История российского предпринимательства
Шрифт:
Не менее активной была предпринимательская деятельность снабженцев. Представители различных учреждений Госснаба ездили по стране и параллельно выясняли, где не хватает того или иного товара. Затем они договаривались с предприятиями на местах и за определённый бонус сводили людей друг с другом, сообщая, где не хватает того или иного сырья или товара, либо, наоборот, где его в данный момент переизбыток. Таким образом директора предприятий могли вести полукоммерческие операции друг с другом. На этом фоне в крупных советских городах стали появляться своеобразные товарно-сырьевые биржи, где условный вагон стекла менялся на вагон дерева. Подобная биржа существовала и в Москве, в районе Карачаровского путепровода. Фактически это была игра на грани закона, однако выгоды от неё полностью покрывали риски. При этом услугами чёрного рынка активно пользовались добропорядочные советские граждане, а его функционирование
Возрождение российского предпринимательства
В этом смысле либерализация советского законодательства в области предпринимательства, которая произошла с началом перестройки, юридически оформила то, что уже давно существовало на практике. Как известно, первыми стали Постановление «Об индивидуальной трудовой деятельности» от 19 ноября 1986 года и Закон «О кооперации в СССР» от 26 мая 1988 года, принятые Верховным Советом СССР. За ними последовал Закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности», принятый 25 декабря 1990 года. В нём было чётко прописано, что предпринимательство являет собой «инициативную самостоятельную деятельность граждан и их объединений, направленную на получение прибыли» (статья 1, пункт 1). Если постановление 1986 года не разрешало использование наёмного труда, то закон 1990 года уже позволял делать это. При этом уголовная статья, ограничивавшая валютные операции, была окончательно отменена лишь 1 июля 1994 года федеральным законом РФ. Предпринимательство стало снова законным и началась новая история России.
Импорт и продажа чая
Появление чая на Руси и его распространение
Во всём мире чай традиционно связывается не столько со странами Востока, сколько с Россией. Даже в Англии, которая известна своей чайной культурой, чай с лимоном называется «русским». Вместе с тем в России этот напиток имеет не столь давнюю историю, как можно было бы предположить. Впервые о чае на Руси узнали в 1567 году, когда казачий атаман Ялышев, служивший послом в Китае, привёз Ивану Грозному подарок от китайского императора – небольшую коробочку высушенных листьев для заваривания. Однако царь Иван не вдохновился напитком, и на следующие семьдесят лет о нём забыли.
В 1638 году посол Василий Старков привёз в Москву ко двору Михаила Фёдоровича подарок от монгольского Алтын-хана – более 60 кг чая. В этот раз царь оценил заграничную диковинку, признав в нём «питие доброе». Первым пропагандистом чая стал следующий царь, Алексей Михайлович, которому напиток помогал от желудочных болей. Чай начал постепенно входить в придворный обиход: его пили в основном бояре (родовая аристократия), иногда дворяне (выслужившие себе чины и звания). Позже к ним добавились богатые купцы. Чай везли издалека, его путь из Китая мог занимать до полутора лет, поставки были нерегулярными, и оттого стоил он очень дорого – небольшая коробочка чая могла стоить 25 рублей (в сто раз дороже икры!), что по сегодняшним деньгам составляет примерно 100 тысяч рублей.
Первые попытки наладить постоянный импорт чайного листа состоялись в 1689 году, когда был заключён Нерчинский договор между Российским государством и китайской Империей Цин, которому предшествовала многолетняя кровопролитная война за пограничные территории по Амуру. Поскольку у русской стороны не было китайского переводчика, а китайцы не владели русским, переговоры велись на латыни. Чтобы скрепить добрые намерения друг друга, Россия и Китай договорились обмениваться товарами – русскую пушнину на китайский чай. К 1720-м годам привоз чая в Россию составлял 3 тысячи пудов (порядка 50 тонн) в год. Чтобы способствовать развитию взаимоотношений, русское и китайское правительство в 1727 году заключили новый договор в Кяхте, по которому вводилась беспошлинная торговля. Это сразу же отразилось на чае: его импорт вырос за следующие десять лет в десять раз, составляя уже 30 тысяч пудов (около 500 тонн) в год – немалые объёмы для того времени. Кяхта, небольшой посёлок в Забайкалье на границе с Китаем, превратился в главный перевалочный пункт чаеторговли и фактически чайную столицу России. Город, расположенный в двухстах километрах к юго-западу от бурятской столицы Улан-Удэ, существует и в наши дни – в нём расположены таможенные структуры на границе с Монголией.
