История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

Зубов Андрей Борисович

После того как Красные заняли Новониколаевск, главнокомандующим (вместо генерала Сахарова) был назначен генерал Каппель. Верховный Правитель Колчак принял план нового командующего об отводе войск за Енисей. Сам Каппель с частью армии отступал вдоль реки Кан.

Историческая справка

По льду реки, прикрытому снегом, струится вода, видимо из незамерзающих источников, превращающаяся в лёд при 35-градусном морозе. «На каждой остановке трагедия, – вспоминает Павел Петров, – сани во время движения по мокрым местам захватывают, загребают снег и обмерзают, становятся тяжёлыми. Надо обрубать лёд. Если же пришлось остановиться на мокром месте, то сани примерзают так, что лошади не могут их взять. Уже много окончательно выбившихся из сил лошадей; еле стоят, или ложатся, чтобы больше не вставать…» Валенки скоро покрывались толстым слоем льда – начинали мёрзнуть ноги. Генерал Каппель лично руководил движением и шёл вместе с 4-й Уфимской дивизией в головной колонне. Жалея своего коня, он часто шёл пешком, утопая в снегу, и в какой-то момент зачерпнул в сапоги воду. Никому ничего не сказав, Каппель продолжал идти, пока, на вторые сутки, не начал терять сознание. Его уложили в сани, но, попадая

в мокрый снег, сани постоянно вмерзали, и сдвинуть их с места было почти невозможно. Тогда, как пишет Вырыпаев, «генерала Каппеля, бывшего без сознания, посадили на коня, и один доброволец… огромный и сильный детина на богатырском коне, почти на своих руках, то есть поддерживая генерала, не приходившего в себя, на третьи сутки довёз его до первого жилья, таёжной деревни Барги…». Ноги Каппеля до колен затвердели как камень. В примитивных условиях, простым ножом, доктор ампутировал генералу обмороженные пятки и часть пальцев на обеих ногах. Едва придя в себя, оправившись от боли, генерал начал снова отдавать распоряжения. Ему достали удобные, обитые мехом сани, но он хотел ехать верхом. На руках, бледного, стиснувшего зубы от боли генерала вынесли во двор и посадили в седло. Для всех было неожиданной радостью и поддержкой увидеть командующего снова в седле, как прежде. Но на самом деле ни ходить, ни даже встать на ноги Каппель не мог – на ночлег его снимали с коня и вносили в избу. Так продолжалось несколько дней, пока не началось ухудшение. Доктора не заметили, что у Каппеля началось крупозное воспаление лёгких – он кашлял, временами у него начинался сильнейший жар, он стал терять сознание. Чехи, с большим уважением относившиеся к Каппелю, наперебой предлагали ему место в своих эшелонах, двигавшихся параллельно русским частям. Вырыпаев уговаривал генерала согласиться. Но Каппель категорически отказывался оставить армию в тяжёлый момент и повторял, что готов умереть, но только среди своих бойцов. Недалеко от Иркутска он был осмотрен румынским врачом, который нашёл его положение безнадёжным. На следующий день, 26 января 1920 г., генерал, с именем которого связывалось столько надежд, не приходя в сознание, скончался… В его смерть отказывались верить. Вырыпаев пишет, что кем-то были распущены слухи, что в закрытом гробу везут какие-то ценности, «а сам Каппель уехал вперёд, чтобы приготовить место идущим каппелевцам…». «Наша вера в победу со смертью нашего вождя поколебалась, – пишет Федор Мейбом. – Тайга стала для нас ещё страшнее. Старые, закалённые, испытанные множеством боёв солдаты плакали, как малые дети…»

В Нижнеудинске поезд, в котором покинул Омск Колчак, был задержан чехословаками: французский генерал Жанен, командовавший в Сибири союзническими подразделениями (в том числе чехословацкими), попросил Колчака не двигаться дальше в целях безопасности. В Иркутске тем временем началось восстание в казармах. Начальник иркутского гарнизона не смог добиться у чехословацкого командования разрешения на усмирение мятежа. Большевики, пользуясь тем, что чехи стремились уже только к тому, чтобы наконец попасть к себе на родину, обещали им беспрепятственный отъезд в случае выдачи ими Верховного Правителя и золотого запаса… В ночь на 13 января конвой Колчака и охрана поезда с золотым запасом были разоружены. 15 января, когда поезд подошёл к Иркутску, чехи выдали адмирала Иркутскому революционному правительству. Последним указом Верховный Правитель передал Верховную власть генералу Деникину, а контроль за Дальним Востоком поручил атаману Семёнову. 25 января Каппель передал командование армией молодому генералу Сергею Войцеховскому.

