История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
Шрифт:
Белые отходили. В арьергарде, прикрывая отступление, шёл истекавший кровью, уже больше чем наполовину состоящий из пленных красноармейцев, но по-прежнему единый и потому стойкий Талабский полк. 14 ноября Ямбург, последний крупный центр, находившийся под контролем Белых, был оставлен. Вся Северо-Западная армия оказалась прижатой к эстонской пограничной полосе у Нарвы. Против них были свежие части Красных и их бронепоезда. Сильные холода усугубляли тяжёлое положение Белых. Началась страшная эпидемия тифа, уничтожившая остатки армии. Наконец границу Эстония открыла, но при условии полного разоружения Северо-Западной армии: ее остатки должны были перейти на беженское положение. Полки разоружались, солдаты и офицеры направлялись на лесозаготовки и торфяники. Четырнадцать тысяч Белых воинов и членов их семей лежали на нарах в бараках для тифозных. Семёновцы, талабцы, островцы… «Жуткая картина, – пишет рядовой доброволец Северо-Западной армии. – Из числа помещённых здесь за сутки умирало, по крайней мере, по пяти человек. На место умерших прибывали новые. И так каждый день». 22 января 1920 г. Юденич издал приказ о роспуске армии.
Северная Добровольческая армия в июне 1919 г., когда Колчак назначил Миллера Главнокомандующим войсками Северного фронта, насчитывала уже около 25 тысяч человек. В августе на Двинском направлении наступали вместе русские и англичане. Плечом к плечу шли крестьяне Шенкурского, Тарасовского и Пинежского уездов и британские солдаты, поражавшие русских своим хладнокровием, шутившие в атаках, под градом пуль. Отлично показала себя в сражениях англо-австралийская колонна. Когда, двинувшись в обход, по болотам, англо-австралийцы поняли, что проводник их ошибся и вывел колонну за большевицкую линию окопов, было уже поздно – их встретили пулемётным огнём. Слегка побледневшие англичане и австралийцы, в своих неизменных широкополых шляпах, не дрогнули: ринулись на большевиков, и только потеряв двух офицеров и около десяти солдат, в полном порядке отступили.
Но к августу 1919 г. правительство Великобритании приняло решение об эвакуации своих войск из Северной области. Становилось очевидным, что силам русского антибольшевицкого фронта вряд ли удастся удержаться. Несмотря на предложения эвакуации вместе с союзниками двадцатитысячной армии и не менее десяти тысяч населения, не желающего оставаться под властью большевиков, Миллер принял решение продолжить военные действия, не сокращая фронта.
Осенью 1919 г., к тому времени, когда на всех фронтах Белые войска уже отступали, Северная Добровольческая армия продолжала успешное наступление на нескольких участках. Белые приближались к Петрозаводску, вышли к Онежскому озеру. Был освобождён весь Пинежский район и Яренский уезд Вологодской губернии. Однако далее успех развить не удалось: 4 февраля 1920 г. большевики начали контрнаступление на Двинском фронте. В середине февраля развернулись решающие бои. Стрелки северных полков сдавались в плен, дезертировали, и фронт распался. По мнению начальников, до полной гибели армии оставалось от двух недель до месяца. Нужно было принимать срочные меры по эвакуации из Архангельска всех тех, кто не хотел оставаться под властью большевиков.
На рассвете 19 февраля паровая яхта «Ярославна» и ледокол «Минин» собрали на своих бортах офицеров, солдат, членов их семей, раненых, больных, беженцев и штаб Главнокомандующего генерала Миллера. Генерал Миллер до последнего момента рвался на фронт с несколькими офицерами, состоявшими при нём. Его еле отговорили – фронта уже не было. Архангельск накануне перешёл в руки исполнительного комитета рабочих, и по улицам ходили рабочие и матросы с красными флагами, нападавшие на офицеров. В 11 утра «Минин» и «Ярославна» вышли в море.
Свидетельство очевидца
Сергей Добровольский стоял на карауле у орудий и пулемётов на «Ярославне» в те последние часы перед отплытием: «Каким-то призрачным, воздушным казался в полумраке город, блиставший перед разлукой какой-то особой красотой. За выдвинутою вперёд пристанью дальнего плавания выделялись во мраке высокие валы начинающегося бульвара, напоминавшие по своим контурам бастионы Петропавловской крепости, а за ними золотились высокие купола собора. Где мы? Не на Неве ли? И мысль, оторвавшись от жестокой действительности, несётся к далёкому прошлому… Вдруг издалека начинают долетать скорбные и размеренные звуки церковного колокола, как будто хоронят кого-то близкого, дорогого. Звонят в подворье Сурского женского монастыря на ночное богослужение… Последние молитвы перед предстоящими тяжкими испытаниями… Ночью мы достигли полосы ледяных полей, причём состояние льдов было таково, что стало ясно, что «Ярославне» дальше не пройти, а поэтому морским командованием было отдано распоряжение о переходе всех на «Минин». Незабываемая картина. Тёмная непроглядная ночь. Кругом ледяные поля и среди них два затерявшихся корабля с потерявшими родину пассажирами…»
Ледокол, вместимость которого была 120 человек, теперь принял на свой борт более тысячи. Утром 21 февраля вдали показался ледокол «Канада», начавший, связавшись с Красным Архангельском, обстрел «Минина». Снаряды ложились практически рядом с «Мининым», не защищённым бронёй – попадание могло вызвать пожар, а в каютах, где были женщины и дети, уже нарастала паника. Тогда на «Минине» было принято решение начать стрельбу из единственной пушки, взятой с «Ярославны». «Наша стрельба, судя по наблюдениям, была очень удачной», – пишет Добровольский. «Канада», после того, что один из снарядов с «Минина» попал в цель, развернулась и ушла. «Минин» двинулся дальше среди льдов, держа курс на Белый Мурманск. Однако днём было перехвачено сообщение о том, что в Мурманске произошло большевицкое восстание, и командующий войсками Мурманского района приказал своим частям отступать к финляндской границе. «Минин» с потушенными огнями миновал уже Красный Мурманск, где его готовились атаковать, и взял курс на Норвегию. В норвежских водах «Минин» встретился с пароходом «Ломоносов», на борту которого удалось уйти мурманским офицерам, отряду бельгийских добровольцев и английским лётчикам. Норвегия, вопреки всем опасениям, с готовностью и теплотой приняла на свою землю русских беженцев. Мало кто из русских предполагал тогда, что Россию они покинули навсегда…
Свидетельство очевидца
«Как только мы подошли к Гаммерфесту и город узнал о нашем прибытии, на пароход были присланы в громадном количестве продовольствие, фрукты и шоколад, для чего многие торговцы очистили положительно все свои магазины, причём… норвежцы отказались принять какую бы то ни было плату».
