История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Зубов Андрей Борисович

На эти строки композитором И. Любаном была написана музыка. Но сталинский режим приписался не только к подвигу народа, но и к сочиненным песням. Позже к этим строкам был добавлен куплет со словами: «Выпьем за родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем», исчезнувший из песни с окончанием правления тирана.

Литература:

Г.А. Князев. Дни великих испытаний. Дневники 1941–1945 годов. СПб.: Наука, 2009.

Н.А. Ломагин. В тисках голода. СПб., 2000.

Н.А. Ломагин. Неизвестная блокада. В 2 т. СПб.; М., 2002.

4.2.7. Эвакуация промышленности на Восток. Создание новой индустриальной базы на Востоке СССР. Тыл

Оправившись от первого потрясения

«коварным нападением» вчерашнего союзника, Сталин стал собирать в своих руках все нити военного управления. С мая 1941 г. он уже был председателем Совнаркома, теперь он стал председателем учрежденного 30 июня 1941 г. Государственного Комитета Обороны (ГКО) – высшего органа власти на время войны. Назначив себя с июля 1941 г. наркомом обороны, Сталин стал потом, подобно Гитлеру, и Верховным Главнокомандующим. Он вникал в руководство военными операциями так же детально, как ранее в составление народнохозяйственных планов и расстрельных списков. Членами ГКО были В.М. Молотов, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, К.Е. Ворошилов, Н.А. Булганин, Л.М. Каганович, А.И. Микоян и Н.А. Вознесенский. Последний как председатель Госплана отвечал за мобилизацию промышленности. На местах были созданы городские комитеты обороны, возглавляемые первым секретарем парторганизации, с участием военных и чекистов.

Оккупация оторвала от страны в среднем 40 %, а в ряде отраслей и более, производственных возможностей, так что на оставшейся территории троим надо было работать за пятерых. Рабочий день длился 10 или 12 часов, допускались и сверхурочные бесплатные работы по 2–3 часа в день, оборудование на заводах работало круглосуточно. Для работы в промышленности были мобилизованы мужчины в возрасте от 14 до 65 и женщины от 16 до 55 лет. Мобилизации в армию фактически подлежали мужчины от 17 до 50 лет, всего за время войны было призвано 34,4 млн мужчин. С оружием в руках служило 1,2 млн женщин – на самых разных постах: снайперами, летчиками, радистами. Почти поголовная мобилизация мужчин в армию привела к тому, что тыл держался на женщинах. Например, доля женщин среди трактористов поднялась с 4 % до 40 %.

Потеря хлебородных районов Украины в 1941 г. и Северного Кавказа в 1942 г. создали очень трудное продовольственное положение. Распределение продуктов было нормировано и введены разные уровни снабжения. Как и до войны, руководящие работники партии и органов госбезопасности обеспечивались в первую очередь. Затем рабочим 1-й категории (тяжелая промышленность, транспорт) полагалось по карточкам 1,2 кг хлеба в день, рабочим 2-й категории – 500 гр., служащим – 450 гр., членам семей, детям и прочим – 300–400 г. Полагалось также около 2 кг мяса или рыбы в месяц, 100 г жиров, 1,3 кг круп и макарон, 400 г сахара или кондитерских изделий. В последнюю очередь снабжались заключенные и пленные – отсюда исключительно высокая смертность в лагерях во время войны. В таких местах, как Архангельская и Вологодская области и Якутия, люди в 1942 г. и на свободе умирали от голода (около 20 тыс. в Архангельске), не говоря про осажденный Ленинград. Смертность гражданского населения, особенно больных и детей, была повышенной по всей стране. Снабжение по карточкам шло с перебоями, процветали воровство и черный рынок.

Десятки тысяч мирных жителей погибли в Сталинграде, т. к. Сталин запретил эвакуировать город при приближении германских войск, заявив, что «надо прекратить эвакуационные настроения – армия не защищает пустые города». Комиссия Маленкова, прибывшая в город 16 августа 1942 г., подтвердила это распоряжение Сталина. Великая битва на Волге августа 1942 – января 1943 г. стала великой трагедией для множества женщин, стариков, детей. Одна немецкая ковровая бомбардировка 23 августа 1942 г. унесла жизни примерно 70 тыс. мирных жителей Сталинграда, а к тому времени эвакуацию мирного населения города в Заволжье можно было уже завершить. Между тем, ее и не начинали ни для кого, кроме как для семей областной и городской номенклатуры, сотрудников партаппарата и НКВД.