Кяхта в начале XX в.
Кяхта – чайная столица России
С Кяхтой был связан целый пласт своеобразной культуры и традиций ведения бизнеса. В Кяхте сформировался особый, кяхтинский язык, служивший для взаимопонимания русских и китайских контрагентов. Самая известная фраза на кяхтинском – «моя твоя не понимай» – распространилась с торговыми караванами по всей России. К слову, аналогичным явлением был северорусский русеннорск (смесь русского с норвежским) со своей знаменитой фразой «шпрех по твоя», то есть «говорю на твоём языке». Другими характерными выражениями на кяхтинском были «нихэлаошау няобу» («нехорошее небо», то есть плохая погода), «дуоя гусы» («твоя кушай», приглашение к столу) и «дуоя тцаи мала-мала худаеси», что означало «мне кажется, что тот чай, который ты мне предлагаешь, не отличается высоким качеством». Долгое время именно кяхтинский считался в Китае русским и изучался чиновниками. Русский язык также обогатился за счёт китайского. К примеру, известная категория чайного качества – байховый – произошла от китайского «бай хоа» (белая ресница), названия ворсинок на внутренней поверхности дорогого чайного листа.
В кяхтинском языке существовал и свой профессиональный сленг, непонятный никому, кроме чаеторговцев. Вот некоторые слова из их лексикона: «цыбик» (корзина с чаем весом 30–45 кг, обшитая кожей), «бунта» (пирамида, в которую складывались цыбики), «фактура» (большой ящик чая, где содержался продукт разного качества). На заре чайного импорта дела велись так: в Кяхту приходил китайский караван с чаем, рабочие разгружали цыбики и фактуры, а затем приказчики встречались за чашкой чая и начинали обсуждать цены покупки и продажи.
Главная проблема заключалась в том, что верить приходилось на слово: если протыкать цыбики щипцами и проверять содержимое китайцы ещё соглашались, то фактуры открывать не позволяли. Задача русских купцов была максимально сбить цену на фактуру, чтобы при случае суметь «отбить» некачественный чай за счёт более хорошего. Мелкие предприниматели покупали товар на свой страх и риск, только богатые дилеры могли позволить себе взять сразу большую партию и рассортировать её. Разумеется, ситуация была неравноценной, однако до открытия в 1869 году Суэцкого канала сухопутный путь через Сибирь был единственным для поставок чая в Россию, и китайцы, которые продавали чай не только в Россию, а вообще всем своим соседям, в данном случае могли диктовать русским свои условия.
Изначально народ относился к чаю прохладно, воспринимая его скорее как лекарство и предпочитая квас или сбитень. Этот момент был подмечен Пушкиным в его романе «Капитанская дочка». Описывая события крестьянского восстания 1773–1774 годов, автор сталкивает на постоялом дворе главного героя, молодого офицера Гринёва, и будущего предводителя восстания Емельяна Пугачёва:
«Я поднёс ему чашку чаю; он отведал и поморщился. «Ваше благородие, сделайте мне такую милость, – прикажите поднести стакан вина; чай не наше казацкое питьё».
Однако со временем напиток распробовали, и он занял прочное место в повседневном обиходе. Если в 1749 году его было закуплено русской стороной на 4 тысячи рублей (примерно 12 миллионов рублей, переводя на сегодняшние деньги), то в 1799 году – на 400 тысяч рублей (соответственно, 1,2 миллиарда современных), то есть ввоз возрос стократно. За пятьдесят предреволюционных лет (1867–1917 гг.) ввоз чая вырос в пять с половиной раз – с 0,76 до 4,5 миллиона пудов в год (или, переводя в тонны, с 12,3 тысячи до 68,1 тысячи тонн).