История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Шрифт:
На жителей оккупированных областей партизанское движение легло тяжким бременем. Часть населения тайком поддерживала партизан, но когда им этого было мало, партизаны нещадно грабили жителей сел: «Мы – тот отряд, что берет все подряд». Многие партизаны больше мародерствовали, чем занимались диверсиями. При поддержке немцев создавались части самообороны, «службы порядка» (Ordnungsdienst, или OD), и разгоралась подлинная гражданская война. Порой самооборона и партизаны между собой договаривались – «вы нас не троньте и мы вас не тронем». Но когда немцы узнавали про партизанские налеты, они ограбленных партизанами крестьян за связь с партизанами же преследовали и расстреливали ни в чем неповинных заложников. Гитлер еще летом 1941 г. утверждал, что «партизанская война дает и нам некоторые преимущества. Она позволяет уничтожать всех, кто против нас». Хрущев же 3 апреля 1943 г. заявил, что партизанские «рейды дают положительные результаты в том смысле, что вселяют страх у неустойчивых элементов из украинцев и русских, проживающих на оккупированной территории, которые бы хотели пойти на сговор [с немцами], но боятся расправы со стороны наших отрядов». Так партизанское движение делало войну еще более жестокой и бесчеловечной.
В Западной Белоруссии и на Правобережной Украине с 1943 г. активно действовало национальное антикоммунистическое подполье – отряды польской Армии Крайовой (АК), подчинявшиеся легитимному правительству в Лондоне и Украинской Повстанческой армии (УПА), созданные бандеровским крылом ОУН [6] . Между польскими и украинскими партизанами шла жестокая война. Оба партизанских войска (а они к тому же не были едиными, состояли из многих отрядов, часто действовавших независимо и даже враждебно друг к другу) вели войну на уничтожение и оккупантов немцев и своих соперников – украинцы сжигали польские села и городки, поляки – громили украинские. Осенью 1943 г. в одном из районов под Гродно оперировали партизаны, костяк которых составляли сотрудники бывшего Гродненского НКВД, отряд бывших окруженцев-красноармейцев, несколько групп АК, белорусские националисты и отряд еврейской самообороны. Все сражались против всех.
6
ОУН – Организация Украинских националистов. Степан Андреевич Бандера (1909–1959) – лидер организации.
Наиболее значительным партизанское движение было в Белоруссии, затем – в Орловской, Смоленской и Ленинградской областях РСФСР. Гораздо слабее – на Украине и в Крыму. Почти не было партизан в Карело-Финской ССР, Прибалтике, Молдавии, на Кубани, на Дону, на Северном Кавказе. Самым известным партизанским командиром стал С.А. Ковпак, чей отряд совершил в 1943 г. рейд по 18 областям РСФСР, Украины и Белоруссии. В 1943 г. партизаны в Белоруссии, на территории Калининской, Ленинградской, Орловской, Смоленской областей и некоторых районов Левобережной Украины провели крупные диверсионные операции «Рельсовая война» и «Концерт» на линиях железнодорожных коммуникаций. Но, несмотря на значительное количество поврежденного железнодорожного полотна, немцы быстро восстанавливали сообщение. В советской литературе утверждалось, что партизаны и подпольщики в 1941–1944 гг. уничтожили более 1 млн военнослужащих противника; исследования немецких историков к концу 1990-х гг. дают более скромную цифру – 25–45 тыс. человек. Партизанские диверсии и акты саботажа ни разу не оказали решающего влияния на ход немецких операций.
В апреле 1943 г. на всех оккупированных территориях СССР, по данным ЦШПД, в просоветских партизанских отрядах насчитывалось всего 110–115 тыс. человек, большей частью – в Белоруссии, Смоленской и Орловской областях. В партизанско-подпольном движении во время войны участвовали вряд ли более 250–280 тысяч человек, большая часть из них – в Белоруссии. Общие безвозвратные потери партизан составили до 100 тыс. человек, в основном в конце 1943 г. – начале 1944 г. Потери населения, погибшего в результате провокаций, немецких репрессий, партизанских грабежей и террора, а также межпартизанских конфликтов, существенно превысили безвозвратные потери партизан. Партизанское движение, безжалостное, в первую очередь по отношению к самим его участникам и брошенному в оккупации советской властью населению, оказалось еще одним проявлением бесчеловечности гитлеровского и сталинского режимов.
Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны. 1939–1945. Т. 1–2. М.: РОССПЭН, 2012.
Б.В. Соколов. Оккупация. М., 2002.
Б.Н. Ковалев. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941–1944. М., 2004.
В.Е. Поляков. Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа Секретно. М.: Эксмо, 2009.
И. Ермолов. Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941–1944. М., 2010.
И.П. Щеров. Партизаны: организация, методы и последствия борьбы (1941–1945). Смоленск, 2006.
К.М. Александров. Русские солдаты Вермахта: Сб. статей и материалов. М., 2005.
A. Dallin. German rule in Russia 1941–1945. A Study of Occupation Policies. L., 1957.
4.2.15. К западу от линии фронта. Беженцы и остарбайтеры. Трагедия Холокоста
В 1925 г. в книге «Моя борьба» Гитлер высказался категорически и недвусмысленно: «Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства». В рамках гитлеровской концепции освоения «жизненного пространства» на Востоке евреи, цыгане, гомосексуалисты и душевнобольные на оккупированных территориях подлежали немедленному уничтожению спецподразделениями СД («айнзайтцкомандами»). Теоретически к обреченным на гибель относились и представители местной партийной номенклатуры ВКП(б), но на практике ситуация выглядела иначе, особенно в зоне ответственности администрации Вермахта. Бывшим коммунистам и работникам советских органов власти нередко удавалось занимать важные должности в органах самоуправления, что нередко приводило к конфликтам с претерпевшими сталинские жестокости людьми, особенно на Дону и Кубани.
Ужас нацистского террора заключался в его организованности и планомерности. Кроме перечисленных категорий, жертвами оккупантов становились советские активисты, подпольщики, партизаны, саботажники и т. д. В ответ на диверсии на коммуникациях и спецоперации партизан, часто мелкие и неудачные, оккупационные власти организовывали беспощадные «зачистки» местности, сжигая села и деревни, порой со всем населением, вплоть до стариков и детей. Нередко и партизаны уничтожали деревни, население которых вело себя по отношению к ним нелояльно. Особенно от антипартизанских «акций возмездия» пострадала Белоруссия. Убитые нацистами гражданские лица записывались в категорию «партизан». Так, например, за период с августа по ноябрь 1942 г., согласно официальному отчету рейхсфюрера СС Г. Гиммлера об итогах борьбы с партизанами на Юге СССР, в районе Белостока и на Украине, были убиты в боях 1337 и расстреляны захваченные в плен 8565 партизан. Но при этом каратели уничтожили в качестве «пособников» и «подозреваемых» в связях с партизанами 14 257 человек. Страшной трагедией стала гибель евреев, почти исключительно мирных обывателей, уничтоженных нацистами.
Евреи демонизировались нацистами, ставились в центре идеологии биологического расизма, объявлялись «чем-то вроде бацилл» или «паразитов», которых надо истребить, чтобы спасти от заболевания «арийский организм» и «Европейскую цивилизацию». Следуя этой идеологии, национал-социалисты уже в 1933 г. стали ограничивать права «неарийского» населения, а с 1938 г. отправлять евреев в концлагеря. После занятия Польши в 1939 г. местных евреев сселяют в гетто, затем антиеврейские законы распространяются на другие страны. Идет речь о выселения евреев на остров Мадагаскар. Но весной 1941 г. Гитлер склоняется к «окончательному решению еврейского вопроса» (Endlцsung der Judenfrage). Летом на территории Польши начинают строить газовые камеры и печи крематориев (их испытывают на русских военнопленных). Только в 6 лагерях там вскоре погибнут 3 млн евреев, которых свезут из разных стран Европы так, чтобы их бывшие соседи не знали, куда они исчезли. В оккупированных областях СССР такие предосторожности сочли излишними. Карательные отряды СС (Einsatzgruppen) выстраивают евреев в шеренгу у обрыва и расстреливают из пулемета.
