История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Зубов Андрей Борисович

Между ожидавшимся ростом населения российского государства, если бы не было октябрьского переворота, и реальностью – каскад обвалов в результате военного коммунизма, коллективизации и войны 1941–1945 гг. Это – «дефицит населения» из-за катастроф в период советской власти. Дефицит состоит из: 1) Людей фактически погибших, умерших преждевременно, и 2) не родившихся детей. По приведенным ранее данным, первую группу, по трем катастрофам и периодам между ними, можно себе представить так:

< image l:href="#"/>

Как указывалось ранее, цифры эти неполные, они используют официальные данные о

расстрелах и смерти в лагерях, и в них можно видеть достоверный минимум. Никто, например, не вычислял, в какой мере тяжелые условия советского быта повысили общую смертность населения, а это число намного превысило бы число прямых жертв расстрелов. Вторая часть дефицита населения – дети, которые не родились (в основном потому, что не стало родителей, у которых они могли родиться, или родители были разлучены тюрьмой и лагерем). Это величина довольно условная. Она оценивается примерно в 40 млн человек, создавая общий дефицит около 90 млн. То есть, если в 1990 г. на территории СССР жило 290 млн человек, то без этих потерь население бы было порядка 380 млн.

Война 1941–1945 гг. вызывала огромные разрушения в зоне военных действий, о которых много написано. Такие города как Воронеж, Белгород, Орел, Ржев, Севастополь, Харьков, Сталинград пришлось фактически отстраивать заново. Восстановительные работы длились до 1950 года. Часть эвакуированных в войну предприятий осела на новых местах (например, в Новосибирске, Челябинске), изменив экономическую географию страны.

Война ответственна не только за более чем половину дефицита населения, возникшего в советское время, но имела и длительные идейно-политические последствия. Смягчилось противостояние власти и народа, определявшее атмосферу 1930-х гг. Защита отечества от внешнего врага заставила пойти на компромисс с диктатурой и ее ценностями – бесчеловечными и противохристианскими. Возник «советский патриотизм», укрепивший диктатуру на долгие десятилетия. Появилось «советское имперское сознание», гордость за то, что чуть ли не четверть мира исполняет волю Кремля, и полностью пренебрегавшее тем, что несло народам и самой России и Восточной Европы, и Востока насильственное насаждение коммунистической диктатуры. Словно, победив «фашизм», эта диктатура себя уже оправдала.

Тезис о том, что победа стала возможна только благодаря советскому строю, требует нескольких корректив:

1) Развязавший Вторую мировую войну пакт Молотова – Риббентропа, рассчитанный на взаимное ослабление Германии и западных демократий, был вызван стремлением Сталина распространить большевицкий строй на всю Европу. То есть, не будь этого строя, очень возможно не потребовалось бы ни войны, ни победы.

2) Мобилизационная экономика, присущая коммунистическому строю, стала необходимой в условиях нищеты, созданной этим же строем. Без социалистических экспериментов 1918–1921 и 1929–1933 гг. страна к 1941 г. была бы примерно в 4 раза богаче.

3) Тем не менее, созданного мобилизационной экономикой военного производства оказалось недостаточно, и для победы потребовалась иностранная помощь в ключевых отраслях и в огромных объемах.

4) Что касается жестокого террора, способствовавшего победе, то тот же террор был и причиной отчуждения от власти, которое привело к поражениям первого года войны. Как это ни парадоксально, но одной из важных причин победы стала бесчеловечная политика Гитлера, сплотившая народ на защиту отечества, несмотря на присутствие советской власти.

5) Наконец, не следует забывать, что

высшими ценностями являются жизнь, свобода и достоинство человека, в которых проявляется его божественный образ. Народ создает государство для упрочения этих ценностей, для их развития, а отнюдь не для бессмысленного расползания своей страны по карте мира. Если режим, установившийся в стране, губит жизни, отбирает свободу и попирает достоинство – эти высшие и каждым ценимые блага, то зачем он нужен? Этот вопрос очень глубоко и по разному был продуман русскими людьми в тяжкие годы войны.

Мудрость древних:

«Хорошее войско – источник несчастья. Его ненавидят все существа. Поэтому человек, следующий дао, его не употребляет. Благородный во время мира предпочитает быть уступчивым и только на войне применяет силу. Войско – орудие несчастья, поэтому благородный не стремится использовать его, он применяет его, только когда его к этому вынуждают. Главное состоит в том, чтобы соблюдать спокойствие, а в случае победы себя не прославлять. Прославлять себя победой – это значит радоваться убийству людей. Тот, кто радуется убийству людей, не может завоевать сочувствия в стране. Благополучие создается уважением, а несчастье приходит от насилия.

Слева строятся военачальники флангов, справа стоит полководец. Говорят, что их надо встретить похоронной процессией. Если убивают многих людей, то об этом нужно горько плакать. Победу следует отмечать похоронной процессией».

Лао дзы (VI век до Р.Х.) [Дао дэ дзин, 31].

Литература:

Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова. Население Советского Союза 1922–1991. М.: Наука, 1993.

Литература ко всей главе:

Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945. Краткая история. 3-е изд. М.: Воениздат, 1984.

Княжна М. Васильчикова. Берлинский дневник, 1941–1945. М., 1994.

Б. Соколов. Вторая Мировая. Факты и версии. М.: Аст-Пресс, 2005.

A. Clark. Barbarossa: The Russian-German Conflict 1941–1945. N.Y.: Morrow, 1986.

A. de Jonge. Stalin and the Shaping of the Soviet Union. N.Y.: Morrow, 1986.

J. Erickson. The Road to Stalingrad. New Haven: Yale University Press, 1999.

J. Erickson. The Road to Berlin. New Haven: Yale University Press, 1999.

Глава 3

Россия и подготовка Сталина к несостоявшейся Третьей мировой войне (1946–1953)

4.3.1. Несбывшиеся надежды на либерализацию большевицкого режима. Сталинская послевоенная идеология

Уже во время войны, перед лицом опасности и смерти, имея в руках оружие, побеждая умелого и храброго врага, русские люди стали меняться. Забитость и запуганность конца 1930-х гг. отступала. Конечно, это были не люди старой России – ни той культуры, ни той сознательной и ответственной веры в Бога, которая отличала лучших, и довольно многочисленных выходцев как из высших сословий, так и из простого народа, теперь не было – но это были смелые люди с возродившимся чувством собственного достоинства, с любовью и гордостью за свой народ-победитель.