История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
1 августа жребий был брошен, и теперь судьба России и Европы решалась на полях сражений. «Когда наступит время для истории произнести свой беспристрастный суд, ее решение – я твердо в это верю – не будет иным как то, которым мы руководились: Россия не могла уклониться от дерзкого вызова своих врагов, она не могла отказаться от лучших заветов своей истории, она не могла перестать быть Великой Россией», – заявил в Думе на историческом заседании 26 июля 1914 г. министр иностранных дел Сергей Сазонов.
Мнение историка
Война застигла Россию в самое неудачное время, когда каждая частица ее энергии нужна была для внутреннего переустройства. Война оборвала ее политическое, экономическое и культурное развитие; возложив непосильное бремя на Империю прежде, чем та успела встать на новое и более прочное основание». – M. M. Karpovich. Imperial Russia, 1801–1917. N.Y., 1932. – P. 89.
Литература
Генерал Н. Н. Головин. Военные усилия России в Мировой войне. Т. 1–3. Париж, 1939.
D. C. B. Lieven. Russia and the Origins of the First World War. L., 1984.
1.4.3. Военное положение России в 1914 г.
Как и другие мировые державы, Россия начала подготовку к новой войне задолго до ее начала. Вооруженные силы Империи были резко ослаблены Русско-японской войной и революцией. Для реорганизации армии и флота в 1905 г. была создана новая структура – Совет государственной обороны во главе с Великим князем Николаем Николаевичем. Однако фактически реформа армии началась в 1909 г. с приходом на должность военного министра генерала В. А. Сухомлинова. По мнению современников, невежественность в сочетании с поразительным легкомыслием позволяли генералу удивительно легко относиться к сложнейшим вопросам организации вооруженных сил. Но благодаря общему экономическому подъему в стране за короткое время были улучшены техническое оснащение армии, организация запасов продовольствия и сырья, сокращен период мобилизации армии и увеличена численность офицерского корпуса. Офицерский корпус в предвоенные годы комплектовался из всех сословий Империи и, как следствие, стремительно демократизировался. Только в генеральском звене он оставался сословно дворянским и то лишь потому, что получение генеральского звания означало автоматическое возведение в потомственное дворянство. Очень многие боевые генералы русской армии происходили из простых семей – крестьян, мещан, разночинной интеллигенции. У многих из них отцами были офицеры, выслужившиеся из солдат.
Военные силы ведущих государств мира на 1912 год
В канун войны русская кадровая армия насчитывала 1423 тыс. человек, была крупнейшей и считалась одной из самых сильных армий мира (в 1914 г. германская армия насчитывала 750 тыс. человек, сухопутные силы Австрийской монархии составляли 460 тыс. человек). По мобилизации резервистов первого срока армия быстро доводилась до 5 млн. человек.
Русские солдаты и офицеры во всем мире считались храбрыми и выносливыми. Вместе с тем качество русской армии отражало состояние культурного уровня страны (каков народ – такова и армия), а по уровню жизни и образованности населения Россия серьезно отставала от европейских стран и, прежде всего, от Германии. Вооруженные силы страны были по преимуществу крестьянскими. 61,7 % поступавших в армию русских новобранцев были неграмотны. В германской армии таковых насчитывалось менее 0,02 %, в британской – 1 %, во французской – 3,3 %, в австро-венгерской – 22 %, в итальянской – 30 %, в сербской – 50 %. Только в румынской армии неграмотных было больше, чем в русской – 64,5 %. Неграмотные солдаты плохо овладевали новой техникой, терялись в сложной обстановке, не умели ориентироваться по карте, были малоинициативны. Отсутствие образования, элементарных исторических знаний делало большинство солдат совершенно равнодушными к национальным ценностям и целям России. «Большинству русских людей была незнакома идея единства культурного наследия и общности судьбы, что составляет основу всякой гражданственности. Мужицкому сознанию была далека категория „русскости“, и себя они воспринимали не столько как русские, а скорее как вятские, тульские и т. д., и пока враг не угрожал их родному углу, они не испытывали истинно враждебного чувства к нему», – отмечал генерал Николай Головин.
Свидетельство очевидца
Британский военный атташе полковник Альфред Нокс, подолгу находившийся на русском фронте, так характеризовал русских солдат: «Они были наделены всеми пороками своей нации. Они были ленивы и беспечны и ничего не делали без понукания. Большинство из них вначале охотно шло на фронт главным образом потому, что не имело никакого представления о войне. У них не было никакого представления о том, ради чего они воюют, не было у них и сознательного патриотизма, способного укрепить их дух перед зрелищем тягчайших потерь, а тягчайшие потери были следствием неразумного командования и дурной экипировки». – A. Knox. With the Russian Army. 1914–1917. L., 1921.Vol. 1 – P. 31–32. Рус. пер. А. Нокс. Вместе с Русской армией. Дневник военного атташе 1914–1917. М.: Центрполиграф, 2014. – С. 24–25.
В отличие от стран Европы, в России почти не проводилось занятий с резервистами, особенно с резервистами второго разряда (возраст 30–38 лет), и они быстро теряли воинскую квалификацию, полученную за годы строевой службы. А много людей призывного возраста вовсе не проходило военную службу, пользуясь теми или иными освобождениями и отсрочками. Русский стиль боя предполагал лихость и личное мужество. Офицеры не были обучены щадить ни самих себя, ни своих солдат. Рукопашной схватке, лобовой кавалерийской атаке генералы отдавали предпочтение перед тщательно спланированными в штабах операциями. В результате – потери были весьма велики и к 1916 г., к удивлению всего мира, Россия практически исчерпала свои ресурсы в обученной живой силе, хотя за годы войны Россия мобилизовала всего 5 % своего населения, в то время как Германия – 12 %, Франция – 16 %.