Отдельные части Северной Добровольческой армии продолжали сопротивляться до конца марта 1920 г. К тем, кто остался на удалённых участках Архангельского фронта, судьба не была так милостива, как к тем, кто ушёл на «Минине». Двинувшись тремя группами на Мурманск, разбив большевиков, поднявших восстание в городе Онеге, они пробились к Мурманской железной дороге и узнали, что Мурманск уже пал. Полторы тысячи человек, через тайгу, проваливаясь по горло в полузамёрзшие карельские болота, за две недели добрались с Мурманского участка фронта до финской границы. Другие были встречены большевиками и после некоторых колебаний сдались, не видя возможности принять бой. Только одиннадцать офицеров, не желавших разделить судьбу пленных, бросившись вперёд, на лыжах дошли до Финляндии.
Вооруженные силы Юга России в октябре 1919 г. числом менее 100 тысяч были растянуты огромной дугой от Киева до Орла и Царицына. Несколько полков с фронта пришлось бросить к Екатеринославу, против анархистов Махно. Видя, как успешно развивается Белое наступление на Юге России, Красное командование разработало план новой операции, имевшей целью уничтожение ядра Добровольческой армии. 22 сентября 1919 г. Главковерх Каменев отдал директиву о переброске на Южный фронт наиболее крепкой и надежной латышской дивизии и конницы Семёна Будённого, которые стали теснить Белых, и в частности корпус генерала Кутепова. Ввиду отсутствия стратегических резервов, парировать удары большевиков добровольцам было нелегко. Со второй половины октября Красные на всем фронте перешли в наступление. Командующий Красным Южным фронтом царский полковник А. И. Егоров предполагал срезать выдвинутый к Орлу клин Белых. С северо-запада он двинул ударную группу Латышской и Эстонской дивизий в составе 14-й армии, с востока – конницу Буденного. После двух недель жесточайших боев, в ходе которых военное счастье не раз менялось, Белые 20 октября оставили Орел, а 24-го – Воронеж. Они избежали окружения, но после сражения под Ельцом дальнейший отход стал неизбежным. Изнурённая боями, несшая большие потери и не получавшая пополнений Добровольческая армия медленно отходила на Юг.
Свидетельство очевидца
«Отход, – пишет Туркул, – Курск, Севск, Дмитриев, Льгов – оставлено все. Взрываем за собой мосты, водокачки, бронепоезда. За нами гул взрывов… Отход – это отчаяние». В изношенных сапогах, лёгких английских шинелях, обледеневшее тряпье вокруг голов… Советские полки хорошо, тепло одеты и обуты… «Болота, болотные речки. Грязь оттепелей, проклятые дикие метели. Глубокий снег, сугробы по грудь… Едва войдёшь в деревню на ночлег, уже подъём или ночной бой, без сна: Красные в деревне…» Отрывок из дневника одного из дроздовцев приводит Туркул, чтобы передать это страшное отчаяние: замёрзший эшелон на станции, «жарко, когда раскалена докрасна железная печка; холодно, едва она погасла. Голый по пояс офицер свесился с нар. – Стреляйте в меня! – кричит он. – Стреляйте мне в голову! Поручик или пьян, или сошёл с ума. – Не хочу жить. Стреляйте! Они всех моих перебили, отца… Всю жизнь опустошили… Стреляйте! – Поручика успокаивают, да и сам он очнулся, просит извинения: – Нервы износились. До крайности…»
После оставления Киева войска Киевской области и действовавшая на правом берегу Днепра Новороссийская группа войск были объединены и отходили, ведя бои с повстанческими бандами и с частями Красной армии. Длившееся месяцы отступление привело эти войска к берегам Чёрного моря. Английское морское командование дало гарантию, что части эти будут вывезены из Одессы на английских военных судах под прикрытием артиллерии в последний момент. Но случилось иначе. В феврале большевики ворвались в город, и отступавшие под пулемётным огнем отряды Белых собрались на молу. Только часть людей сумела попасть на английские суда. Группе генерала Бредова, прикрывавшей Одессу, не удалось погрузиться на корабли, и войскам Бредова было приказано, оставив Одессу, отходить в Румынию. На переправах через Днестр они были встречены румынскими пулемётами, и Бредову пришлось повернуть на север. Продвигаясь с боями вдоль Днестра, отряд пришёл в Польшу, где между генералом Бредовым и польским командованием был заключен договор о временном нахождении и последующей перевозке чинов отряда с находившимися при них семьями на территорию, занятую войсками генерала Деникина.