История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Шрифт:
На южном крыле в конце 1941 г. Приморская армия отбила два штурма Севастополя. Потеряв при десанте на Керчь примерно половину вверенных войск, генерал-лейтенант Д.Т. Козлов (с 28 января – командующий Крымским фронтом) занял Керченский полуостров, но прорваться к Севастополю не смог. В штабе фронта наводил на всех ужас представитель Сталина – армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис, один из организаторов «ежовщины». В феврале – апреле фронт потерял более 180 тыс. бойцов и командиров, но лишь топтался на месте, несмотря на двойной перевес в силах. 8–18 мая, имея 8,5 дивизии, Манштейн искусно разгромил три советские армии и вернул Керчь. Козлов потерял более 176 тыс. человек (в т. ч. 170 тыс. – пленными), 1397 орудий, 284 танка.
Под Харьковом главком войсками Юго-Западного направления маршал Тимошенко и командующий Южным фронтом генерал-полковник Р.Я. Малиновский 12 мая силами 28 дивизий начали наступление с целью окружения 6-й армии генерал-лейтенанта Ф. Паулюса. В разгар наступления танкисты Клейста с юга нанесли удар в тыл наступающим, но Сталин запретил отход. К 25 мая значительная часть советских сил оказалась отрезанной в районе Лозовая – Балаклея, в последующие дни вырвались из «котла» не более 10 % личного состава. Погибли генералы А.Ф. Анисов, Л.В. Бобкин, А.И. Власов (однофамилец генерала А.А. Власова), А.М. Городнянский, Ф.Я. Костенко, К.П. Подлас и др. Потеряв около 20 тыс. человек убитыми и ранеными, Вермахт разбил 28 дивизий и 14 танковых бригад. Общие советские потери составили 280 тыс. человек (в т. ч. около 240 тыс. пленных). Начальник
Историческая справка
Несмотря на бездарное руководство, офицеры, солдаты и матросы дрались с выдающимся мужеством. Особенно отличились при обороне Севастополя части морской пехоты, прозванной немцами «черная смерть». Именно в этих боях был тяжело контужен и попал в плен старшина Иван Дубинда. В 1944 г. этому герою моряку удалось бежать из немецкого плена и присоединиться к частям Красной армии. За доблесть и мужество, проявленные в боях с врагом, он стал полным кавалером ордена Славы и Героем Советского Союза. Такое сочетание наград за всю войну имело всего 4 человека. Здесь же в Севастополе в рядах 7-й бригады морской пехоты доблестно сражался в штыковых атаках на Сапун-горе старшина 2-й статьи Владимир Маков, которому суждено будет в будущем водрузить победное знамя над Рейхстагом. В последний, 245-й день обороны города старшина Маков был тяжело ранен, позже, в госпитале, из его тела извлекли 18 осколков. Наградой за мужество ему стал орден Боевого Красного Знамени.
К 2–3 июля после почти месячного штурма и героической обороны наших войск Манштейн овладел сильно укрепленным Севастополем и всем Крымом. В ночь на 1 июля почти все командование Севастопольского оборонительного района (1228 человек, включая чекистов и партработников) во главе с вице-адмиралом Филиппом Октябрьским и генералом Иваном Петровым бросили мужественно дравшиеся войска и раненых, тайно эвакуировавшись на подводных лодках на Кавказ. Объясняя свое бегство, Октябрьский доложил: «Город как таковой уничтожен и представляет груду развалин».
Историческая справка
В ночь на 1 июля 1942 г. из Севастополя бежала группа представителей командования Севастопольского оборонительного района (СОР) во главе с командующим Черноморским флотом и СОР вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским. На Херсонесском аэродроме изможденные защитники города, ожидавшие эвакуации по ранению, подняли шум, раздались возмущенные крики и несколько автоматных очередей. От командования отделился военный комиссар 3-й особой авиагруппы главной базы полковой комиссар Борис Евгеньевич Михайлов – он заявил, что остается с защитниками города, и успокоил тех, кто оказался на аэродроме. В 1 час 40 минут ночи Октябрьский улетел. В то же время с 35-й батареи бежало командование Приморской армии во главе с генерал-майором И.Е. Петровым, которое эвакуировались морем на подводной лодке.
