружить крупные изображения свастики, которая впоследствии получили гораздо большую популярность по мотивам изображений на фашистских танках и самолетах. Свастика – древний индоевропейский символ с весьма многогранной и сложной трактовкой. Но поскольку свастика налицо и в Третьем рейхе, и в России-матушке, напрашивается вывод: Адольф Гитлер скрывался в молодости под именами Керенский, Буденный и Врангель.
По итогам тех фундаментальных фактов, которые приведены выше, делается вывод: естественным образом это можно объяснить в рамках реконструкции русской истории по правилам глобальной хронологии. И – вот оно, золото слово: «Ханы и великие князья – это одно и то же».
В следующем параграфе уважаемые авторы обрушиваются на «безмонетный период» в истории Древней Руси. В истории русской денежной системы выделяется целая эпоха, когда Русь не производила собственных монет. Чеканка первых русских монет – «златников» и «сребреников» происходила на протяжении нескольких десятилетий в X-XI вв., а затем прекратилась до второй половины XIV в. Это общепринятая точка зрения. Нумизматы спорят между собой по поводу точной датировки того момента, когда чеканка прервалась, но даже самые смелые гипотезы не заходят далее начала XII в., что крайне маловероятно.
Уважаемые авторы усомнились: что за странный перерыв? Точно ли древнейшие русские монеты – такие древние? «Датировка всех этих монет нуждается в ревизии», – пишут они.
Приходится позволить себе обширную цитату из «Империи». Добрый академический обычай в полемике прежде изложить точку зрения и аргументы противной стороны, а потом уже вступать в критическую баталию неизменно представляется автору этих строк данью здравому смыслу. Итак: «Если историки правы, и русская чеканка, не успев начаться, практически тут же прекратилась, то естественно ожидать, что и чеканка эта была примитивной, грубой, неопытной. Потому и захирела, что у Киевской Руси не хватило сил и средств обслуживать свое население монетами… С интересом открываем каталог монет, приведенный в книге Сотниковой (Сотникова М.П. Тысячелетие древнейших монет России. М., 1995)! Перед нами – фотографии древнейших русских монет X-XI веков. И что же мы видим? Великолепные золотые и серебряные монеты Владимира. Прекрасная прорисовка деталей, правильная форма, хорошая сохранность многих монет. Несколько хуже сохранились монеты Святополка, однако и здесь качество чеканки выше всяких похвал. Далее идут великолепные монеты с надписью «Ярославле сребро»… И возникает это исскусство… как вспышка, сразу, без подготовки и на самом высоком уровне. А где же предшествующие монеты, т. е. первые пробы, грубые, примитивные, с которых и должно было начаться монетное дело? Их почему-то нет. Это не начало чеканки в стране, только-только приобщившейся к благам цивилизации. Перед нами – уже развитая, богатая и опытная монетная система, опирающаяся на золото и серебро… А потом, после краткого и блестящего взлета на небывалую высоту, вдруг – полная катастрофа, чеканка внезапно прекращается. Монеты исчезают. Как нам объясняют, население Руси скатывается к первобытной жизни, возвращается к натуральному обмену… Денег не знают. Наступает «безмонетный период», длящийся якобы около двухсот или даже трехсот лет… Поверим на миг историкам и двинемся по оси времени вперед, к XIV веку, когда русская чеканка вдруг возобновилась… Открываем каталог Спасского (Спасский И.Г. Русская монетная система. Л., 1970)! Перед нами – монеты Дмитрия Донского… и последующих князей. И что же мы видим? Грубые, примитивные монетки, так называемые клепанки, неправильной мелкой формы (трудное для русского языка сочетание: «мелкая форма» – Д.В.), изготовленные из грубых обрубков серебра (странная тоска по утонченным обрубкам – Д.В.). Перекошенные штампы, безобразная чеканка – когда штамп ударяет по краю слитка и на нем отпечатывается лишь несколько букв. И так далее и тому подобное. Это – действительно начало реальной чеканки… Вывод. Реальное начало русской чеканки датируется XIV веком. Ранее этого времени Русь если и чеканила монету, то очень грубую и примитивную» (с. 138-139). Действительно «прекрасные монеты» уважаемые авторы обнаруживают лишь в эпоху Петра Великого, а на протяжении всего предыдущего промежутка времени от периода правления Дмитрия Донского чеканка продолжала быть «безобразной» или чуть лучше. «Роскошная чеканка» сребреников и златников принадлежит, как ни странно, тому же периоду XIV-XVII вв., допетровской эпохе. И тут как не закрасться сомнениям в логике уважаемых исследователей. Если одна чеканка роскошна, а другая безобразна, если техника исполнения «клепанок» и крупных «великолепных» монет столь различна, каким же образом могли они сосуществовать в одно и то же время? То есть сбой тут явный: если не работает схема чем-раньше-тем-грубее, то как может работать схема одновременной безобразно-великолепной чеканки?
Логика уважаемых авторов имеет коренные отличия от математической стройности, столь присущей первой и главной их специальности. В основу отстаиваемой ими модели истории русского монетного дела положен простейший и притом чисто умозрительный принцип: монетное дело постоянно совершенствуется, более поздние монеты обязаны быть совершеннее более ранних. А ларчик просто открывается – как общая закономерность, развернутая в тысячелетних масштабах, этот принцип, видимо, правилен, однако на пятачке нескольких столетий он дает многочисленные сбои, обусловленные массой экономических, культурных и социальных факторов.