Массовое уничтожение нацистами евреев в годы войны называют Холокостом («Жертвоприношением» или «Всесожжением»). Несмотря на предпринятые советскими органами меры по эвакуации еврейского населения в 1941 г., власть не оповещала евреев Советского Союза о грозящей им опасности со стороны нацистов: на Украине с удовлетворением вспоминали дисциплинированную кайзеровскую армию 1918 г. На оккупированных территориях остались 2,73 млн евреев (примерно 55 % еврейского населения СССР). Первая волна массового убийства евреев, особенно на Западной Украине и в Прибалтике, произошла «силами» местного населения еще до прихода немцев. Евреям мстили, считая их виновниками и пособниками советской оккупации и террора 1939–1941 гг. В убийствах советских евреев активное участие принимали силы местной вспомогательной полиции, особенно в Прибалтике и на Правобережной Украине. Полицейские, члены их семей, любовницы немецких солдат бросались в опустевшие квартиры грабить. На глазах у обреченных евреев они тащили платья, подушки, перины; некоторые проходили сквозь оцепление и снимали платки, вязаные шерстяные кофточки с женщин и девушек, ждущих казни. Массовые расстрелы евреев шли в Вильнюсе, Каунасе, Львове, Пинске, Каменец-Подольске, Житомире, Витебске, Минске, в Румбуле под Ригой, в Яссах, Кишиневе и в занятом румынами Заднестровье (Одесская область), а также в Ялте. После оккупации нацистами Крыма и Южной России прошли расстрелы евреев в Ростове, Кисловодске, Ессентуках, Керчи, Ялте, Евпатории, Джанкое и других городах.
Черным символом Холокоста стала трагедия еврейского населения Киева. Здесь в Бабьем Яру 29–30 сентября 1941 г. – всего через 10 дней после занятия города – зондеркоманда 4а уничтожила 33 771 еврея.
Свидетельство очевидца
В 1944 г. советские журналисты-евреи Илья Эренбург и Василий Гроссман собрали книгу свидетельств о злодеяниях нацистов против евреев. В ней приводились леденящие кровь описания расправы в Бабьем Яру.
«Елена Ефимовна Бородянская-Кныш с ребенком пришла к Бабьему Яру, когда было уже совершенно темно. Ребенка она несла на руках. Она вспоминала: «Никогда не забуду одну девочку лет пятнадцати – Сарру. Трудно описать красоту этой девочки. Мать рвала волосы на себе, кричала душераздирающим голосом: «Убейте нас вместе…» Мать убили прикладом, с девочкой не торопились, пять или шесть немцев раздели ее догола, что было дальше не знаю, не видела….
С нас сняли верхнюю одежду, забрали все вещи и, отведя вперед метров на 50, забрали документы, деньги, кольца, серьги. У одного старика начали вынимать золотые зубы. Он сопротивлялся. Тогда немец схватил его за бороду и бросил на землю, клочья бороды остались в руках у немца. Кровь залила старика. Мой ребенок при виде этого заплакал.
– Не веди меня туда, мама, нас убьют; видишь, дедушку убивают.
– Доченька, не кричи, если ты будешь кричать, мы не сможем убежать и нас немцы убьют, – упрашивала я ребенка.
Она была терпеливым ребенком, – шла молча и вся дрожала. Ей было тогда четыре года…».
Елена и ребенок выжили под горой трупов и выбрались из рва. Они добрались до знакомой Литошенко. «Она обмерла, увидев меня. Она дала мне юбку, платье и спрятала меня и ребенка. Я больше недели была у нее под замком».