Полковой комиссар Б. Е. Михайлов остался с войсками в районе 35-й батареи и в последующие дни лично водил в атаку бойцов и командиров, пытаясь защищать район аэродрома. Он был убит разрывом немецкого снаряда утром 3 июля 1942 г. Добровольно остался в городе и начальник Севастопольского горотдела милиции Н.Н. Исаев, погибший в бою 2 июля.
Потери в Севастополе составили более 135 тыс. человек (в т. ч. 100 тыс. пленных), Манштейн потерял 24 111 солдат и офицеров.
Свидетельство очевидца
Николай Николаевич Никулин (1923–2009), известный петербургский искусствовед, ведущий научный сотрудник Эрмитажа, прошедший всю войну простым солдатом (от рядового до сержанта), вспоминал:
«Кадровая армия погибла на границе. У новых формирований оружия было в обрез. Боеприпасов и того меньше. Опытных командиров – наперечет. Шли в бой необученные новобранцы… – «Атаковать!» – звонит Хозяин из Кремля. – «Атаковать!» – телефонирует генерал из теплого кабинета. – «Атаковать!» – приказывает полковник из прочной землянки. И встает сотня Иванов, и бредет по глубокому снегу под перекрестные трассы немецких пулеметов. А немцы в теплых дзотах, сытые и пьяные, наглые, все предусмотрели, вcе рассчитали, все пристреляли и бьют, бьют, как в тире. Однако и у вражеских солдат было не все так легко. Недавно один немецкий ветеран рассказал мне о том, что среди пулеметчиков их полка были случаи помешательства: не так просто убивать людей ряд за рядом, а они все идут и идут, и нет им конца.
Полковник знает, что атака бесполезна, что будут лишь новые трупы. Уже в некоторых дивизиях остались лишь штабы и три-четыре десятка людей. Были случаи, когда дивизия, начиная сражение, имела 6–7 тысяч штыков, а в конце операции ее потери составляли 20–25 тысяч за счет постоянных пополнений! И все время людей не хватало! Оперативная карта Погостья усыпана номерами частей, а солдат в них нет. Но полковник выполняет приказ и гонит людей в атаку. Если у него болит душа и есть совесть, сам участвует в бою и гибнет. Происходит своеобразный естественный отбор. Слабонервные и чувствительные не выживают. Остаются жестокие, сильные личности, способные воевать в сложившихся условиях. И только один способ войны известен им – давить массой тел. Кто-нибудь да убьет немца. И медленно, но верно, кадровые немецкие дивизии тают. Но хорошо, если полковник попытается продумать и подготовить атаку, проверить, все ли возможное сделано. Часто он просто бездарен, ленив, часто пьян. Часто ему не хочется покидать теплое укрытие и лезть под пули… Часто артиллерийский офицер недостаточно выявил цели, и, чтобы не рисковать, стреляет издали по площадям, хорошо, если не по своим, хотя и такое случалось нередко… Иногда снабженец запил и веселится с бабами в ближайшей деревне, а снаряды и еда не подвезены… Иногда майор сбился с пути и по компасу вывел свой батальон совсем не туда, куда надо… Путаница, неразбериха, недоделки, очковтирательство, невыполнение долга, так свойственные нам в мирной жизни, здесь, на войне проявляются ярче, чем когда-либо. И за все одна плата – кровь. Иваны идут в атаку и гибнут. А сидящий в укрытии все гонит и гонит их. Удивительно различна психология человека, идущего на штурм и наблюдающего за атакой, когда самому не надо умирать, кажется все просто: вперед и вперед!