Историческая справка

Сергей Николаевич Войцеховский. Из дворян Витебской губернии, сын подполковника, родился 16 октября 1883 г. Окончил Константиновское артиллерийское училище и Академию генерального штаба (1912 г.) по 1-му разряду с отличием. В Мировую войну воевал в Карпатах и Днестровской котловине, награжден рядом орденов, ранен, произведен в подполковники в августе 1916 г. Командир 3-го стрелкового чехословацкого полка им. Яна Жижки с декабря 1917 г. Член Военной коллегии временного исполкома чехословацких войск в России. Командовал антибольшевицкими войсками на Урале, освободил Златоуст и Екатеринбург. Генерал-майор с марта 1919 г. с зачислением в русскую службу. Награжден за освобождение Челябинска орденом Св. Георгия 4-й степени и за Тобольскую операцию сентября 1919 г. орденом Св. Георгия 3-й степени. Главнокомандующий Восточным фронтом с 25 января 1920 г. Вывел войска в Читу и 27 апреля 1920 г., оставив русскую службу, отбыл в Чехословакию. Занимал командные посты в чехословацкой армии. С 1929 г. – генерал армии. С 1939 г. под германской оккупацией создал и возглавил подпольную организацию «Obrana naroda», член подпольного антинацистского чехословацкого правительства, военный министр. 11 мая 1945 г. арестован советской контрразведкой Смерш, содержался в Бутырской тюрьме Москвы с 30 мая 1945 г. 15 сентября Особым совещанием НКВД осужден по 58 ст. на 10 лет заключения. Умер в Озерном лагере близ станции Тайшет в Сибири 7 апреля 1951 г. Похоронен на кладбище лагерной больницы. 28 октября 1997 г. указом Президента Чешской Республики Вацлава Гавела генерал Войцеховский награжден посмертно высшей наградой Чехии – орденом Белого льва 3-й степени.

Части под командованием Войцеховского повели наступление на Иркутск вдоль Транссиба. 1 февраля 1920 г. генерал приказал штурмовать город. Мейбом вспоминает, как во время страшной снежной бури каппелевцы заняли позицию для атаки Иркутска и начали медленно приближаться к городу. Завязались жестокие бои. Узнав о расстреле Колчака, генерал Войцеховский прекратил штурм Иркутска и, обойдя город, двинулся на Читу.

Свидетельство очевидца

«Нам ничего не оставалось, – пишет Мейбом, – как, обходя Иркутск, идти прямо в жуткую сибирскую тайгу. Метель усилилась. Её вой как бы провожал нас навсегда. Впереди шла кавалерия, прокладывая путь нам, пехоте, затем тянулись бесконечной вереницей сани с ранеными и больными сыпным тифом. Тиф – это был настоящий бич нашей армии. Он безжалостно косил и без того поредевшие ряды бойцов. По обе стороны нашей армии шла армия голодных волков… они попробовали нападать на сани моего обоза, но были встречены пулемётной очередью… Последние запасы консервов кончились. Стали есть падшую конину; хлеб кончился… Кончились спички, не стало костров. Спали на снегу, и многие, засыпая, уже не просыпались. Сотни вёрст глубокого снега, тысячелетние, гигантские деревья и непроходимый кустарник… Мой полк таял, сыпной тиф свирепствовал, количество саней, занятых больными, все увеличивалось… Большинство из них были буйными, и их приходилось вязать верёвками – они кричали, некоторые пели, все это неслось по тайге, производя жуткое впечатление…» У многих измученных, находившихся на волоске от смерти людей притуплялось чувство сострадания к окружающим – на него не было сил. И уже многие не волновались об остававшихся в тайге умирающих, уже не подбирали к себе в повозки тех, у кого пали заморенные лошади. Но наряду с фактами, свидетельствующими о растущем безразличии ко всему, столько было совершенно иного, столько проявлялось в почти невыносимых условиях похода жертвенной заботы о больных, раненых соратниках и их близких. «Вижу, седой генерал вылез из саней и на ходу застывшими руками заботливо закрывает одеялом молодого солдата, больного тифом. Вы думаете, что отец ухаживает за сыном. Нет. Генерал ухаживает за больным вестовым. Там – сестра, вместо отдыха на ночлеге, усталая, еле держащаяся на ногах, заботливо перевязывает раненых и поит их чаем, чтобы отогреть. Последним куском делится с больными, зачастую сама оставаясь голодной», – пишет каппелевец А. Бадров в путевых заметках из Ледяного похода.