Созданный в довоенные годы Урало-Кузнецкий угольно-металлургический комплекс позволил стране с трудом, но существовать без Донецкого бассейна, хотя производство стали снизилось с 18,3 млн тонн в 1940 до 8,2 млн в 1942 г. Но планы первых пятилеток не во всем были так дальновидны. Более 80 % оборонной промышленности очутилось в зоне военных действий в западных и центральных областях. Потребовалась срочная эвакуация на восток оборонных заводов, прежде всего авиационных и танковых.

Образованный при Совнаркоме Совет по эвакуации руководил вывозом наиболее ценного оборудования

на Волгу, на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию. Некоторые эвакуированные заводы стали выпускать военную продукцию уже в конце 1941 г. На Урале, где не было даже прокатных станов для танковой брони, выросли три центра танкостроения: на основе тракторного завода в Челябинске («Танкоград»), вагоностроительного в Нижнем Тагиле и Уралмаша в Екатеринбурге (тогда – Свердловске). Все три получили эвакуированное оборудование. Первый выпускал тяжелый танк КВ, а два других – средний танк Т-34. Осваивались новые технологии. Так, ручная сварка танковых корпусов была заменена автоматической. Ввиду катастрофических потерь оружия потребность в продукции уральских и волжских заводов была острой. Уже в декабре 1941 – январе 1942 в СССР стали выпускать 60–70 танков в сутки, и эта цифра росла.

Наркомат авиационной промышленности вывез на восток 118 заводов, главным образом на Волгу, в район Саратова и Самары (тогда Куйбышева). Здесь освоили производство сравнительно простых в сборке первоклассных истребителей Як-9 и Ла-5, бомбардировщика Пе-2, штурмовика Ил-2. Артиллерийское производство также было переведено на восток. При постройке военных заводов на Волге и на Урале широко использовался труд заключенных.

В отличие от танков и самолетов более мелкое оружие и боеприпасы не требовали специальных заводов и часто изготовлялись на гражданских предприятиях. Знаменитые минометы «Катюша» делались на заводах сельскохозяйственного оборудования. Так одновременно с перемещением заводов на восток шла перестройка всей промышленности на военный лад. Этот переход был предусмотрен мобилизационными планами и прошел быстрее и полнее, чем в Германии или Америке: командно-административная система с таким расчетом и создавалась.

Ежегодное производство времен войны отражают такие цифры:

Жизнь танка на фронте была недолгой – около 10 недель. Потому, чтобы обеспечить единовременное наличие 5 тыс. танков на фронте, надо было производить 25 тыс. в год. Выпуск самолетов, как видим, также резко увеличился. Однако производство на импровизированных заводах неквалифицированными рабочими при слабой подготовке летчиков давало себя знать. По данным за 1944 г., огнем противника было сбито 1750 самолетов, а в небоевой обстановке от катастроф погибло 6223 – т. е. в 3,5 раза больше. После войны главный маршал авиации А.А. Новиков был даже осужден за то, что «протаскивал на вооружение заведомо бракованные самолеты». Вина, вероятно, все же не столько его, сколько системы, требовавшей количества любой ценой и не думавшей о жизни летчиков.

Как бы то ни было, нечеловеческими усилиями, на полуголодном пайке, работницы и работники тыла вооруженные силы снабжали. Советские вооруженные силы уже в 1943 г. добились превосходства над немецкими по количеству военной техники; а в 1944–1945 гг. их превосходство стало подавляющим.

Очень тяжким было положение эвакуированных людей в Узбекистане. Очевидец тех событий, советский дипломатический работник Лев Васильев, бежавший от сталинского режима через Иран на Запад, свидетельствует.

Свидетельство очевидца

«Средняя Азия 1943 г. поражала убожеством не только по сравнению с годами НЭПа, но даже по сравнению с началом 30-х гг.

Ташкент и Наманган были забиты беженцами из Центральной России. В одной комнате жило зачастую по две семьи – одна местная и одна – беженская. Больше одной комнаты на семью вообще не имел никто в городе, кроме высшего начальства. В магазинах можно было видеть только пустые полки. Продовольственный паек ограничивался фунтом хлеба на человека в день. Люди голодали и умирали от голода. Старый знакомый врач рассказал, что медицинский персонал буквально валится с ног от переутомления – так много в больницах умирающих от голода. Гибли, главным образом беженцы, прибывшие «неорганизованно», т. е. те, которые приехали сами, а не были эвакуированы с учреждениями или заводами… Но, прибыв на место, эти несчастные не получали ни работы, ни продовольственных карточек, ни крова. Они вповалку спали на площадях и в парках, грязные, обовшивевшие, голодные. Тех, кто от голода уже не мог стать на ноги, подбирали и направляли в больницы». – Л. Васильев. Пути советского империализма. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. С. 161–162.