Однажды ночью я замещал телефониста у аппарата. Тогдашняя связь была примитивна и разговоры по всем линиям слышались во всех точках. И я узнал, как разговаривает наш командующий И. И. Федюнинский с командирами дивизий: – «Вашу мать! Вперед!!! Не продвинешься – расстреляю! Вашу мать! Атаковать! Вашу мать!»… Года два назад, престарелый Иван Иванович, добрый дедушка, рассказывал по телевизору октябрятам о войне совсем в других тонах… Говоря языком притчи, происходило следующее. В доме завелись клопы, и хозяин велел жителям жечь дом и гореть самим вместе с клопами. Кто-то останется, все отстроит заново… Иначе мы не умели и не могли. Я где-то читал, что английская разведка готовит своих агентов десятилетиями. Их учат в лучших колледжах, создают атлетов, интеллектуалов, способных на все знатоков своего дела. Затем такие агенты вершат глобальные дела. В азиатских странах задание дается тысяче или десяти тысячам кой-как, наскоро натасканных людей, в расчете, что если все провалятся и будут уничтожены, то хоть один выполнит свою миссию. Ни времени, ни средств на подготовку, ни опытных учителей здесь нет. Все делается второпях – раньше не успели, не подумали и даже делали
Если бы немцы заполнили наши штабы шпионами, а войска диверсантами, если бы было массовое предательство и враги разработали бы детальный план развала нашей армии, они не достигли бы того эффекта, который был результатом идиотизма, тупости, безответственности начальства и беспомощной покорности солдат. Я видел это в Погостье, а как оказалось, это было везде.
На войне особенно отчетливо проявилась подлость большевистского строя. Как в мирное время проводились аресты и казни самых работящих, честных, интеллигентных, активных и разумных людей, так и на фронте происходило то же самое, но в еще более открытой, омерзительной форме. Приведу пример. Из высших сфер поступает приказ: взять высоту. Полк штурмует ее неделю за неделей, теряя по тысяче людей в день. Пополнения идут беспрерывно, в людях дефицита нет. Но среди них опухшие дистрофики из Ленинграда, которым только что врачи прописали постельный режим и усиленное питание на три недели. Среди них младенцы 1926 г. рождения, то есть четырнадцатилетние, не подлежащие призыву в армию… «Вперрред!!!», и все. Наконец, какой-то солдат, или лейтенант, командир взвода, или капитан, командир роты (что реже), видя это вопиющее безобразие, восклицает: «Нельзя же гробить людей! Там же, на высоте, бетонный дот! А у нас лишь 76-миллиметровая пушчонка! Она его не пробьет!»… Сразу же подключается политрук, СМЕРШ и трибунал. Один из стукачей, которых полно в каждом подразделении, свидетельствует: «Да, в присутствии солдат усомнился в нашей победе». Тотчас же заполняют уже готовый бланк, куда надо только вписать фамилию и готово: «Расстрелять перед строем!» или «Отправить в штрафную роту!», что то же самое. Так гибли самые честные, чувствовавшие свою ответственность перед обществом, люди. А остальные – «Вперрред, в атаку!» «Нет таких крепостей, которых не могли бы взять большевики!» А немцы врылись в землю, создав целый лабиринт траншей и укрытий. Поди их достань! Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат. Надо думать, эта селекция русского народа – бомба замедленного действия: она взорвется через несколько поколений, в XXI или ХХII веке, когда отобранная и взлелеянная большевиками масса подонков породит новые поколения себе подобных». – Н.Н. Никулин. Воспоминания о войне. – СПб.: Эрмитаж, 2008. С. 25–27.
Поражения и неоправданные потери первой половины 1942 г. позволили противнику завершить подготовку к стратегическому наступлению на южном крыле Восточного фронта, цель которого заключалась в овладении Сталинградом и Кавказом. Для широкого наступления по всему фронту у Германии уже не хватало сил и возможностей.
А.В. Исаев. Когда внезапности уже не было. М., 2005.
В. Хаупт. Сражения группы армий «Север». М., 2006.
В. Хаупт. Сражения группы армий «Юг». М., 2006.
В.В. Бешанов. Год 1942 – «учебный». Минск, 2002.
4.2.12. Битва под Сталинградом 1942–1943 гг. и перелом в ходе войны. Военные действия в начале 1943 г.
Разведка докладывала Сталину о готовящемся немецком наступлении на юге, но он ей опять не поверил и сосредоточил резервы под Москвой. Немцы же в конце июня 1942 г., вдохновленные своими успехами в Северной Африке и успехами Японии на Тихом океане, перешли в генеральное наступление между Воронежем и Ростовом-на-Дону. За несколько недель до начала немецкого наступления в руки Сталина попал план операции «Блау», предусматривавший удар на Воронеж, Сталинград и Кавказ, но перегруппировать войска с московского направления советское командование не успело.