На модернизацию вооруженных сил в предвоенные годы были истрачены огромные для России денежные средства. С 1908 по 1913 г. объем военных расходов возрос в 1,5 раза и составил почти 25 % всей расходной части бюджета. В канун войны Россия тратила на военные нужды большую долю бюджета, чем Германия. В абсолютных цифрах военные расходы Соединенных Штатов (580 млн. руб.), Германии (570), России (565) и Великобритании (561) были практически равны. Все другие страны тратили на военные нужды меньше денег – Франция – 420 млн. руб., Австрия – 210 млн., Италия – 168, Турция – 57,5, Болгария – 12,6, Сербия – 10,3. По темпам увеличения военных расходов Россия обошла и своих союзников по Антанте. За 6 предвоенных лет только на чрезвычайные нужды армии было истрачено свыше 380 млн. руб. Примерно в такую же сумму обошлось строительство современного флота. В 1912 г. Генштабом были разработаны «Малая» и «Большая программа по усилению армии», которые предусматривали увеличение к 1917 г. сухопутных сил мирного времени более чем на треть, значительное наращивание артиллерийских вооружений и авиации и строительство новых стратегических железных дорог. На новую программу перевооружения и модернизации армии, утвержденную монархом за месяц до начала войны, предполагалось истратить дополнительно к обычным оборонным расходам почти 500 млн. руб.
Несомненно, русская армия к войне 1914 г. была подготовлена намного лучше, чем к Русско-японской войне, и, кроме того, благодаря войне с Японией, русская армия, единственная из крупных континентальных европейских армий, имела современный боевой опыт (первой современный боевой опыт приобрела британская армия в войне с бурами 1899–1902 гг., затем балканские страны в двух Балканских войнах 1912–1913 гг.). Однако утверждение военного министра Сухомлинова о том, что «никогда Россия не была так хорошо подготовлена к войне, как в 1914 г. и… готова спокойно принять вызов», мало соответствовало действительности. Россия не была готова к войне такого масштаба и временной протяженности, какой оказалась Первая Мировая война. Принятые накануне войны программы развития армии и флота должны были завершиться к 1917–1921 гг., и Россия вступила в войну на сложном этапе перевооружения и реорганизации вооруженных сил. Она не смогла достичь военно-технического уровня своего основного противника – Германии, особенно по новейшим в те времена видам вооружения и техники: пулеметам, самолетам, автомобилям, гранатам. Освоить и нарастить их производство в сжатые сроки в условиях продолжающейся модернизации российской металлургии и слабо развитого машиностроения не удалось. Такие новые виды вооружений, уже вводившиеся в европейских армиях, как зенитные пушки, минометы, гранаты, русские заводы перед войной не производили или производили единицами.
Что касается стрелкового вооружения русской армии, то оно по качеству не уступало вооружению противника. Созданная С. И. Мосиным пятизарядная «трехлинейная» винтовка имела ряд преимуществ перед иностранными образцами, русская 76-мм пушка ни в чем не уступала лучшим полевым орудиям того времени, усовершенствованный туляками станковый пулемет «русский Максим» обладал высокой точностью стрельбы и способностью длительного ведения непрерывного огня. Однако даже этого простого оружия не хватало. Так, винтовок на складах армии было 4,6 млн. штук, в то время как по мобилизации армия доводилась до 5 млн. человек. Тем солдатам, кому не хватало ружей, предлагалось выдать топоры на длинных палках и штык-кинжалы.
Потенциальные противники России превосходили российские вооруженные силы по общему количеству артиллерийских орудий, справедливо считавшихся тогда ударной силой армии (7088 орудий у России, 9388 у Германии, 4088 у Австро-Венгрии), в том числе и по орудиям тяжелой артиллерии (на вооружении германской армии было 3260 тяжелых орудий, австро-венгерской – около 1000, у России – 240 тяжелых орудий). Отечественную программу развития тяжелой артиллерии планировалось завершить лишь к 1921 г.
Россия была первой страной, создавшей к началу Мировой войны многомоторный самолет – «Илья Муромец», сконструированный Игорем Сикорским, не имел себе равных в мире по размерам, весу, полезной нагрузке. Однако подавляющее большинство военных одномоторных самолетов, производившихся в России, представляли собой лицензионные аналоги французских машин. В конце 1914 г. началось строительство двухмоторного бомбардировщика В. А. Слесарева, который предназначался для осуществления челночных рейсов из России на территорию Франции и обратно для бомбардировок немецких заводов Круппа в Эссене. Но в годы войны из-за низкой технической оснащенности производства и отсутствия собственных авиадвигателей Россия постепенно утратила одно из ведущих мест по выпуску самолетов. Производство самолетов в России с 1914 по 1917 г. выросло лишь в 3,5 раза (с 535 до 1897 ед.), тогда как в Германии за эти годы оно возросло в 14,5 раз (с 1348 до 19 646), в Англии – в 58,8 раз (с 245 до 14 421). Соответственно, за все годы войны Россия произвела лишь 5607 самолетов (Германия – 48 535, а Франция – 51 153).