Простейший пример. Монетная система Московского государства XVI-XVII столетий хорошо изучена, и не вызывает ни малейших сомнений, что своего наиболее полного выражения, расцвета, она достигла во времена Федора Иоанновича и Бориса Годунова, причем самые, «великолепные» (пользуясь терминологией уважаемых авторов), т. е. наиболее совершенные в художественном смысле монеты принадлежат именно этим годам. А вот монеты Романовых, в особенности Алексея Михайловича и Петра Алексеевича, стали меньше размером, хуже пробой (т. е. их чеканили из сплава с более низким содержанием чистого серебра), так что на петровских монетах легенда вообще слабо различима. Это результат военных и политических усилий правительства, вызвавших нехватку серебра в казне, как итог – своеобразную «инфляцию». Еще один пример такого же рода. Ежели положить рядом современную российскую монету – причем любую – и любую же ходовую монету Российской империи излюбленного в советское время для сравнений 1913 года, то последняя будет выглядеть истинным совершенством по сравнению с первой. Тонкий рисунок, подробнейшая прорисовка деталей на изображении государственного герба – двуглавого орла, аккуратное гурчение… А рядом – примитивные безвкусные ромбы «чернобыльского бройлера», жалкие быстростирающиеся ветки неведомого растения вокруг обозначения номинала, дешевый, не имеющий ни малейшей комерческой ценности металл. Если воспользоваться логической моделью уважаемых исследователей, то монеты времен Николая II отчеканены позже монет Бориса Ельцина; даты на них сфальсифицированы историками; фактически можно считать научно доказанным проникновение довольно большого количества таких монет из будущего, где произошло усовершенствование монетной чеканки, а заодно и создание машины времени.
Если повнимательнее вчитаться в восторженное описание златников и сребреников и вглядеться в ужасы отвергаемого авторами «Империи» «безмонетного» периода, то столь же очевидными станут и чисто фактические натяжки. Среди трех с половиной сотен златников и сребреников, известных в настоящее время науке, лишь очень небольшое число можно именовать шедевром монетного дела. Столь же много вполне примитивных чеканов, что и во времена Московского государства, не менее часто буквы разобрать совершенно невозможно, а само изображение более или менее сносно читается лишь по одной причине: по размерам златники и сребреники намного превосходят монеты Дмитрия Донского и его преемников на московском престоле. Только очень глазастый человек мог, листая страницы каталога Сотниковой, убедить себя в том, что он видит сплошное великолепие, повторяю, только очень-очень глазастый.
Положим, несколько монетных типов действительно весьма хороши (незначительное количество относительно общего числа златников и сребреников). Чем объяснить этот феномен? Где же, где «первые пробы, грубые, примитивные»? В глубокой древности. Христианскую цивилизацию Русь приняла от Византийской империи, а та, в свою очередь, имела высокоразвитое монетное дело, уже давным давно переступившее через порог «первых проб» древнегреческой, древнеримской и восточной цивилизаций. Кто чеканил златники и сребреники – византийцы или уроженцы Руси? Вряд ли наука может дать сейчас твердый ответ на этот вопрос. Но совершенно очевидно, что ученичество киевских и новгородских мастеров от византийцев; более того, само расположение надписей и элементов изображения на древнерусских монетах чуть ли не скопировано с византийских образцов; уместно говорить также о влиянии византийской традиции и на сам характер изображений, их сюжеты, семантику и символику.
«Хорошо, – могут возразить уважаемые оппоненты, – но чем тогда объяснить столь скорое прекращение чеканки?» О! Если бы уважаемые авторы «Империи» не только пролистали бы каталог Сотниковой, но и прочитали вступительную статью, проблем с объяснениями подобного рода не возникло бы совершено. Русских князей с чисто финансовой точки зрения монеты интересовали мало, «обслуживать свое население монетами» у них не было необходимости. Европа и Азия, от Ирландии до Индии, были прекрасно обеспечены высококачественной звонкой монетой, корую чеканили византийцы и арабы (собственно европейская чеканка дополняла их в очень небольшой степени). Византийские золотые солиды и арабские серебряные дирхемы выполняли роль современной твердой валюты, которую ценили и парижские горожане, и свирепые викинги, и еврейские ростовщики, и русские князья. На территории Руси археологами обнаружено столь много византийских, а особенно арабских монет, что совокупное число златников и серебреников уступает им в десятки раз (если не больше). Для князей Древней Руси чеканка собственной монеты была одновременно небольшой спекуляцией (проба сребреников произвольна, проще говоря, серебро в них чаще всего «недокладывали») и утверждением собственного державного имени путем создания нового атрибута власти – государственной монеты. С наступлением периода политической раздробленности идея общегосударственной атрибутики утратила популярность. Ничто не свидетельствует о сколько-нибудь развитой системе внутренней торговли в киевские времена; напротив, внешняя торговля развита была чрезвычайно. Однако для решения внешнеторговых проблем довольно было и дирхемов с солидами.