Группу армий «Юг» Гитлер приказал разделить на две – «А» и «В». «А» должна была наступать на Кавказ, «В» – на Воронеж и Сталинград. На северном участке фронта, под Воронежем, советские войска стояли насмерть и, сдав город, остановили немецкое наступление, и оно стало развиваться в юго-восточном направлении. 17 июля на реке Чир авангарды 6-й немецкой армии встретились с частями 62-й и 64-й советских армий. Началась Сталинградская битва – самое крупное сражение Второй мировой войны. В начале августа пал советский плацдарм на правом берегу Дона – погибло 8 дивизий. 23 августа соединения Вермахта вышли к Волге севернее Сталинграда, а через два дня 6-я армия достигла окраин Сталинграда. 23 августа Сталинград был подвергнут сокрушительной бомбардировке Люфтваффе. Горели зернохранилища и резервуары с горючим, пламя пожаров поднималось на несколько сотен метров, огненная река нефти текла вниз по Волге. Под бомбами погибли тысячи мирных жителей. Гитлер в эти дни самодовольно сказал: «Судьбе было угодно, чтобы я одержал решающую победу в городе, носящем имя самого Сталина».
Историческая справка
Упорство и бесстрашие советских солдат и офицеров стали проявляться уже на ближайших подступах к Сталинграду. 23 июня на безымянной высотке близ хутора Калмыков в районе станицы Клетской четыре советских бронебойщика: Петр Болото, Григорий Самойлов, Константин Беликов, Иван Алейников, отразили атаку 30 фашистских танков, которые двигались на их позиции. 15 танков были подбиты, 15 – повернули назад. Отразили эту атаку четыре бойца при поддержке батареи 76-мм пушек под командованием младшего лейтенанта М. Серого и курсантского полка. Петр Болото из своего противотанкового ружья подбил 8 фашистских танков. За этот подвиг он был удостоен звания Героя Советского Союза одним из первых в Сталинградской битве. 18 августа 1942 г. в бою у станицы Клетской Петр Гутченко и Александр Покальчук – оба из 93-го полка 76-й стрелковой дивизии 21-й армии закрыли своими телами амбразуру вражеского дзота. Атака началась на рассвете. От успешных действий подразделения во многом зависел весь последующий ход операции, задуманной командованием дивизии. Немцы встретили наступающих шквальным огнем. Особенно яростно бил один из вражеских пулеметов. Он прижал к земле наступающий взвод. Залегли и другие взводы, действующие на флангах и сзади. Атака захлебнулась. Тогда младший лейтенант А. Покальчук вскочил и побежал к стреляющему пулемету. Тут же рядом с ним оказался и зам политрука П. Гутченко. Они успели добежать до фашистского пулемета и своими телами остановили губительный огонь. Потрясенные бойцы следили за подвигом двоих. Когда смолк огонь пулемета, они бросились вперед. За первым взводом устремились остальные. Враг с высоты был выбит.
Бесстрашно сражались в небе Сталинграда летчики. 6 августа 1942 г. командир звена 182-го истребительно-авиационного полка старший лейтенант Михаил Баранов вступил в бой с группой «мессершмиттов». Подбив одного, он продолжал бой с двумя другими. Но в это время летчик увидел шестерку немецких бомбардировщиков. Они направлялись к переднему краю нашей обороны. Баранов мгновенно решает помешать им. Ловко уйдя от «мессершмиттов», летчик начинает преследовать «юнкерсы». С ходу атакует их. Одного поджигает, остальных заставляет повернуть обратно. Вскоре он снова увидел пятерку «мессершмиттов», преследующих отставший от своих советский штурмовик. Он тут же поспешил на выручку, ввязался в бой. Подбивает одного из «мессершмиттов», ложными атаками сковывает четырех оставшихся. Наш штурмовик благополучно уходит на свою территорию. Но у Михаила Баранова кончились боеприпасы. Он принимает решение таранить врага. Плоскостью своего самолета отрубает хвост немецкой машины. Она закрутилась и рухнула на землю. Но у машины Баранова отвалился кусок плоскости, при этом летчик получил ранение в ногу. Михаил выпрыгнул с парашютом… В этом бою им было сбито 4 вражеских самолета. 12 августа 1942 г. Михаилу Баранову было присвоено звание Героя Советского Союза.