Февральским утром, на рассвете, в мороз, доходящий до 35 градусов, главные части каппелевской армии подошли к озеру Байкал и начали спускаться на гладкий лёд озера. Что ждало армию на другом берегу – никто не знал. Кони падали на отполированном ветром льду. Упал и большой конь, вёзший деревянный гроб с телом Каппеля – встать он уже не мог. Спустить гроб под лёд большинство каппелевцев отказалось категорически, и один доброволец-волжанин предложил впрячь в сани, везущие гроб, свою маленькую лошадку. Вслед за этими санями тянулись десятки саней с тифозными каппелевцами, погруженными по трое-четверо. Переход через Байкал длился день. С наступлением сумерек головные части каппелевцев вошли в посёлок Мысовск, где оказались, по счастью, не большевики, а рота союзных тогда японцев. Население посёлка с сочувствием встретило измученные части каппелевцев: их звали к себе, обогревали, кормили. Здесь же была отслужена первая панихида по генералу Каппелю. «Нельзя забыть, – пишет Вырыпаев, – как толпа бойцов, не могущая попасть в церковь, где стоял гроб, упала на колени на улице, прямо в снег, при пении “Вечная память”…»

В начале марта каппелевцы дошли до Читы и объявили о своём подчинении атаману Семёнову, крепко державшемуся при поддержке японцев в Забайкалье. Приказом по войскам Дальневосточной армии все офицеры, прошедшие Сибирский Ледяной поход, производились в следующий чин и награждались орденом, представлявшим собой терновый венок и золотой меч на георгиевской ленте.

Историческая справка

При огромном стечении народа похоронили в Чите генерала Каппеля. После того, как Белым пришлось оставить Читу и покинуть Россию, прах генерала Каппеля был перевезён каппелевцами в Китай, в Харбин, где он был погребён в ограде военной церкви Иверской Божьей матери у алтаря. В 1945 г., после занятия Красной армией Маньчжурии, могила Каппеля была уничтожена сотрудниками НКВД. В декабре 2006 г. прах генерала Каппеля был возвращён в Россию и 12 января 2007 г. по благословению патриарха Алексия II погребён с отданием воинских почестей в Донском монастыре Москвы.

Уральское казачество

После отступления Колчака уральские казаки не могли уже сдерживать натиск Красной армии. Им не удалось провести операцию по освобождению Уральска, а разразившаяся эпидемия тифа привела к тому, что их полки уменьшились до размеров сотен, и Уральская отдельная армия практически лишилась боеспособности. Однако ультиматум о сдаче в плен, выдвинутый со стороны Красного командования, армия отказалась принять. Несколько месяцев потом, страдая от голода и морозов, армия и шедшие с нею беженцы отступали к Каспийскому морю. Из 17,5 тыс. человек только четверть под командой атамана B. С. Толстова смогла добраться до пункта эвакуации – Форта-Александровска (сейчас – Форт-Шевченко), и лишь небольшая часть смогла эвакуироваться. При подходе Красной эскадры многие казаки сдались большевикам, но, включённые в их кавалерийские части, они дезертировали оттуда и продолжили борьбу на Западном фронте. Другие по берегу Каспийского моря с семьями ушли в Персию. Группа атамана А. И. Дутова ушла в 1920 г. через Семиречье в Китай. Там, в Кульдже, в 1921 г. чекисты атамана настигли и убили.

Конец Северо-Западной армии

21—23 октября 1919 г. продолжались беспрерывные бои в нескольких километрах от Обводного канала Петрограда, к которому Северо-Западной армии так и не суждено было выйти. В начале ноября на петроградском рынке случайно попалась шестнадцатилетняя дочь одного из возглавителей готовившегося в городе восстания – И. Р. Кюрца. Она нечаянно выронила пистолет. Начались обыски, организация была раскрыта и заговорщики расстреляны в петроградской ЧК…

Николаевская железная дорога на Петроград не была перерезана – полковник Ветренко, соединению которого Юденич приказал взять станцию Тосно, не исполнил приказа – позднее он перешел к Красным и служил у них. Благодаря этому красные подвезли из Москвы 50 тысяч подкреплений, и 21 октября, под личным командованием Троцкого, повели контрнаступление. Предполагалось нанести два удара по сходящимся направлениям – со стороны Петрограда – Тосно и Луги. Группировки Красных, соединившись в Ямбурге, должны были окружить Северо-Западную армию.

Резервов у Юденича не было, Бермондт-Авалов сражался с латышами под Ригой, эстонцы вели переговоры с Лениным о мире. Белые оставили Царское Село и Павловск. Идя на риск, Юденич полностью обнажил правый фланг, сняв части 4-й дивизии от Луги. Было оставлено Красное Село. Собрав все силы в ударную группу под командованием полковника Пермикина, Белые двинулись в контрнаступление. Однако в последний момент, несмотря на то, что группа Пермикина успешно шла вперёд, Юденич приказал не начинать штурма Красного Села – Красные ударили по открытому правому флангу Северо-Западной армии… 1 ноября они уже заняли Лугу. Железная дорога Псков – Петроград оказалась под контролем большевиков. Через два дня Белые вынуждены были оставить Гатчину.